Павич Милорад
Вечность и еще один день
Милорад Павич
Вечность и еще один день
Меню для театрального ужина
Проза Милорада Павича и гипертекст
"... В чтении гиперлитературы есть нечто сновидческое: возникает странное пространство, некое гиперместо, более схожее с внутренним пространством, нежели с внешним, пространство, не принадлежащее координатам, но бесконечности воображения".
Роберт Кувер
Тому, кто знаком с пособиями по текстовым процессорам, нетрудно вообразить, что они могли бы послужить ключом или руководством к книгам Милорада Павича. Совокупность его книг внесла в литературу определенную систему, соответствующую базовой системе не только текстовых процессоров, но и вообще вычислительных устройств. Это случилось, разумеется, независимо от намерений автора, без какого-либо умысла с его стороны.
Конечно, не только появление гиперлитературы (примерно 1990 г.) впервые обнаружило связь творчества Милорада Павича с миром компьютеров.
В рецензии Патриции Серке "Книга XXI века" на его роман "Хазарский словарь" отмечалось: "Это - своего рода "Илиада", нечто вроде компьютерной "Одиссеи", книга открытая, книга интегрального содержания"("24 Heures" 31.VIII.1988).
... В 1987 г., в моей статье о сборнике рассказов Павича "Железный занавес", я высказала суждение, показавшееся мне тогда настолько еретическим, что я перенесла его в примечания: "Структуру рассказов Павича можно условно сравнить с компьютерной видеоигрой. Их пространство представляется настолько неограниченным, что создает впечатление бесконечности.
Перемещения с одного уровня на другой, вверх - вниз, вправо - влево позволяют отгадывать загадки, получать сведения и в результате сложить мозаику в единое целое. А это подвластно только мастерам игр".
По-моему, из всего этого ясно, что глобальная связь прозы Павича с литературой гипертекстов ясна и неоспорима.
Коснемся вкратце некоторых характерных черт гипертекста в его прозе и проследим возможности их превращения в гиперлитературу...
Особенно интересно проследить системы сложения рассказов Павича в циклы, ибо эти системы представляют шаг на пути к его романам. Достаточно вспомнить сборник "Русская борзая", в послесловии к которому автор наконец решается сказать, что связь между двумя рассказами такова, что "на вопрос, поставленный в одном рассказе, можно найти ответ в другом; если же их прочитать вместе, то они составят третий рассказ..."; добавлю от себя - рассказ, действие которого развивается в промежуточном пространстве.
Вот так мы подошли к романам "Хазарский словарь", "Пейзаж, нарисованный чаем" и "Внутренняя сторона ветра", каждый из которых, хотя каждый по-своему, может рассматриваться как сборник рассказов, объединенных в некие циклы.
Связи между звеньями этой цепи настолько разнообразнее и богаче обычных предпосылок для механического соединения, используемых в литературе гипертекста ( по крайней мере, предпосылок, до сих пор сформулированных), что перед вами встает вопрос: к чему вообще гиперлитература, если вне компьютерной среды уже созданы произведения, ее превосходящие, во всяком случае, с точки зрения содержания и значений? Ответ, вероятно, в том, что все особенности, например, "Хазарского словаря", "Пейзажа, нарисованного чаем" и "Внутренней стороны ветра" ярче проявляются именно в этой (компьютерной) среда. Очевидно, что структура этих романов (соответственно роман-лексикон, роман-кроссворд, роман-клепсидра), как, впрочем, и структура рассказов Павича, уже подтачивала технологию печатной книги, требуя новой жизненной среды, где она могла бы родиться заново и воплотиться в некой новой форме.
Как могла бы выглядеть возможная гипертекстовая версия "Хазарского словаря"? Разумеется, сначала надо было бы сделать для этого романа (как и для любого другого произведения) специальный софтвер (программное обеспечение) с использованием всех четырех существующих систем: Guide, Hyper Card, Story Space, Expended Books-и добавлением новых систем, которых требует эта книга...
Важно то, что перенесение такой книги, как "Хазарский словарь" в новую среду предоставляет большие возможности прочитать почти все ее слои, чем простое чтение, и в то же время не препятствует процессу поисков связи между отдельными элементами, уже начавшемуся в сознании читателя. Одни ключевые сюжеты можно преподнести визуально, в виде кинофильма или мультипликации, Другие - с помощью звука (почему бы не послушать, например, музыку, исполняемую компьютерной клавишей?). Творческая активность читателя, таким образом, может проявляться в разных направлениях, а использование разнообразных масс-медиа позволяет подключить к восприятию многие органы чувств.
Схема и метод перенесения в компьютерную среду "Пейзажа, нарисованного чаем" даны уже в самом начале этого "романа для любителей кроссвордов" в виде указаний автора "Как читать этот роман по горизонтали" и "Как читать этот роман по вертикали". Я полагаю, что это произведение легче всего перенести в гипертекст именно потому, что приведенные выше "указания" автора помогают выделить блоки: по темам, по образам, по событиям, по любовным историям и т.д. Здесь читатель смог бы не только различным образом распределить сегменты текста и установить между ними новые связи, но и повлиять на судьбу персонажей, изменяя, как в книге, начало или конец романа.
Самым сложным оказалось бы проведение подобной операции с романом "Внутренняя сторона ветра", потому что связи, соприкосновения между историей Геро и историей Леандра столь зыбки, что потребуют чересчур усложненного компьютерного обеспечения, причем даже в этом случае немалое число их останется витать где-то в воздухе, что, несомненно, свидетельствует о достоинствах этого произведения. Я помню, что, анализируя этот роман, а испытала немало трудностей: мне долго не удавалось поймать какую-то нить в истории Леандра, потом найти ее, да еще в измененном виде, в истории Геро, а затем соединить их воедино. Паутина этих нитей настолько разрасталась, что в один прекрасный день мне захотелось получить список слов-символов, или имен, или же еще каких-либо знаков, которые можно было бы проследить параллельно в обеих частях. Но для этого, безусловно, потребовался бы компьютер с его экраном. С другой стороны, именно "Внутренняя сторона ветра" наглядно демонстрирует метод объединения сюжетов Павича в систему циклов и указывает на вероятность появления гипертекстовых вариантов в других его сборниках рассказов.
Пьесу "Вечность и еще один день", наверное, можно назвать гиперпьесой (гиперплей). Она являет собой настоящий гипертекст, и, в отличие от романов Павича, ее нельзя адекватным образом представить в книге. Но она сохраняет свойства гипертекста при переносе в сферу театра, где она станет симультанным представлением в реальном пространстве разных театров, а не в моделируемом компьютерном пространстве.
Таким образом, структура пьесы позволяет зрителю воспринимать один и тот же "основной текст" всегда по-разному в соответствии с теми значениями, которые придают ему подвижные завязки и концовки.
Ясмина Михайлович
От автора
Андре Клавель в швейцарской газете "Журналь де Женев" сравнил мою книгу ""Хазарский словарь" с рестораном, где каждый посетитель составляет меню по своему вкусу. Это остроумное замечание можно отнести ко всему, что я делаю. Написав за последние десять лет три романа, я решил обратиться теперь к театру. Инсценируя фрагменты моей прозы или усиливая драматическое начало, я стремился предоставить в них режиссерам и театрам максимальную независимость от драматурга и повысить степень их участия в создании текста для театра.
Мою пьесу и вправду можно сравнить с ресторанным меню. Подобно тому как в меню сначала идут несколько видов закусок, затем одно или несколько основных блюд, а в завершение следует широкий выбор десертов, причем порядок появления кушаний на столе определяется посетителем, пьеса "Вечность и еще один день" предлагает вниманию постановщика своего рода "театральное меню".
Вышеизложенные намерения автора и определяют "менюобразную" структуру драмы: 3+1+3 (три взаимозаменяемых "закуски", одно "основное блюдо" и три взаимозаменяемых "десерта" в конце). Зритель, режиссер или директор театра могут выбрать любую из трех вводных частей пьесы в качестве завязки театрального представления и любой из трех завершающих фрагментов для развязки. При этом категорически запрещается включать в один и тот же вариант меню несколько закусок или несколько десертных блюд.
Таким образом, любовный роман Петкутина и Калины в одном театре и по воле одного режиссера завершится хэппи-эндом, в другом театре и по выбору другого постановщика закончится трагически, а в третьем интерпретатор выберет еще один возможный вариант и по-своему его истолкует.
