Альфред Бестер
Четырехчасовая фуга
Теперь, конечно, Северо-восточный Коридор имеет полное право называться Северо-восточными трущобами, тянущимися от Канады до Каролины и дальше на запад, вплоть до Питсбурга. Это были фантастические джунгли прогорклой стремительности, население которых беспрестанно сновало без видимой цели и постоянного местожительства, так что надзиратели контроля над рождаемостью и социальные службы потеряли все надежды на порядок. Это было гигантское уличное зрелище, которого все ожидали и которым все наслаждались. Даже немногие привилегированные, которые могли бы жить под охраной в очень дорогих Оазисах, притом где угодно, и думать не желали уехать отсюда. Джунгли захватывают.
Там были тысячи проблем выживания, но одной из самых насущных являлась нехватка свежей воды. Наиболее годную к употреблению питьевую воду давным-давно конфисковали возрастающие производственные отряды во имя лучшего будущего и для других целей ее оставалось очень мало. Конечно, на крышах имелись резервуары для сбора дождевой воды. Естественно, имелся черный рынок. Вот и все. Поэтому Джунгли воняли. Зловоние стояло хуже, чем при дворе королевы Елизаветы, когда было чем мыться, но в мытье не верили. Коридор как раз не мог мыться, стирать одежду или мыть полы, и уже за десять миль от моря ощущались вредоносные миазмы.
Добро пожаловать в Коридор!
Страдальцы у берега могли обрести счастье вымыться в соленой воде, но побережье Коридора было загрязнено таким количеством неочищенной нефти, утекшей за столько поколений, что все прибрежные воды являлись собственностью компании по очистке нефти. «Не входить!», «Не нарушать!» И везде вооруженная охрана. Реки и озера были оснащены электрооградами. Не нужно никакой охраны, только табличка с черепом и скрещенными костями, и если вы не знаете, что это означает — прикасайтесь.
Не верьте, что всех смущало зловоние, когда люди весело перепрыгивали через гниющие на улицах трупы, но многих — смущало, и единственным средством против вони была парфюмерия. Существовали дюжины конкурирующих компаний, производящих парфюмерию, но главенствовала «Континентальная консервная компания», которая уже два столетия не имела консервных заводов. В свое время она объединилась с сотней фондодержателей одной парфюмерной компании, та обанкротилась и ККК выкупила ее долю в надежде получать ее прибыли. Эта сделка оказалась удачной, когда последовал взлет парфюмерии, она дала ей возможность войти в число наиболее прибыльных индустрий нашего времени.
Но ККК шла голова в голову с соперниками, пока к ней не присоединился Блейз Скиэйки. Тогда она стремительно вырвалась вперед. Блейз Скиэйки. Происхождение: француз, японец, африканец и ирландец. Образование: В.А., Принстон, М.Е., МИТ, Ф.Д., ДАУ Кемикал (именно ДАУ тайно намекнул ККК, что Скиэйки может оказаться весьма полезным). Блейз Скиэйки: тридцати одного года, холост, честен, гениален.
У него было гениальное чувство запахов, и его рекомендовали ККК, как «Нос». Он знал о парфюмерии все: животные продукты, серая амброзия, касторовое масло, цибет, мускус, масляные эссенции, выделяемые из цветов и растений, бальзам, вытекающий из ран деревьев и кустов, бензойная смола, онопанокс, пэру, талу, сторакс, мирра, синтетики, созданные комбинациями естественных и химических запахов.
Он создал для ККК наиболее успешно продающиеся товары: «Вольвэ», «Смягчитель», «Подмышки», «Препарат Ф», «Язык войны» и так далее. Его очень ценили в ККК, Он получал высокое жалование, мог жить в Оазисе и, самое лучшее, ему предоставлялись неограниченные запасы питьевой воды. Не было девушки в Коридоре, которая стала бы противиться предложению принять с ним душ.
Но за все эти преимущества он дорого платил. Он не мог пользоваться душистым мылом, кремами для волос, помадами и средствами для бритья. Он не мог есть морские блюда. Он не мог пить ничего, кроме дистиллированной воды. Все это, как вы понимаете, сохраняло Нос чистым и неоскверненным, чтобы он мог воспринимать запахи в своей стерильной лаборатории и создавать новые произведения. В настоящее время он составлял многообещающую мазь под условным названием «Исправитель», но прошло вот уже шесть месяцев без положительных результатов и ККК тревожила эта задержка. Его гениальность никогда прежде не требовала столько времени.
Было созвано совещание исполнительных лиц высшего уровня, имена которых умалчиваются на почве привилегии корпорации.
— Что с ним такое, в самом деле?
— Он потерял свое чутье?
— Вряд ли это выглядит правдоподобным.
— Может быть, ему нужен отдых?
— Ну, у него был недельный отпуск месяц назад.
— Что он делает?
— Пожинает бурю, сказал он мне.
— Что это может значить?
— Не знаю. Он сказал, что очистится, прежде чем вернется к работе.
— У него неприятности с ККК? Затруднения со средней администрацией?
— Ни малейших, мистер Чайрмен. Они не посмели бы тронуть его.
— Может быть, он хочет повышения?
— Нет. Он даже не тратит все деньги, которые получает сейчас.
— Значит, до него добрались наши конкуренты?
— Они добираются до него все время, генерал, и он со смехом отделывается от них.
— Тогда, должно быть, кто-нибудь из персонала.
— Согласен.
— Женщина?
— Боже мой! Нам бы такие неприятности.
— Семейные неурядицы?
— Он холост, мистер Чайрмен.
— Честолюбие? Побудительный стимул? Может, сделаем его офицером ККК?
— Я предлагал ему это еще в первый год, сэр, и он отказался. Он хочет только работать в своей лаборатории.
— Тогда почему он не работает?
— Очевидно, у него какие-то творческие препятствия.
— Что, черт побери, с ним стряслось?
— Вот именно, черт…
— Я не понимаю.
— Понимаете.
— Нет.
— Губернатор, возьмите свои слова назад!
— Джентльмены, джентльмены, пожалуйста! Очевидно, у доктора Скиэйки личные проблемы, которые мешают его гениальности. Мы должны разрешить их для него. Предложения?
— Психиатрия?
— Не поможет без добровольного согласия. Боюсь, что он вряд ли окажет содействие. Он упрямый осел.
— Сенатор, умоляю вас! Не следует допускать такие выражения по отношению к одному из наших самых ценных сотрудников.
— Мистер Чайрмен, задача состоит в нахождении источника препятствий доктора Скиэйки.
— Согласен. Предложения?
— Ну, первым делом, следует установить двадцатичетырехчасовое наблюдение. Все ослиные… простите… докторские действия, связи, контакты…
— А в ККК?
— Я не хочу ни на что намекать, но здесь может произойти утечка, которая только враждебно настроит этого осла… доктора!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
