Александр Михайловский, Александр Харников
Путь в Царьград. Бремя русских
Авторы благодарят за помощь и поддержку Юрия Жукова и Макса Д (он же Road Warrior).
© Александр Михайловский, Александр Харников, 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Пролог
Есть такое выражение – затишье перед бурей. Да и какое там затишье! Война за освобождение Балкан от османского ига закончилась, но продолжают греметь выстрелы и литься кровь.
Мир, взбаламученный появлением на политической карте нового государства – Югороссии, тревожно замер. Куда теперь понесет этих неугомонных и таинственных югороссов, для которых превратить в руины могущественную империю с многовековой историей – проще пареной репы.
Британия повержена, Австро-Венгрия с замиранием сердца ждет решения своей участи, Германия, заключив союз с Россией, вожделенно поглядывает на обмершую от страха Францию.
Неспокойно и на другом берегу Атлантики. САСШ, страна, которая едва-едва пришла в себя после кровопролитной Гражданской войны и закончила Реконструкцию, еще не подозревает, что разгромленные конфедераты уже готовы взять реванш за поражение. А ирландцы, ненавидящие своих вековых угнетателей, – мечтают о свободе. И не только мечтают. Они активно готовятся к решающей схватке с одряхлевшей Британией, которой правит выжившая из ума королева.
На обломках поверженной Османской империи возникло новое государство – Ангорский эмират, во главе которого встал бывший султан Абдул-Гамид. Экспедиционный корпус русских войск под командованием «Ак-паши» – генерала Скобелева, готов выступить в поход, который до смерти напугает британцев. Но целью этого похода будет не Индия. России не нужны лавры Александра Македонского. Она заботится о своей растущей экономике.
Словом, нет мира на земле, хотя и войны вроде бы нет. Все впереди.
А пока Россия копит силы, ибо, к сожалению, единственное, с чем сейчас считаются в этом суетном мире – это сила. Ведь еще нет ни Лиги Наций, ни ООН, и все противоречия между государствами решает исключительно она – грубая военная сила. Закон джунглей царит также и в политике, и в экономике. И чтобы выжить в этом мире, надо всегда иметь под рукой оружие. И верных союзников. И то и другое у Российской империи теперь есть…
Часть 1
Разминка перед схваткой
1 сентября (20 августа) 1877 года. Утро. Петербург. Аничков дворец. Кабинет императора.Присутствуют: царь Александр III, контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов, промышленник Николай Иванович Путилов, профессор Дмитрий Иванович Менделеев, князь Михаил Иванович Хилков, финансист Николай Христианович Бунге
За окнами царского кабинета было видно еще по-летнему голубое небо. Природа лишь готовилась встретить осень. Минуло жаркое и бурное лето, перевернувшее весь ход истории, как лемех плуга, перевернувший пласт жирного, как масло, чернозема. Началась новая история России и всего мира. Войны, похоже, уже закончились, а мирные дела еще только начинались.
– Господа, – император внимательно посмотрел на тех, кто сидел за большим круглым столом в его кабинете, – я пригласил вас сюда, чтобы сказать вам следующее, – Александр III помолчал с минуту, а потом продолжил: – Экономическое развитие Российской империи должно быть ускорено. Нам надо наращивать нашу экономику и развивать промышленность настолько быстро, насколько это возможно. Благосостояние нашего народа, устойчивость наших финансов и конкурентоспособность наших товаров должны возрастать с той же скоростью, с какой мы будем увеличивать наши производственные возможности. Один великий человек однажды сказал, что Россия должна пробежать за десять лет тот путь, который другие государства прошли за столетия. Иначе ее сомнут.
Сейчас мировые державы находятся в шоке и в некотором расстройстве от самого факта появления на свет Югороссии, младшей, но могучей и энергичной, скажем так, нашей сестры. Но этот шок скоро пройдет, и тогда, возможно, нам придется противостоять объединенным силам Европы и Америки. Когда это случится – не знаю. Но я могу предположить, что уже через пятнадцать-двадцать лет мы должны быть готовы к подобному развитию событий.
– Ваше императорское величество, – спросил князь Хилков, – вы говорите о будущей войне со всей Европой? А как же тогда тот союз, который мы заключили с Германией, Данией и Швецией?
– В жизни нет ничего вечного, Михаил Иванович, – ответил император. – Союзы – как люди, они живут и умирают. Сей договор даст нам те требуемые пятнадцать – двадцать лет для мирного развития. Можете спросить у Виктора Сергеевича – он подтвердит вам, что политика стран часто меняется под влиянием экономических конъюнктур. Сегодня они одни, а завтра – другие. И тогда договоры под влиянием изменений в политике становятся просто ничего не значащей бумажкой.
– Именно так, – кивнул контр-адмирал Ларионов, – как ни прискорбно это сознавать, но господин Маркс констатировал: «капитал при 100 процентах попирает все человеческие законы, при 300 процентах – нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». А самое прибыльное дело, как известно – это грабеж соседа. Маржа при этом доходит до тысячи процентов, и кружит головы финансистам и промышленникам сильнее, чем виски. Исходя из этого, мы и должны строить нашу внутреннюю и внешнюю политику.
– Вот видите, – сказал император, – для того, чтобы быть в любой момент готовыми отразить натиск алчных соседей, мы просто обязаны сделать нашу страну сильной во всех отношениях.
Александр III сел в кресло, которое под ним жалобно скрипнуло, и открыл большой кожаный бювар с императорским гербом и монограммой.
– Я хочу выслушать ваше мнение, господа, – сказал он, – Николай Христианович, вы ознакомились с теми бумагами, которые были отправлены вам из моей канцелярии?
Николай Христианович Бунге не спеша встал и степенно кивнул аккуратной белой бородой, мало похожей на ту лопату, которую пытался отрастить себе новый самодержец.
– Да, ваше величество, – сказал он, – я внимательно прочитал присланные вами документы. Скажу сразу – они меня потрясли. Многое из того, что я узнал, рассеяло мои иллюзии, которые я питал в молодые и зрелые годы. Либерализм – это тупик в развитии общества. Я полностью разделяю проект дальнейшего развития экономики и финансов Российской империи и готов принять советы от моих коллег из Югороссии, тем более что по тому, как были подготовлены предоставленные мне документы, я почувствовал, что они прекрасно знают свое дело.
– Господин адмирал, – обратился Бунге к Ларионову, – я хочу выразить в вашем лице восхищение блестящим анализом мировой экономики и прогнозом ее развития на ближайшие лет десять-пятнадцать. Многое, о чем я только подозревал, мне стало абсолютно ясно и понятно.
Ларионов кивнул, а Бунге, посмотрев на императора, закончил свою речь:
– Ваше величество, поверьте мне, интересы моей Родины, каковой я почитаю Россию, для меня всегда стояли на первом месте, и я ничуть не жалею о моих иллюзиях, с которыми мне пришлось расстаться вчера вечером.
– Ну, вот и замечательно, Николай Христианович, – удовлетворенно заметил Александр. – Но я должен сразу же предупредить вас, что обязанностей у вас теперь будет столько, что я всерьез опасаюсь – хватит ли у вас сил с ними справиться. Вам надолго придется забыть и о преподавании и о ректорстве в вашем любимом Киевском университете Святого Владимира. Что поделаешь, способных, грамотных и честных управленцев у нас не так уж и много.
– Работой меня не испугать, ваше величество, – с улыбкой сказал Бунге, – думаю, что справлюсь. Мы, немцы, народ трудолюбивый. В этом мы чем-то похожи на русских, и потому, наверное, прекрасно уживаемся друг с другом. Только там, где русский берет все напором и смекалкой, немец добивается упорным кропотливым трудом.
– Вот такие мы похожие и непохожие, Николай Христианович, – улыбнулся император. Потом он снова стал серьезным и сказал: – Заниматься же вам придется двумя вещами. Первое – это финансы, которые, как говорит Виктор Сергеевич, у нас поют романсы. Они находятся в крайне расстроенном состоянии, и необходимо их срочно привести в порядок. Второе – это крестьянский вопрос, который требует неотложного решения. Крайне неравномерное расселение людей на территории Российской империи, острый дефицит земли в западных и центральных губерниях, и такой же острый дефицит тех, кто выращивает хлеб, в губерниях восточных – все это должно побудить нас к быстрым, серьезным и точным действиям.
Это первое неустройство в крестьянском вопросе, требующее от нас немедленного решения. Вторым является то, что часть крестьян, оставляя пашню, должны стать рабочими еще не построенных наших заводов и фабрик. А из-за сплошной неграмотности они не способны этого сделать. Вот, Николай Иванович Путилов подтвердит, что у нас в России непросто найти не то что инженера или мастера, но даже достаточно квалифицированного рабочего, токаря или слесаря. А нам через несколько лет потребуются десятки тысяч таких рабочих.
