Василий Головачев
Смотритель пирамид
Глава 1
Известие о гибели Рощина застало Олега Северцева во время подготовки к новой экспедиции: вернувшись из очередного похода, он собирался отправиться на атомной исследовательской подводной лодке «Пионер» в Северный Ледовитый океан.
Николай Рощин был геофизиком, в связи с чем довольно часто участвовал в экспедициях и выезжал в командировки во все уголки необъятной России. Познакомились Рощин и Северцев несколько лет назад, еще в Санкт-Петербурге, когда вместе начали заниматься практикой целостного движения у мастера Николая. С тех пор они, оба москвичи, сдружились и нередко отдыхали вместе, выбираясь на лодках в Мещеру с ее великолепными лесами, реками и болотами, придающими краю особый колорит.
Николай, как и сам Северцев, еще не женился и был увлекающейся натурой, цельной и сильной. Вывести его из себя было трудно, а справиться с ним не смог бы, наверное, и профессионал-каратек. Рощин с детства занимался воинскими искусствами и мог за себя постоять в любой компании и в любой ситуации. К тому же он был специалистом по выживанию в экстремальных условиях. И вот Николай Рощин погиб. Погиб в двадцать девять лет и при странных обстоятельствах, как сообщалось в письме его матери, во время очередной экспедиции в Убсу-Нурской котловине, расположенной в центре Азии, на границе Республики Тува и Монголии, где он искал воду вместе с группой ученых из Института физики Земли. Кроме того, мать Николая, Людмила Павловна, в письме сообщала, что сын обнаружил нечто совершенно необычное и, как он выразился во время телефонного разговора, «тянувшее на сенсацию». Однако что именно нашли геофизики в Убсу-Нурской котловине, зажатой со всех сторон горами, мать не сообщала.
Северцев дважды перечитал письмо, переживая тоскливое чувство растерянности и утраты, затем достал справочники и карты Азии и долго изучал рельеф и географические особенности Убсу-Нура, пытаясь догадаться, что же необычного, «тянувшего на сенсацию», могли открыть геофизики вместе с Николаем в этом месте.
По географическим справочникам выходило, что в Убсу-Нурской котловине на относительно небольшой по площади территории встречаются пустыни, полупустыни и сухие степи, а на окружающих ее хребтах лесостепи, смешанные и лиственничные леса, горные тундры, альпийские луга, снежники и ледники. Однако эти особенности котловины еще не говорили о характере изысканий геофизиков, а найти они могли все, что угодно, от естественных природных аномалий до древних курганных захоронений.
Северцев и сам подумывал об экспедиции в эти края, богатые на историко-архитектурные и археологические памятники, тем более что после находки в горах Алтая выхода глубинника ему на правительственном уровне практически дали карт-бланш на любые частные исследования на территории России, а также обещали спонсировать все исследовательские инициативы.
Еще раз перечитав письмо матери Николая, жившей в Рязани, он позвонил ей, принес свои соболезнования и попросил рассказать о случившемся поподробней.
Оказалось, Николай погиб две недели назад, в июне, когда сам Олег еще находился на Чукотке. Похоронили Николая в Рязани, где жили мать и родственники, не сумев отыскать Северцева, а письмо написать заставили Людмилу Павловну обстоятельства его гибели.
– Я не могу тебе сказать, что это за обстоятельства, – тусклым голосом сообщила Людмила Павловна, – но я уверена, что Колю убили.
– За что?! – поразился Северцев. – И кто?!
– Не знаю, Олег. Никто не захотел мне объяснить, как это случилось. Тело Коли нашли в пустыне… с открытой раной на затылке. Говорят – он упал со скалы.
– Колька не тот человек, чтобы падать со скалы.
– А его коллеги молчат, словно боятся чего-то. Привезли тело и сразу уехали.
– Что же они обнаружили? Какую воду искали? Может быть, золото или алмазы? Старинный клад?
– Не знаю, Олег, – повторила Людмила Павловна. – Но из его друзей и сотрудников института никто не приехал на похороны. Никто! Понимаешь?
– Меня не было в Москве, я был в это время на Чукотке…
– Я тебя не виню, а написала, чтобы ты разобрался в смерти Коли. Неправильно это. Просто так он погибнуть не мог.
– Я тоже так считаю. Хорошо, Людмила Павловна, сделаю, что смогу, и позвоню.
После разговора Северцев еще с час обдумывал свое решение, потом позвонил в штаб подводной экспедиции, находившийся в Североморске, и сообщил, что не сможет принять участие в походе под льды Арктики по личным обстоятельствам. Объяснять ничего не стал, сказал только, что обстоятельства действительно возникли особые.
Конечно, приятели и друзья, спонсирующие участие Олега в арктической экспедиции, могли и не понять мотивов его отказа, но это было не главным. Душа вдруг ясно и четко потянула Северцева в Азию, предчувствуя некие удивительные события и открытия.
К вечеру этого же дня он был почти готов к вылету на место гибели Рощина. Оставалось найти требуемую сумму денег, кое-какое дополнительное снаряжение и поговорить с коллегами Николая, участниками последней экспедиции в Убсу-Нур.
Деньги он надеялся занять у отца, главного менеджера нефтяной компании «ЭКСМОЙЛ», а снаряжение – новейший горно-спасательный костюм «Сапсан» – одолжить у приятеля Димы Курловича, инструктора службы спасения в горах, недавно прилетевшего в Москву в отпуск.
Вечер Северцев посвятил изучению добытых через Интернет материалов об Убсу-Нурской котловине.
Она была невелика по российским масштабам: сто двадцать километров с севера на юг, более трехсот – с востока на запад. Окружена горами: с севера – хребтами Восточный и Западный Танну-Ола и нагорьем Сангилен, с юга – хребтом Хан-Хухей, с запада – хребтом Цаган-Шибэту и массивом Тургэн-Ула и, наконец, с востока – небольшим поднятием Барун-Ула. Роль внутреннего «моря», куда стекают все воды с гор, выполняло соленое озеро Убсу-Нур, давшее название всей котловине.
Кроме того, Северцев выяснил, что растет в котловине и какие животные ее населяют. Хищников было немного: бурый медведь, снежный барс, росомаха, волк – однако встреча с ними не сулила ничего хорошего, и Северцев решил не отказываться от карабина. Охотничья лицензия и документы на владение оружием – карабином «тайга-2» тридцать восьмого калибра[1] – у него имелись.
Позвонив отцу и договорившись с ним о встрече на утро, Олег собрался лечь спать, и в это время телефон зазвонил сам. Недоумевая, кто бы это мог звонить так поздно, он снял трубку.
– Олег Николаевич Северцев? – раздался в трубке сухой мужской голос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
