Дэвид М. Гланц
Колосс поверженный
Красная Армия в 1941 году
От редакции
Полковник в отставке Дэвид М. Гланц — крупнейший американский специалист по действиям Красной Армии в Великой Отечественной войне. Глантц является одним из создателей «Института изучения военных действий армии США», а с 1983 года стал директором отдела по изучению советских военных операций в Военном Колледже Армии США (US Army War College). В 1987 году им был основан уникальный для США периодический «Журнал советских военных исследований», позднее переименованный в «Журнал славянских военных исследований» (Journal of Slavic Military Studies). Это издание впервые в Америке начало регулярно публиковать работы советских (а позднее российских) историков, посвященные советским вооруженным силам и Великой Отечественной война.
Основной темой исследований Дэвида Гланца является Вторая мировая война на Восточном фронте. Его перу принадлежат такие работы как «Августовский шторм: советское стратегическое наступление в Манчжурии 1945 года» (1983), «Советская военная хитрость во Второй мировой войне» (1989), «Советская военная разведка в войне» (1990), «Начальный период войны на Восточном фронте. 22 июня — август 1941 года» (1987, в качестве редактора и составителя), «Когда титаны сталкиваются: как Красная Армия остановила Гитлера» (1993), «История советских воздушно-десантных сил» (1994), «Харьков, 1942. Анатомия поражения» (1998), «Величайшее поражение Жукова» (1999). «Курская битва» (1999, совместно с Джонатаном Хаузом), «Битва за Ленинград, 1941–1944» (2002), «Красный шторм над Балканами. Неудачное советское вторжение в Румынию, весна 1944 года» (2006) и многие другие книги, а также большое количество статей в периодических изданиях.
Хорошо зная русский язык и советскую военную литературу, работая с российскими архивами, Гланц имел возможность ознакомиться с боевой работой Красной Армии по первоисточникам, а не через пересказы третьих лиц. В свою очередь, «отстраненность» от событий позволила ему взглянуть на них более свежим взглядом — не лишенных, впрочем, ряда идеологических штампов западной литературы о Советском Союзе.
Некоторым недостатком работ Глантца можно считать «несбалансированность» информации о противниках. Подробнейшим образом исследовав документы и литературу на русском языке, проанализировав силы, возможности и ход боевых действий с советской стороны, для анализа действий вермахта он использует сравнительно ограниченный набор мемуарных и вторичных источников (как правило, имеющихся в английском переводе), крайне редко обращаясь к первичным документам. Это приводит к некоторой аберрации — типичной, впрочем, и для отечественной литературы, особенно современной: возможности германской армии занижаются, а ее действия идеализируются.
Предлагаемая вниманию читателя работа в какой-то мере является квинтэссенцией многолетних исследований Гланца в области советско-германского противостояния на Восточном фронте. Ее первая часть, представляемая в настоящем томе, вышла в свет в издательстве Канзасского университета в 1998 году и посвящена анализу предвоенной обстановки на театре, сил и возможностей Красной Армии, особенностям ее строительства и применения.
Во многом эта работа носит форму полемики с книгами Виктора Суворова и другими историками «ревизионистского направления». Подробно и по пунктам Гланц опровергает выводы ревизионистов, показывая идеологическую заданность и внутреннюю противоречивость их построений.
Но если теория ревизионистов убеждает своей внутренней цельностью и непротиворечивостью, то мало доказать ложность ее отдельных посылок. Лучший способ опровергнуть ложную теорию, основанную на подтасовках, преувеличениях и умолчаниях — это создать непротиворечивую картину событий, используя всю массу авторитетных документов и свидетельств.
В своем исследовании Гланц подробно и обстоятельно разбирает сильные и слабые стороны советской военной машины, дает развернутые характеристики военному руководству. Особое внимание он уделяет механизированным войскам, по праву считавшимся гордостью Советского Союза. Опираясь на документы, Гланц показывает разрыв между ожиданиями и реальностью, демонстрирует, что могли, а на что объективно не были способны танковые соединения Красной Армии.
Безусловно, многие выводы Гланца являются спорными — но можно ли написать книгу об истории Великой Отечественной войны, содержащую только бесспорные выводы? Мнение Гланца — в первую очередь опыт историка, много лет посвятившего изучению темы и при этом не скованному традициями, предпочтениями и предубеждениями отечественной историографии как советского, так и современного периода.
Известно, что «большое видится на расстоянии», поэтому многие важные исторические события проще исследовать со стороны, отстоя от них как можно дальше в пространстве и во времени. Только тогда множество деталей, зачастую противоречащих друг другу, теряют самоценность и начинают сливаться в единую цельную картину. Работа Дэвида Гланца обладает важным достоинством — системностью взгляда. Опираясь на широкую базу источников — от сборников боевых документов, изданных в 50-х годах, до журнальных публикаций 1990-х, автор создает целостную и непротиворечивую картину состояния Красной Армии и всей советской военной машины летом 1941 года— оснащения, организации, системы управления, мобилизационных и технических возможностей. Его книга убедительно объясняет, почему в конечном итоге, несмотря на все беды и проблемы, невзирая на катастрофические поражения, Красная Армия оказалась победителем в самой кровавой и жестокой военной схватке XX века.
Предисловие автора
Более пятидесяти лет назад, в ночь на 22 июня 1941 года, немецкая армия нанесла сокрушительный внезапный удар по Советскому Союзу. Немецкое нападение под кодовым названием «Операция „Барбаросса“» ставило своей задачей не менее чем полное и абсолютное уничтожение Красной Армии и советского государства.
Недавние поразительные победы в 1939 и 1940 годах над поляками и французами обеспечили гегемонию Германии над континентальной Европой, поэтому в среде немецкого верховного командования мало кто сомневался в успехе. Операция «Барбаросса» чуть было не доказала его правоту. За несколько недель с начала блицкрига против Советского Союза немецкие танковые клинья пересекли Днепр и ворвались на территорию собственно России, прошли вдоль побережья Балтики к Ленинграду и вонзились глубоко в Украину, устремляясь к Киеву, оставляя за собой растерзанные ошметки Красной Армии. Обороняющиеся советские армии были окружены и уничтожены, сотни тысяч красноармейцев погибли или попали к немцам в плен, стратегические резервы Красной армии были пожраны по частям стремительно наступающими и кажущимися неудержимыми бронированными колоннами вермахта, а советское политическое руководство тщетно пыталось остановить немецкую военную машину и пережить бурю.
Лишь через пять месяцев после начала войны, в декабре 1941 года, Советам наконец удалось этого добиться — но только после того, как наступающие немецкие колонны достигли окраин Ленинграда и Ростова и подступили к самым воротам Москвы.
Последовавшая затем беспрецедентно жестокая война будет продолжаться еще четыре кровавых года. Эта война на Восточном фронте была «войной культур», настоящей схваткой на уничтожение, которая бросила всю отмобилизованную мощь советского государства против всей немецкой нации. Людские потери с обеих сторон просто ужасают. Общие советские военные потери исчислялись десятками миллионов, включая по меньшей мере 29 миллионов солдат, а потери среди гражданского населения более чем соперничают с этой страшной цифрой[1]. В Прибалтике, Белоруссии, на Украине, Кавказе и огромных районах собственно России наступила полнейшая экономическая разруха после того, как армии прошли по этим землям сначала в одну, а потом в другую сторону, учинив разорение, какого Европа не знала со времен бича Тридцатилетней войны в XVII веке.
Обжигающее действие войны опалило душу каждой семьи в Советском Союзе. Мужья, отцы, братья и сыновья в беспрецедентном числе гибли на полях сражений. В отличие от более цивилизованных конфликтов, матери, жены и дочери также почувствовали на себе жестокость войны и погибали наряду со своими мужчинами в ходе бойни, ужасы которой не знали границ. Этот конфликт оставил шрамы на русской душе, которые перейдут и на следующее поколение, персонифицированные часто повторяемым лозунгом «Никто не забыт и ничто не забыто».
Подобно своим предшественникам, советским гражданам, русские еще долго не смогут забыть об этой борьбе, по-прежнему известной им как Великая Отечественная война. Однако, в отличие от своих предшественников, они могут теперь с куда большей прямотой спросить: «Почему разразилась война?» и «Почему были столь тяжелыми первоначальные поражения?»
