Сергей Ксенжик
Магия в крови
Пролог.
Лунная соната.
Я не знаю, где, правда, где ложь;
Я не знаю, чем можно помочь;
Любовь? И любовь. Что ищешь – найдешь.
Но что потерял ты хоть раз – не вернешь.
Друзей обретя, смысл жизни поймешь.
Прошедшее ушло – его не вернешь.
Лишь нынешним жить,
Сегодня любить, надеяться, верить?
Так хочется быть.
И жить нужно смело. Себе улыбнись.
Взгляд отведи,
Удачи!
Стих принадлежит перу музы Алексис.
Вот и наступила долгожданная ночь, солнце скрылось за горизонтом, и пурпурный лес погрузился в туманную мглу, но не на долго, выплыв из-за пиков полуночных гор, засияла серебряным светом луна. Огромная и серебристо-голубая она не чуть не напоминала ту, что восходила над другими землями этого мира, приветствуя ее, начали светиться листья Нильянэр, священных деревьев темных эльфов. Фиолетовое сияние их листвы смешивалось с серебристым светом луны, заливая весь лес танцующими бликами. Казалось бы, что вот, наступила обычная летняя ночь, но это не так, сегодня особая ночь, ночь первого полнолуния нового танца "танец луны это темноэльфийская единица измерения времени, приблизительно пятнадцать лет". Древний темноэльфийский праздник. На этот праздник, весь наш дом, как впрочем, и все остальные дома ночных эльфов, собираются в лунном зале, гигантском полусферическом зале с широким колодцем в потолке находящемся глубоко под землей в центре метрополии каждого дома. Когда полная луна становится в зенит, ее благословенный свет заливает небольшую круглую сцену в центре зала, и там его уже ждет избранная, прекрасная юная эльфийка, самая красивая дочь дома. Но сегодня особенный для меня праздник полнолуния, ведь сегодня в круге лунного света будет стоять моя сестра. Все мои родственники дальние и ближние собрались здесь, они все празднично одеты, кто в парадный камзол гвардии кто в богато расшитую накидку мастера магии, о платьях наших девушек я даже не буду и упоминать, ведь даже мой учитель удосужился облачиться в парадный, черный с серебряным узором плащ великого мага. Все такие разные, молодые и нет, красивые и прекрасные, мудрые и бесшабашные, но в чем-то неуловимо похожие, и эта похожесть относилась не только к "лунным струнам" символам нашего дома, которые в том или виде присутствовали на одежде, а кое-где и прямо на телах всех присутствующих. Просто глядя на их лица и движения без труда можно было догадаться, что в жилах всех присутствующих течет одна и таже кровь. Все мы, затаив дыхание, ждем полуночи, и того, что должно случиться вместе с ним, маленького чуда, единственного, что осталось нам от нашей богини… Но вот первый луч лунного света, пронзив мрак, заполняющий зал вонзился сцену, и тут же стали открываться украшенные серебряными барельефами ворота в дальней стене. Из их проема выходит или скорее выскальзывает девушка, знакомая и не знакомая одновременно, знакомое лицо, но вместо привычной бесшабашной улыбки гордая отстраненность. Она не идет, а плывет, едва касаясь босыми ступнями отполированных до зеркального блеска плит из серебристого мрамора, по живому коридору к сцене. На ней длинное пышное платье из паучьего шелка и сотен серебряных зеркал, магические подвески из "слез гор" не нуждающихся в огранке алмазов, вплетены в ее волосы цвета лунного серебра. При каждом шаге лишенные веса драгоценности воспаряли вокруг ее лица как ореол из звезд. Старейшины дома стоящие в первом ряду приветствовали ее, склонив головы! Хотя не склоняли их не перед кем другим, не перед королем Эльфрана не перед главой дома! Хотя понятно, для них, она сейчас не малышка Селения, нет, сейчас перед ними отражение их богини. Но вот она ступила на уже полностью залитую лунным светом сцену, и начавшееся действо выдуло у меня из головы все посторонние мысли. Лунный свет отразился от зеркальной чешуи ее платья и тысячи серебристых бликов побежали по залу, по лицам и одеждам окруживших сцену эльфов, по стенам, покрытым сотнями обсидиановых зеркал. Отражаясь снова и снова, дробясь и разбиваясь серебристыми брызгами, они заполнили весь зал миллионами серебристо-голубых искр. А когда избранная сделала свое первое движение, в зале зазвучала музыка. Ее издавали зачарованные зеркала при попадании на них лунных бликов, с каждым ее движением мелодия света изменяла свой ритм, ее танец все ускорялся, а вместе с ним и музыка ускоряла свой ритм, и не только она, серебристые искры, кружащиеся по залу тоже ускорились, создав в небе воронку. В небе? Да действительно, потолок как будто исчез, и хотя я видел это не первый раз, все равно вздрогнул, ведь ни кто, даже учитель не смог мне сказать, правда, это или иллюзия. Кружащаяся в небе воронка и льющаяся из нее музыка дурманила сознание, завлекая за собой, заставляя сердце биться в своем ритме, грозя свести с ума. Но это было лишь начало, когда музыка, казалось, достигла своего предела, и стало казаться что еще миг и весь мир затянет в этот лунный световорот, Селения запела. И вместо того чтобы исчезнуть в бездне тьмы мерцающей в глубине воронки, моя душа пронзила мрак, чтобы, пронестись сквозь бездны времени и пространства проникнуть в далекое прошлое. Теперь вокруг меня не было ничего, ни камня зала, ни мерцающих аур родных, ни сияния лунного световорота, лишь ее голос, ведущий за собой и слова песни, что ткали передо мной гобелены вечности. Картины на них рассказывали мне о великих битвах с хаосом и порядком, со светом и тьмой, во имя жизни и во имя смерти. О великих империях осененных светом луны, о прекрасных храмах посвященных лунной танцовщице. О прекрасной богине, что вела нас за собой через сотни миров, и те падали к нашим ногам. А богиня "или лишь ее отражение в лунном зеркале глаз, моей сестры?" продолжала петь, она пела о последней войне и страшном поражении, о предательстве тех во имя кого мы сражались. Она пела об утраченном величии и робкой надежде, что когда ни будь, родиться дитя луны, что пробудит ту, чей голос вел нас вперед, через страдание и горе к мечте. Песня лилась журчащим ручейком унося меня все глубже в омут прошлого, но пройдя казалось бы, всю открывшуюся передо мной бездну я снова оказался в той странной пещере, и вспомнил, что уже слышал эту песню, но тогда ее пела другая и лишь для меня одного…
Глава первая.
Безмятежность.
"Магия огня детям не игрушка!"
Гласила обугленная табличка над входом детскую.
Рассвет пришел в столицу эльфийского союза, возвестив о приходе очередного ясного дня, как будто бы здесь бывает по-другому! Стоило ему показаться над гребнем полуночных гор, как кроны златолистов, шатром укрывающие дворец правителя и всю столицу, вспыхнули, заливая свое подножие золотистыми бликами, кружащимися в диковинном танце. Тихая мелодия, льющаяся отовсюду, сменила ритм, превратившись из неспешного перебора струн, столь любимой ночными эльфами лютни в веселые переливы виолончелей предпочитаемых их светлыми собратьями. Дворец просыпался, сменялись гвардейские посты, Танцующие с клинками уступали место своим светлым собратьям, Прячущимися в листве. Как всегда смена сопровождалась пикировкой, насмешками и поддевками ставшей столь же традиционными как слова сдачи поста, передающими нити контроля сторожевыми плетениями. Причиной столь "теплых" отношений было помимо вечного соперничества Солнца и Луны еще и то, что Гвардейские подразделения комплектовались исключительно из мастеров клинка, а те у ночных эльфов были в основном женщинами. Поэтому утренняя и вечерняя смена постов была еще и местом назначения свиданий. Провожаемые улыбками эльфийки уходили с постов, свистом подзывая своих напарников, те же, пушистыми комками скатывались по покрытым барельефами из бирюзы и янтаря изгибам дворцовых стен, а так же опускались на тонких паутинках из крон деревьев, дабы поскорей спрятаться от слепящего солнца под фиолетовыми плащами своих хозяек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
