Илья Маслов.
К Закату от Русколани 2.
Царь Венетам.
Пролог.
Автор посвящает эту повесть Оленьке, советам которой он так и не последовал…
…Пускай поют ветра временО воине, что пал в бою,О том, кто жизнь отдал свою,Чтобы Тирана рухнул трон.
Чтоб не забыл его народО Ненависти и Любви,О тех, кто из Родной ЗемлиГнал прочь мечом заморский сброд.
А та, что воина ждала,Которую он милой звал,Которую он целовал,Пусть сына вырастит она.
Зарыт герой среди полей,Над ним весной шумят леса,Чисты все так же небеса,Хоть и забыт он средь людей…
Светозар любил бывать в Лесу. Еще когда ему было лет пять, он заставлял свою мать беспокоиться, надолго убегая за пределы расчищенного вокруг деревни поля - туда, где в сумраке ветвей, сплетающихся где - то под самым небосводом, запутались вечерние тени, где усыпляюще журчали ручьи и все было полно таинственной, непрекращающейся жизни.
Светозар мог, не замечая ничего вокруг, подолгу следить за игрою мальков на мелководье или снующими в траве насекомыми. Однажды напугал его уж, блестящей черной молнией мелькнувший в траве у ног мальчика, в другой раз навстречу выбежал из лесу медвежонок, и не известно, кто больше испугался - человек или зверь, но на Светозарово счастье медведицы поблизости не оказалось. Среди дубов и сосен, на холмах и в таинственных лощинах, где пахло сыростью, он играл в героев древних сказаний, которые передавались из уст в уста в тайне от высокомерных господ. Однажды, когда его мать разбила горшок топленого масла, которое несла старосте деревни, увидевший это кавалерийский сотник, проездом оказавшийся там, стремительно подошел к несчастной женщине и хлестнул ее по лицу плеткой, сказав: "Свинья!". Светозар бросился бы на обидчика, но осознание того, что подобный поступок приведет только к немедленной смерти и матери, и его, заставило его остановиться. Зато на следующий день он весь день провел в лесу - представляя себя на поле брани, во главе отважной дружины, мальчик десятками "поражал" врагов, и у каждого неприятельского воина, падающего на землю, было лицо ударившего его мать негодяя. Грозный, карающий меч - жалкая неровная палка.
Став старше, Светозар перестал играть в витязей и битвы, но любовь к лесу сохранил. Род занятий только способствовал тому - охота. Временами он чувствовал, что и для Леса он не чужой. В жаркие дни под кронами деревьев Светозар чувствовал прохладу, устав, он мгновенно засыпал, присев рядом с ручейком, чтобы через краткое время пробудиться отдохнувшим и полным сил, а дичь словно сама попадалась ему навстречу, правда - не больше положенного предела. Настоящие охотники всегда знают, что Лес не терпит жадных, и потому Светозар не стремился к чрезмерному, не причинял невосполнимого ущерба Природе.
Он желал лишь одного - пронести свою дружбу с Лесом через всю жизнь.
1.
В тот год, когда великий завоеватель и повелитель вампиров Хейд после десятилетий войн и походов наконец вложил меч в ножны, в Закатных Землях прекратилась вражда. Не было теперь ни народов, ни племен - то, что прежде представляло собою невообразимую мешанину княжеств и райксландтов, теперь было единой, стершей все границы Империей. Только великая Арьяварта на Восходе, страна светловолосых и голубоглазых пахарей, открытых и щедрых в мирные годы, но ужасных на поле боя, могла сравниться с владениями Хейда. Впрочем, на восточной границе было тихо: после неудачного и бесславого похода на могучих соседей доселе непобедимый полководец избегал тревожить державу ариев, а сама она, как и прежде, дремала в своих необозримых просторах, подобно медведю в берлоге, не спеша оспаривать величие повелителя вампиров. Однако Хейд хорошо знал, как опасно тревожить этого "медведя"!
Разумеется, он мог бы с легкостью раздавить своих соседей на полудне и полуночи, но пока ограничился наложением дани - на востоке он убедился, что людей недооценивать нельзя, и потому занялся наведением порядка в уже захваченных землях. Только жалкие дикари на севере Альбиона смели противостоять его воле, не просто успешно отражая карательные экспедиции, но и тревожили набегами поселения, исправно отдававшие установленную дань и рабов. Впрочем, окончательная победа над последним очагом непокорности была лишь вопросом времени. И когда голова последнего врага Хейда и его Империи упадет на землю, Закатные Земли обретут покой. Мертвый, нерушимый, вечный покой - покой кладбища.
Отныне в пределах государства Хейда существовало лишь два народа, или лучше сказать - две расы: высшая - его вампиры, некогда - презираемые изгои, а теперь - всемогущие господа, и низшая - люди, без разделения на племена, жалкие рабы, систематически, на протяжении поколений доводимые до ублюдочного, полузвериного состояния. Деградация их становилась все заметнее, и великий завоеватель правомерно ожидал их постепенного превращения в обезьяноподобных выродившихся уродов, подобных тем тупиковым ветвям человеческого рода, которые были изгнаны кроманьонцами, прищедшими с Севера. Хейд поощрял подобную деградацию народов, ибо знал, что основная опасность для тирана - это родовое единство. Если бы племена Закатных Земель вспомнили сказания о древних героях, умиравших, но не сдававшихся, если бы все они поднялись на борьбу с поработителями и их прислужниками - предателями, то повелителя вампиров ожидало бы поражение, как в Арьяварте. Но этого не произошло по многим причинам, начиная от трусости и своекорыстности вождей и заканчивая ленью и апатичностью основной массы, которой по сути было все равно, кого считать хозяином - собственного родового князька или повелителя вампиров. Конечно, во все времена были отважные воины, пытавшиеся сражаться с врагом, но их было слишком мало, чтобы хоть что-то сделать.
Хейд, основываясь на своем долгом опыте рабовладельца, понимал опасность чистой крови в жилах завоеванных народов. Даже сейчас он был для них Захватчиком, а должен был стать Господином. Южные правители, которые избежали грозного меча завоевателя, поставляли ему чернокожих рабов. Смешением иссиня-черных, смуглых и светлокожих подданных повелитель вампиров стремился добиться идеальной наследственности для своих подданных - рабов. Они не должны были обладать какой-либо гордостью, не должны помнить предков и прошлого своего рода, с избытком должно было быть силы и минимум рассудка. С этой целью наместники Хейда не только поощряли межрасовые браки, но и распространяли религии, главными идеями которых было "смирение", аскетизм и рабская услужливость господину вкупе с патологической ненавистью к иноверцам, что должно было в конце концов окупиться вечным блаженством после смерти. Приверженцев же прежних религий почитания сил Природы, как и бунтарей против власти вампиров над людьми, казнили со всей возможной жестокостью, растягивая пытки на дни и даже недели. Особенно полюбились палачам прелюдные сожжения непокорных, в выявлении которых принимал самое деятельное участие тот самый народ, который казнимые стремились освободить.
