Альманах «Инверсия»
Выпуск первый
Авторы: Логинов Геннадий, Борисов Алексей, Колейчик Дмитрий, Валеев Хасан, Триморук Евгений, Погорельский Юрий
© Геннадий Логинов, 2017
© Алексей Борисов, 2017
© Дмитрий Колейчик, 2017
© Хасан Валеев, 2017
© Евгений Триморук, 2017
© Юрий Погорельский, 2017
ISBN 978-5-4483-7938-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Манифест инверсионизма
Что такое «инверсионизм»? Название происходит от латинского «inversio», и переводится как «перестановка» или «переворачивание». Иными словами, инверсионизм – это смещение ракурса восприятия посредством сатиры, гротеска, «психологического полуавтоматизма», языка аллегорий, иносказаний и метафор.
Инверсионизм эстетически схож, но не тождественен литературе абсурда, поскольку принципиально не признаёт лежащего в её основе экзистенциализма, полагая наличие объективного смысла жизни, а за кажущейся абсурдностью инверсионистских образов всегда сокрыт некий подтекст.
Инверсионизм эстетически схож, но не тождественен сюрреализму, поскольку принципиально не приемлет лежащего в его основе принципа психологического автоматизма, отрицающего табуированность чего бы то ни было и осознанность творческого замысла, а за кажущейся спонтанностью инверсионистских образов стоит продуманность.
Инверсионизм эстетически схож, но не тождественен постмодернизму, поскольку принципиально не приемлет лежащего в его основе принципа отрицания каких бы то ни было авторитетов и ценностей, а за кажущимися ироническими инверсионистскими образами стоит отстаивание высоких идеалов.
Инверсионизм противопоставляется не реализму, а банальности, избитости и заурядности. Это всё тот же взгляд на реальность, но просто – под особым углом зрения. Высоко символизированная действительность, реальность которой не ставится нами под сомнение.
Кто такие «инверсионисты»? Мы – молодые писатели века сего, пишущие неформатную литературу, плывущие против течения, но, вместе с тем, не ставящие перед собой цели и задачи изгонять классиков с корабля современности, ниспровергать традиционные литературные формы или навязывать некий «единственно правильный» взгляд на творчество.
Мы не утверждаем, что наш творческий принцип – единственно правильный и общеобязательный, но мы отстаиваем своё право и свободу творить в соответствии со своим творческим принципом.
Инверсионизм – это не жанр, не школа, не течение, и не направление, но сам подход к творчеству, объединяющий совершенно разных людей.
У нас были свои предтечи, как были они и у сюрреалистов, и у постмодернистов. Есть те, кто близок нам по взглядам. И будут свои последователи, даже если эти люди так никогда о нас не услышат и не узнают. Мы не создали что-либо принципиально новое – мы всего лишь дали имя старому и подвели под него свой modus operandi.
По большому счёту, на свете существует только один писатель-инверсионист, долгое время не желавший относить своё творчество к какому-либо направлению или течению, и выдумавший своё, чтобы читатели больше не донимали его одинаковыми вопросами. Остальные – примкнули к нему из творческой солидарности, но вместе – мы скорее группа приятелей, чем единомышленников.
Как бы то ни было, искусство существует в разнообразии, и мы искренне верим, что в его безграничной палитре найдётся скромное место и для нас.
Нижеподписавшиеся:
Геннадий ЛогиновАлексей БорисовДмитрий КолейчикВалеев ХасанЕвгений ТриморукЮрий Погорельский
Конная инспекция
Автор: Геннадий Логинов
Жизнь – это партия в шахматы
Мигель де СервантесПровожать Белого Коня в дальнее странствие собралась вся местная знать. Здесь были все, от мала до велика: Белый Ферзь руководил парадом, где в сопровождении двух Белых Слонов меж двумя Белыми Ладьями прошествовала колонна Белых Пешек в своих парадных облачениях. Они чествовали своего героя, а Его Величество Белый Король даже собственноручно облачили его в новое пальто, коль скоро погода стояла прохладная.
Единоутробный брат-близнец Белого Коня даже проронил скупую слезу радости, умиляясь от увиденного. Совсем недавно Чёрные устроили заговор, закончившийся покушением на жизнь Белого Короля. Отступая в сопровождении верных ему пешек, с готовностью отдававших свои жизни за честь шахматной короны, Белый Король причитал и молился, пока недруги преследовали его по пятам, загоняя в угол и матеря. Но Белого Короля спасло внезапное появление Белого Коня, нарушившее коварные планы врагов.
Некоторые из них называли Белого Коня «Выскочкой». Отчасти это было вызвано тем, что он появлялся там, где его не ждут, и совал свой нос туда, куда его не просят. Отчасти тем, что он играючи перескакивал любые фигуры, союзные или вражеские, стоявшие на промежуточных полях траектории его хода, заставляя перепрыгнутых молча завидовать. Непосредственный, стремительный и смелый, он не боялся авантюр и риска, поэтому даже Чёрный Король не мог укрыться от нападения Белого Коня за кем-либо из своих вассалов. Враги невольно уважали и боялись Белого Коня, который смел в одиночку угрожать Чёрному Ферзю, не опасаясь атаки с его стороны. И это не было по силам более никому.
Его травили Чёрными Пешками, преследовали Чёрные Слоны и Чёрные Ладьи, а Чёрный Ферзь устраивал на него засаду, но Белый Конь вновь и вновь уходил из западни и оставлял всех с носом, победно гарцуя по доске.
Белые Слоны, горделиво шествовавшие по своим диагоналям, никогда не сменяли ранее взятого политического курса: они нередко обвиняли Белого Коня в легкомыслии, сумасбродстве и недостаточной идеологической подкованности, наблюдая за тем, как он меняет цвет поля на каждом ходу. Но Белый Конь поступал так, как считал необходимым, заставляя считаться со своим выбором и своих и чужих.
Он не знал себе равных в закрытых позициях, где возможности дальнобойных фигур были сильно ограничены. Налетая как вихрь, мог побить кого угодно, не опасаясь ответного удара. А его коронным номером была знаменитая «вилка», при которой Белый Конь угрожал атакой сразу двум и более фигурам. Лишь Чёрные Кони могли ответить на его дерзкие налёты той же монетой, но, трезво оценивая возможные шансы и риски, они не доводили дело до открытой конфронтации.
В этот же раз в боевых действиях наметилось временное перемирие, необходимое сторонам конфликта для передышки перед новой битвой; поэтому, совершив пятьдесят бескровных ходов, противники объявили временную ничью. Естественно, никто не питал иллюзий, поэтому Белый Конь, уже не раз доказавший свою смелость и преданность Белому Делу, получил задание провести рекогносцировку предстоящего театра военных действий под видом мирной инспекции. При этом оптимальный маршрут подразумевал, что Белый Конь побывает на каждой клетке шахматной доски не более одного раза. Итого: ему предстояло исследовать шестьдесят четыре клетки без повторений, что, хоть и не было невозможным, всё-таки представляло собой не самую простую задачу. Но Белый Конь не сомневался, что справится.
История противостояния Белых и Чёрных уходила своими корнями в седую древность; и хотя многочисленные политологи, историки и философы могли приводить многочисленные причины её начала, сдувать вековой слой пыли со старинных хроник, хранивших записи древних дебютов, миттельшпилей и эндшпилей, походово изучать каждый цугцванг и строить предположения о том, возможно ли было избежать тот или иной мат, поставленный ещё дедам и прадедам нынешних Королей, на взгляд Белого Коня всё было гораздо проще и банальнее.
Во-первых, Белые и Чёрные фигуры имели разные цвета. А во-вторых – проживали в разных концах света, занимая противоположные стороны шахматной доски. И для подавляющего большинства фигур уже и этих причин было с лихвой достаточно для возникновения устойчивой неприязни и начала вооружённых конфликтов.
Ведь, в сущности, каждая Пешка (не важно, Белая или Чёрная) лелеяла в глубине души надежду преодолеть все клетки и препятствия на пути к противоположному концу доски, дослужившись до Ферзя или, в некоторых случаях, хотя бы до Коня, и, когда на её пути к успеху вставали другие фигуры, конфликт был неизбежен.
Разумеется, до противоположной стороны добирались лишь единицы, искренне веруя в то, что там – лучше, чем дома, но это уже был отдельный разговор.
Сильным фигурам хотелось заполучить как можно больше влияния и простора, из-за чего они стремились занять центр доски, по возможности очистив её ото всех неприятельских фигур. И понимая, что в одиночку им никогда не совладать с врагами, одни фигуры объединялись по принципу родства и своячества с другими фигурами одного с ними цвета и общей исходной позиции.
