Елена Кондратьева
Миллиардер-1 Ледовая ловушка
Глава первая
Три счастливые восьмерки
С высоты ста шестидесяти пяти метров весь Сингапур был словно на ладони: сверкающие кристаллы небоскребов, пышная зелень парков, переплетенные стальные паутинки хайвеев, ультрамариновое зеркало залива с белоснежными парусами яхт. На юге, в легкой жемчужной дымке, угадывались очертания изумрудных островов.
Самое высокое в Азии колесо обозрения – «Сингапур Флаер» – совершало полный оборот за полчаса. Прозрачные кабинки, похожие на небольшие автобусы, слегка раскачиваясь, замирали в высшей точке подъема, давая туристам возможность воспользоваться «кодаками» и «никонами». Назойливые щелчки фотокамер всегда раздражали Гумилева, и, чтобы не портить себе удовольствие от аттракциона, он выкупил кабинку целиком, выложив за нее девятьсот сингапурских долларов. Кассир с трудом скрыл свое изумление, но вежливо отсчитал двадцать восемь билетов. Зато теперь семье Гумилевых никто не мешал – они были втроем. Андрей, Ева и маленькая Маруся.
– Как здорово, – прошептала на ухо Андрею Ева. – Мы как будто парим в небе! Стены такие прозрачные, словно их и нет…
Зря она это сказала.
Андрей уже давно с беспокойством поглядывал в противоположный конец кабинки, где Маруся, прильнув к стеклу, то ли проверяла его на прочность, то ли ловила маленькими ручками облака. Он знал, что армированное стекло невозможно разбить даже кувалдой, но знание было бессильно перед беспричинным, поднимавшимся откуда-то из глубины души страхом.
Показалось ему, или пушистые светлые волосы дочки действительно взъерошил налетевший с залива ветерок? Но какой ветерок может быть в закрытой со всех сторон кабинке? Или Ева права, и стены и в самом деле исчезли?
Стекла не было!
Еще мгновение назад его можно было не столько увидеть – угадать – по отраженным солнечным бликам, игравшим на полу кабинки. Теперь лучи жгучего сингапурского солнца били прямо в глаза Андрею. Ноздри его щекотал соленый запах морского бриза. Там, где только что возвышалась надежная прозрачная преграда, не было ничего, кроме неба и ста шестидесяти пяти метров пустоты.
И на краю этой пустоты, ни о чем не подозревая, играла его дочь.
– Маруся! – хотел крикнуть Андрей. – Стой! Не шевелись!..
Сдержался. Подавил рвущийся на волю крик, поняв, что только напугает Марусю. Надо было оторваться от обнимающей его Евы, сделать несколько шагов по направлению к открывшейся бездне, схватить дочку за руку и оттащить от края. Но он не мог этого сделать, боясь нарушить хрупкое равновесие кабинки. Андрей привык гордиться своим телом, отлично тренированным телом человека, тщательно следящего за своей физической формой – но сейчас эти сто четыре килограмма мускулов, костей, сухожилий превратились в обузу, не позволявшую ему сдвинуться с места. Стоит ему сделать шаг в сторону Маруси – и пол тут же едва заметно накренится под его тяжестью, сбрасывая девочку в пропасть. Андрей почувствовал, что задыхается, горло словно перехватило железным обручем. Он явственно увидел, как Маруся, раскинув ручки, падает в распахнутую перед ней пустоту, как растворяется в нестерпимой голубизне неба ее нарядное синее платьице, которое они вчера купили ей на Очард-роуд – улице Орхидей. Услышал тонкий крик дочки – не испуганный, а удивленный…
На этот раз железный обруч сдавил сердце. На лбу Андрея выступили капли пота. Почему он не может даже пошевелиться? Что за сила сковала его мышцы? Почему все происходящее так напоминает страшный сон, в котором ты никак не можешь убежать от готового сожрать тебя чудовища?
Он сжал кулак с такой силой, что хрустнули пальцы.
– Ты что, Андрей? – голос Евы доносился откуда-то издалека. – Тебе нехорошо?
Обруч, сковывавший сердце, лопнул, разлетевшись на множество острых осколков. В груди сразу же заколотился маленький отбойный молоток.
Андрей с силой втянул в себя воздух. Помрачение, владевшее им секунду назад, развеялось – теперь он видел, что стекло, к которому прижала свой любопытный носик Маруся, никуда не делось. И ветерок, распушивший ее золотые волосы, гуляет по кабинке как ни в чем не бывало – вон же маленькие окошечки под самой крышей.
Но картина падающей с огромной высоты дочери была так реальна…
«Стоп, – сказал себе Гумилев. – Это паническая атака. Всего лишь выброс адреналина. Надпочечники шалят. Успокойся, сейчас все пройдет».
Он действительно почти привык к паническим атакам – неизбежной плате за многолетний стресс, сопровождавший его восхождение к вершинам бизнеса. За превращение в могущественного и очень-очень богатого человека. Андрей знал, что он не одинок: многие из успешных предпринимателей, особенно те, кто сделал свое состояние с нуля, как и он сам, расплачивались за успех своим здоровьем. У кого-то язва, у кого-то экзема или неконтролируемые приступы гнева. Конечно, большие деньги, как правило, позволяли решать эти проблемы, но в некоторых случаях оказывались бессильны даже цифры с многими нулями.
В его случае, например.
Панические атаки начались у него лет десять назад, когда он еще только готовился к штурму заоблачных вершин. Только-только сколотил свои первые пятьдесят миллионов – тогда это казалось ему невероятной суммой. Но грянул дефолт 1998 года – и пятьдесят миллионов за один день превратились в пять.
Тогда-то и накрыла Андрея Гумилева первая паническая атака.
Он хорошо помнил ее – как помнят парашютисты свой первый прыжок. Андрей ехал к Александру Смоленскому, хозяину «СБС-Агро», в банке которого держал значительную часть своих денег. До этого он два часа пытался связаться со Смоленским по мобильнику, но трубку постоянно брала секретарша, отвечавшая, что Александр Павлович занят. Потом она вообще перестала отвечать на его звонки, и Гумилев поехал решать вопрос лично.
На Краснопресненской набережной он вдруг четко понял, что денег своих он больше не увидит.
Мир закачался и поплыл куда-то в сторону, сердце забилось бешеной, царапающей грудную клетку белкой. Андрей, как рыба, открывал рот, чувствуя, что не может сделать ни одного глотка воздуха. Он мгновенно вспотел, хотя в машине работал кондиционер. Последним усилием он вывернулся из своего ряда, прижался к бордюру и вывалился из машины. Добежал до парапета набережной, вцепился в него, ломая ногти. Потом его стошнило, и паническая атака отступила.
В тот раз она была не самой сильной, просто – первой.
С тех пор прошло много времени. Бизнесмен Андрей Гумилев превратился в миллиардера Андрея Гумилева, одного из самых богатых людей России. Во многом потому, что, наученный горьким опытом дефолта, не вкладывал больше деньги в кредитные пирамиды, а инвестировал в реальную экономику. В российскую – но не в замордованный отечественный автопром и не в производство алюминия, а в высокие технологии. Первый созданный им исследовательский центр, для которого Андрей собирал головастых ребят со всей страны, оправдал его ожидания: были сделаны сотни изобретений, одни патенты на которые окупили все расходы. Гумилев быстро понял, что воплощать разработанные его центром технологии в жизнь в России будет гораздо сложнее и дороже, чем на Западе, однако это его не остановило. Он активно играл на внешних рынках, вкладывал деньги в «новую экономику» США, росшую как на дрожжах. Но в конце зимы 2000 года быстро перепрофилировал свои активы, выкупив контрольные пакеты акций именно тех фирм, которые каким-то чудом пережили крах «новой экономики» и падение индекса NASDAQ. Когда его спрашивали, каким образом он вычислил, чьи акции нужно покупать, Гумилев только улыбался и легонько притрагивался пальцем ко лбу. Некоторые расшифровывали этот жест как нескромный намек на его выдающиеся умственные способности, но сам Андрей имел в виду интуицию.
Интуиция всегда была самой сильной его стороной.
После того как лопнул пузырь переоцененных «новых технологий», инвесторы принялись вкладывать деньги в недвижимость. Аналитики Гумилева приносили ему тщательно разработанные схемы, доказывавшие, что инвестировать в недвижимость чрезвычайно выгодно. Так делали все. Гумилев улыбался, откладывал схемы в сторону и продолжал заниматься венчурным бизнесом.
