Рейтинговые книги

Конченые - Катя Гордон

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Конченые - Катя Гордон. Жанр: Современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Конченые - Катя Гордон:
Компания молодых людей проводит «лишнее время» незамысловато: они катаются в метро по кольцевой, распивая коньяк; тусуются в «ауди» со «сломанной головкой блока», мечтая скопить денег на починку – и рвануть в Крым; смотрят клипы и «Симпсонов» и курят у Урюковой, когда ее родители в очередной раз уезжают за границу. Все это проходит под музыку (они всегда врубают ее на полную) – жизнь вокруг них сама похожа на бесконечный клип, а клип не вызывает лишних эмоций.Страна в очередной раз развешивает плакаты, проводит «агитконцерты», призывает голосовать – но молодые люди родились в развал СССР, они видели перестройку – и что-то типа демократии – и если они идут на «концерт за свободу слова» – то за бесплатным пивом.Это субъективный, но очень узнаваемый портрет поколения 80+, написанный молодым режиссером Катей Гордон. Автор рассказывает о своих ровесниках, которые «пережидают свое лишнее время»в машине с поломанной головкой блока, в стране, которая тоже чинит свои механизмы. Главная героиня озабочена поиском собственной жилплощади – поиском своего места в «новом царстве-государстве». Главный вопрос, который стоит перед всеми персонажами повести вынесен в эпиграф: «Что делать дальше – идти еще двадцать лет раз делают так другие?» (А. Рембо)
Читем онлайн Конченые - Катя Гордон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12

Катя ГОРДОН

КОНЧЕНЫЕ

Что делать дальше – идти еще двадцать лет раз делают так другие?»

А. Рембо

1 …

Жизнь похожа на клип. Мы сидим и смотрим на жизнь через лобовое стекло скворцовского Audi. Набиваемся в салон вшестером и сидим. Машина давно не на ходу (сломана головка блока), но у нее кожаный салон и музыка. Мы смотрим под музыку на людей. Смотрим и пьем. Или курим. Или просто. Люди ходят ровно в такт – это нас веселит. У скворцовской Audi тонированные стекла – это позволяет видеть нам людей такими, какие они есть. Люди писают и ковыряют в носу, они спотыкаются и думают, что на них никто не смотрит; они делают это ровно в такт.

– Медведев, а ты не попятишь наш общак? – маленькая, злая Бардина смотрит на Медведева.

– Дура, – отрицает Медведев возможность попятить, – нам до «головки блока» еще копить и копить.

– В ноябре в Крыму уже не очень. Надо сейчас денег найти… – говорю я.

– Моя тачка – ваша головка блока… – Скворцов пьет пиво и смотрит в окно поломанной машины. Над машиной большое дерево. У дерева дом, который еще больше дерева. А дальше небо. А под небом, сверкая и плавясь как желе на солнце, тает море, к которому мы поедем.

А пока мы смотрим на кусок проезжей части и двор. Смотрим и пьем. Или курим. Или едим пиццу. Или просто. Сентябрь.

2…

У Урюковой богатые родители. Они часто ездят работать в Испанию. Когда их нет – наша база отдыха перемещается в урюковскую квартиру. Лена Урюкова ведет анкету, как в школе, с десятком тупых вопросов, на которые должны отвечать ее знакомые. Ваш любимый писатель, ваша мечта… Она одевается небрежно, но дорого. У нее странное лицо: овальное и бледное, с длинным тонким носом. Любимый цвет, направление в музыке… У нее глаза неясного цвета с желтыми ресницами, и шрамы на руках. Я люблю смотреть на Урюкову – она притягивает и своим странным лицом, и глазами, и шрамами на руке. Она много читает и спит, ее очень любит преподаватель по философии.

– Что ты хочешь больше всего? – мы сидим, пьяные на кухне Урюковой, ее родители в соседней комнате как всегда пакуют чемоданы.

Стальные тугие лучи пробивают стол и урюковские руки, они как сверла вгрызаются во все, что встречается на их пути. Больно смотреть – я зашториваю окно. Урюкова глядит на меня, думая о своем так, будто у нее в голове кто-то читает лекцию по философии. И она слушает, как хриплый голос ректора летит по большой аудитории, ударяется о стены и эхом возвращается к ней. Она слушает, как остывают фразы, превращаясь в звуки – тлеют окончания сложных слов, – и смотрит на меня.

– Я… – говорит она через паузу, – ничего не хочу… Ну… или, чтобы родители не звонили вообще, чтобы не приходили квитанции за свет и воду, чтобы не нужно было куда-то идти – платить, получать какие-то бумажки, голосовать, отвечать на вопросы… – она делает глоток, – И главное: чтобы не надо было радоваться во что бы то ни стало…

Глаза у Урюковой теперь тоже желтые от желтой занавески, за которой, как сердце в висках, бьется солнце.

В соседней комнате гремят ящиками и дверцами шкафов.

– Урюкова…, – я сморю на нее почти влюбленно, – вот скажи мне: ты играешь в этот образ… Ты дура глупая и поэтому вся такая… Декаданс, блин. Шрамы вон… Или ты умная – и тебе так плохо…

– Не знаю… – задумчиво отвечает Урюкова.

В ее голове старый слепой лектор прекращает свой монолог. Он разлепляет веки, обнажив выцветшие светло-серые глаза, делает глоток из граненого стакана – впервые оглядывает аудиторию, в которой сидит одна Урюкова – и начинает собирать свои листы. Урюкова тоже поднимается, продолжая размышлять над услышанным, и выходит из аудитории.

– Меня родители повели на Маккартни…, – Урюкова замечает меня, – На Красной площади… Ну, недавно. Они билеты еле достали. Радовались. Приехали из Испании специально – со мной пойти на Маккартни. И все наши знакомые были счастливы и рады, и завидовали, что мы идем на Маккартни на Красную площадь. И я изо всех сил тоже радовалась. И мы пришли… И народу миллион. И Маккартни с гитарой. И Красная площадь. И я смотрю вокруг – все реально счастливы, визжат, эйфория. Родители визжат. Так счастливы, что жутко… И мне, вроде как, очень – очень повезло, что я попала на концерт Маккартни, что я к сцене близко, Красная площадь. А мне, понимаешь, на «Битлз» и на Маккартни насрать… Понимаешь?

3 …

Перед лобовым стеклом появляется пара. Мой отец идет с длинной девушкой. У нее длинные ноги и длинные волосы. И язык у нее вероятно длинный – такой, что им можно лизнуть форточку на втором этаже. Но лучше этого не делать – микробы…

Отец идет под музыку, рассказывает что-то этой длинной девушке и смеется. А она глядит на него сверху – иногда улыбается.

– Твой папаша… – говорит мне Скворцов.

– Хорошо выглядит… – говорит Бардина.

– Да урод он полный! – говорю я.

Вот они исчезли из поля нашего зрения. Скворцов выключает музыку.

А потом мы вылезаем из машины и бежим, спешим нагнать моего папашу с длинной девушкой.

Мы огибаем дом так, чтобы вынырнуть из-за угла им навстречу. Мы заглядываем в арку и рассчитываем скорость и время их движения, и вновь бежим.

Теперь мы останавливаемся, тяжело дышим и делаем шаг за угол, им навстречу.

– Оля… – растерянно улыбаясь, говорит отец.

– Папуля! – приветствую его я.

– А мы тут с коллегой идем… – отец разглядывает мою компанию, которая стоит позади меня.

Лукьянова тошнит: из кустов торчит только его зад. Бардина смотрит на отца зло и курит. Урюкова спокойно и безразлично озирается по сторонам. Скворцов и Медведев пялятся на длинную «коллегу» отца. Арсентьев слушает плеер и наблюдает за нами.

– А мы тут тоже, с коллегами… – говорю я.

Кто-то за моей спиной прыснул смехом.

– Как дела? – все так же растерянно спрашивает отец.

– Тебе с какого года рассказывать?

– Да ладно тебе, мы месяц назад виделись…

Я скрещиваю указательный и средний палец и вру:

– Вот, посылают на стажировку в Париж. Озадачена сборами вещей – мамин муж покупает нам квартиру в центре… А так, все по мелочам: купить – то, сделать это…

Отец смотрит на меня удивленно.

– Я, папуль, пойду… У нас с коллегами совещание. Досвидос.

Я прохожу мимо него – чувствую щекой его удивленный взгляд. За мной идут мои коллеги. Они проходят мимо, хихикнув, презрительно оценив, и длинную девушку, и отца с ног до головы.

4…

Лукьянов все время пьет. Пьет – а потом его тошнит, или капельницу ему ставят. Приезжает бригада мужиков в белых халатах – берут у нас восемьсот рублей – и тыкают в Лукьянова, как в куклу Вуду иголки, и насыщают Лукьянова витаминами.

– Зачем ты пьешь? – спрашиваю его я.

– Пью и все… – отвечает он и все пьет.

Ему двадцать два года – он некрасивый. У него большие синие глаза – кажется, что глаза у него совершенно от другого человека, что никак не могут такие синие, большие глаза быть у пьяницы Лукьянова, что кто-то сейчас за ними придет: «Извините, мол, забыл свои синие глаза…», и Лукьянов, смущаясь, что присвоил чужое, снимет их со своего лица и станет совершенно законченным Лукьяновым.

Лукьянов бездельник. Он не работает и почти не учится. Он не хочет заводить девушку – потому, что «это лишний геморрой» – так говорит он сам. Лукьянов никогда ни с кем не спорит, он просто существует рядом – и все к этому привыкли. Он ласковый.

– Погладь меня по голове… – пьяно просит он Бардину, и, не дождавшись ответа, кладет голову ей на колени.

Бардина возмущенно закатывает глаза, но все же гладит его пьяную голову. Лукьянов улыбается. А потом опять пьет и тошнит. Он живет где-то от нас совсем далеко, в стране с синей площадью, мамками на улицах, которые кормят желающих молоком из груди, и газонами, на которых можно спать, и спать, и спать…

5…

А теперь мы все нажрались и катаемся в метро. По кольцевой. Урюкова ведет себя неприлично.

– Урюкова! Хватит заниматься эксге…эксгибиционизмом! – кричу я.

Урюкова не слышит. Лукьянов ржет без остановки и смотрит на Урюкову. На Лукьянова с презрением смотрит бабка в шубе неясной породы.

Мы начали напиваться еще на философии. Повода не было. Был Кант. Было скучно и мутно. Бардина не пила. Бардина курила.

– Урюкова, отстань от мужчины! – кричу я.

Урюкова поднимает юбку и демонстрирует мужчине худые птичьи ноги с коленками внутрь. Мужчина достает книгу и смотрит в нее. «Парк Культуры…» Арсентьев слушает музыку, закрыв глаза, но тоже ржет. Он запрокинул голову и вытянул ноги в проходе. Лукьянов ржет больше всех. Он закатывает глаза, хватает ртом воздух и висит на поручне.

– Урюкова!

В глазах плывет. Чужие лица смотрят на нас зло и устало. Скворцов и Медведев пристают к девушке с красными губами. Мы передаем друг другу коньяк. Лица хором говорят: «В общественном месте – хулиганы – двери закрываются…»

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 12
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Конченые - Катя Гордон бесплатно.
Похожие на Конченые - Катя Гордон книги

Оставить комментарий