Владимир Валерьевич Филиппов
Русские богатыри
© Филиппов В.В., 2020
© ООО «Издательство «Вече», 2020
Сайт издательства www.veche.ru
Предисловие
Идея написать сборник, рассказывающий о реальных, исторических русских богатырях, появилась уже довольно давно. Препятствовал её осуществлению преимущественно недостаток материала, хоть сколько-нибудь достоверного и правдоподобного. Содержание летописей исчерпывается в основном биографиями князей, владевшими жизнями и судьбами всей земли. Тем не менее, опираясь даже на те скудные факты, что автору удалось найти в различных летописных свитках и собрать воедино, можно проследить истории людей, что с оружием в руках стояли на страже интересов Руси.
Предупреждая вопрос, насколько точно в своих рассказах автор придерживался реальных исторических фактов, отвечу, учитывая, что держаться правды истории тут можно только приблизительно, автор принципиально старался ни в чем не отступать от канвы сохраненных источниками событий и известных по летописям поступков исторических лиц. И если кому-то покажется, что вымысла здесь в избытке, отвечу на это так: вымысел не обман, просто воображение автора дополняет и воспроизводит то, что давно разбито на куски. Каждый пишет так, как он понимает.
Поэтому, подводя итог, скажу: всё это реальные истории. События, о которых пойдёт речь в книге, происходили на Руси на самом деле. Из уважения к погибшим все имена сохранены, любые совпадения с летописными источниками неслучайны.
Глава 1
Александр Попович
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Славные это были времена. Великие времена. Древние времена! Когда богатыри были могучи, княжны прекрасны, властелины мудры.
Еще цвела и величалась красою Владимирская Русь!
Одним словом, дело было встарь. Так это было давно, что порой и не разобрать, то ли это правда, то ли сказки?..
Нет, пожалуй, лучше начну иначе!
Сначала было слово. И слово это было обидное. За ним последовало и другое, и третье, и ещё одно. И все они были также обидны, горьки, яростны и колючи. Слова превращались в упрёки и, тяжелые, будто камни, пущенные умелой рукой, летели, точно попадая в цель, безжалостно глуша и раня. Обида порождала обиду, а значит, равноценный ответ, поэтому неудивительно, что вскоре между собеседниками началась откровенная ругань, окончившаяся длительной ссорой, после которой владимирский князь Всеволод Великий изменил своё завещание. Теперь выходило, что после смерти Всеволода старшим князем во всёх землях, ему подчинённых, становился не старший сын Константин, повздоривший с отцом, а его младший брат Юрий. Может быть, это решение было заранее обдуманным и старый князь ждал только повода, чтобы его объявить во всеуслышание, а может быть, оно было импульсивным, от обиды и гнева, нам этого уже не узнать. Решил и решил, мы имеем дело с уже свершившимся фактом. Как говорится: «слово царя — твёрже сухаря».
А дальше? Дальше что-то менять было уже поздно. Прошло совсем немного времени, и Всеволод скончался. Ни врачи, ни лекари, ни знахари не смогли продлить его жизнь, и завещание вступило в силу в той форме, в какой было составлено на момент разрыва. Юрий сел править во Владимире, оставив за старшим братом Константином Ростов. Но там, где старший вынужден подчиниться младшему, всегда жди беды. В этот раз не вышло иначе.
Так, в дружной до этого семье начались нешуточные разлады. Как будто и не было больше родства и в помине.
Константин был не молод, педантичен, довольно умён, образован, начитан, но при всём этом богатстве слаб здоровьем, обидчив и очень-очень упрям. Был он по своей натуре не злым, а скорее добродушно-отходчивый, но… тут вкрадывается ещё одно «но» — был Константин ненадежен и довольно робок, ему всегда не хватало решимости в принятии решений, а потому был он податлив чужой воле… В сочетании с умом и упрямством выходила довольно опасная комбинация. Сейчас Константин всерьёз, досадовал на то, что злой судьбой и, возможно, происками младшего брата отодвинут от верховной власти. Надо сказать, что в отношении брата он был не прав, но чего только не подскажет распаленное и озлобленное воображение! К тому же как ни крути, а факт остаётся фактом, власть-то действительно уплыла из рук, остался за ним один Ростов. Вот всё нутро против этого и поднималось. Себя Константин не винил. Да и с чего бы? Он же не для себя одного, для всей земли владимирской старался, и проект внутреннего переустройства, который был представлен отцу, выглядел умно.
Думы о будущем Владимирской Руси давно и настойчиво тюкали в темя, не давая покоя и лишая здорового сна. И неслучайно. Отец был стар, и Константин уже видел себя главой мощного государственного объединения. Поэтому он решил без посредников, а напрямую, коротко и ясно изложить отцу все, что он думает о том, как должна устроиться земля владимирская под его рукой. Главным в нём, в проекте, было то, что Владимир и Ростов, два самых крупных города Владимирской Руси, во избежание борьбы за лидерство должны остаться после смерти Всеволода Великого в одних руках, а именно его, старшего сына Константина. Ведь старший сын он, и никто иной! Ну и чтобы ему не переезжать из Ростова, где он с удобством обосновался, столица должна перейти именно туда. Вот как любил он Ростов!
— Чтобы великий князь один ведал всеми делами, власть должна быть одна, в одних руках! Тогда не распадется в будущем Залесская Русь надвое и останется целою в великих пределах своих, и держава с единым законом и властью будет расширяться наперекор враждебным соседям хоть с юга, хоть с востока, хоть с севера. Она в любой момент даст отпор и хорошо вооруженному Западу, и грозной Степи. Страна должна иметь власть единую — или погибнуть в потоке времен, в распрях потомков. Иначе не будет, не может быть! Вся история этому подтверждение! — втолковывал он отцу, пока ещё не волнуясь, не кипятясь и чеканя слог.
Но одних чистых доводов никогда не бывает достаточно. Отец прожект не оценил, мало того, встретил в штыки.
— Просишь Владимир?! Мало тебе Ростова? А не много ли ты хочешь?
Ах, если было бы можно приказать, кому родиться первым в княжой семье, а кому после, скольких проблем удалось бы избежать!
Разговор, как это часто бывает, изменил русло и из конструктивного перешёл в эмоциональное, где бессильны были доводы и аргументы.
— Владимир и прежде бывал под рукой Ростова! — вскипел
