Узнала
Степанов Иван Сергеевич, потянувшись и довольно выдохнув, закрыл дверь машины и пошёл домой.
Настроение отличное! Впереди выходные, которые он планировал провести с семьёй.
«Надо бы Борьке позвонить, может на дачу к себе пригласит… Шашлычок под коньячок, вкусно очень!»
Довольно напевая себе под нос, он пошёл в сторону подъезда.
Сейчас поднимется на свой этаж, откроет дверь и накроет его волной семейной жизни.
Подбегут для поцелуя детки- конфетки, подойдёт обнять красавица жена, а из кухни, дохнут на него, аппетитным ароматом, борщ и пирожки.
Если спросить у Ивана Сергеевича, с чем ассоциируется у него семья, он не задумываясь ответит- Жена, дети и вкусная еда.
Пока ехал в лифте, аж мечтательно зажмурился, рот наполнится слюной, хотя сегодня, как всегда по пятницам, Иван Сергеевич ходил на обед, в ресторан.
Хороший, между прочим, ресторан. И очень, с хорошей кухней, между прочим. Но ни одна ресторанная еда, не сравнится с той едой, что готовит его Алёнушка. Все таки не зря он тогда, пять лет назад, оплатил ей кулинарные курсы. Ох не зря!
Его Алёнушка, могла дать фору, любому шеф повару.
При мысли о жене, слюней стало больше и в брюках, привычно, потяжелело.
Из лифта, Иван Сергеевич, выходил, практически пританцовывая.
А вот и дверь в квартиру.
Хорошая, массивная. Иван Сергеевич, заказывал самую лучшую дверь, с самыми крепкими замками.
Даже видеозвонок установил.
Потому что там, за этой дверью, самое дорогое что у него есть. Его семья. Его крепкий тыл и тихая гавань.
Он нажал на кнопку звонка и растянул губы в улыбке.
Сердце радостно забилось, в ожидании привычных, приветственных криков дочерей и чуть смущённой улыбки жены.
Но… дверь пока никто не торопился открыть.
Он озадаченно хмыкнул и снова нажал на звонок.
Тишина за дверью, лизнула сердце страхом.
Вытащив ключи, почему то дрожавшей рукой, Иван Сергеевич открыл дверь.
Так и есть… Дома было не привычно тихо и темно.
«Может сюрприз устроили?»
Он замер на пороге, сбитый с толку этой тишиной.
Не решаясь пройти дальше, так и стоял на пороге.
«Сегодня какой то день? Я не помню?» Может они договаривались, а он забыл?
День рождения жены и детей он, к сожалению не помнил. Ему о них напоминала секретарь, а так же стояла напоминалка в телефоне.
Вытащив телефон, уставился на него. Телефон молчал. Никаких уведомлений.
— Алёнушка? — не смело позвал он в тишину квартиры. — Девочки!?
Сглотнув, не понятно откуда взявшийся ком в горле, вошёл в квартиру и зажёг свет.
Свет от люстры разогнал темноту и сразу стало чуточку легче.
— Алёнушка?! — уже смелее прокричал он, все ещё ожидая, что его девочки сейчас выскочат из-за дверей, и с радостным воплем, «Сюрприз!», кинулся ему на шею.
Он их, конечно же поругает. Да, обязательно поругает, потому что, это не сюрприз, это сюр какой-то.
Он обвел взглядом, залитый светом коридор и замер.
Мозг настойчиво сигнализировал, что- то не так, но что??
Иван Сергеевич закрыл глаза и досчитав до десяти, медленно выдохнув, снова открыл их и ещё раз, обвел взглядом коридор.
«Обувь» … эта мысль прострелила напуганный мозг. «Обуви нет»
Осознание того, что в его коридоре, не было обуви жены и детей, навалилось на него тяжёлым камнем, придавившим под собой надежду, что все хорошо.
Обуви действительно не было. Никакой.
То есть, они ни просто одели свои кроссовки и убежали гулять. Нет. Не было ни кроссовок дочерей, ни босоножек Аленушки, ни туфелек. Ничего.
Он часто ворчал на девочек, что у них, не четыре человека живут в квартире, а как минимум, цыганский табор, если судить по количеству обуви в коридоре.
Так вот сейчас, в коридоре, не было их обуви. Совсем. Даже тапочек.
«Что за черт!» Он взъерошил свои волосы и ещё раз потеряно огляделся.
«Что-то не так!»
Дрожащей рукой он подошёл к дверям гардеробной и замерев на секунду, решительно открыл дверь.
«Ничего не понимаю!»
Он потрясенно смотрел на ряды пустых полочек.
У его жены, и девочек, было много одежды, но сейчас её не было.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вообще их одежды не было в шкафу.
«Бл@ть!», Иван выругался и пошёл в комнату, в их с Алёнушкой спальню.
Открыл шкаф и замер.
Аленкиной одежды не было и здесь.
«Да, что такое то!»
Взбешенный, он влетел в комнату девочек.
Так и есть! Здесь тоже было пусто.
Даже, любимого Катюшкиного игрушечного монстра, не было тоже.
Потрясённый и потерянный, Иван сел на кровать старшей дочери, Настеньки и задумался.
То, что Алёнушка ушла с детьми, он уже понял. Не понял только, почему и куда.
Достал свой телефон. Пора все выяснить.
Но… абонент был не доступен.
«Да что за бл@ть!?!»
Ситуация все больше и больше выходила из под контроля.
Вскочив на ноги, пошёл на кухню. Комок в горле, казалось полностью перекрыл воздух.
«Пить хочу»… мелькнула мысль.
Зайдя на кухню, недоуменным взглядом, обвел помещение и поморщился.
Идеальный порядок… Никаких признаков того, что Алёна сегодня что- то готовила.
Взгляд зацепился за белый конверт на кухонном столе.
Он подошёл поближе.
Рядом с конвертом, лежал листок бумаги, исписанный ровным, по детски круглым почерком жены.
Враз вспотели ладони. Иван Сергеевич смотрел на этот листок не мигая, не решаясь взять его в руки.
Хотелось закрыть глаза и не видеть его. Никогда не видеть.
Ослабив галстук и снова взъерошив волосы, он, наконец- то решился взять в руки, несчастный листок.
«Дорогой Ванечка!
К сожалению, я приняла решение уйти от тебя.
С собой взяла только наши вещи и несколько любимых игрушек девочек.
Ничего нового и особо ценного не брала.
Те, кроссовки, что ты купил мне в прошлом месяце, взамен старых, так же лежат в коробке, чек там же. Можешь вернуть в магазин. Так же как и зимняя курточка Настеньки. Чек в кармашке найдёшь. Остальные вещи, не новые и особой ценности не имеют.
В конверте, что лежит рядом с письмом, причина, по которой я приняла такое решение.
Некоторые фотографии с моими комментариями.
Нас с девочками не ищи. В этом нет никакого смысла.
На развод я подала. Вскоре, с тобой свяжется мой адвокат, который будет представлять мои интересы в суде.
Будь счастлив, Ванечка.
P.C. Обручальное кольцо, в верхнем ящике комода, в нашей спальне. Там же, планшет девочек и мой телефон, а так же карточка и все пароли.
За этот месяц все счета оплачены.
Алёнушка.»
Иван несколько раз прочитал письмо.
«Ничего не понял. Какой развод?!»
Какие кроссовки?!
Он шумно выдохнул и снял, душивший его галстук.
Взяв в руки конверт, открыл его и замер.
На него, с фотографий, смотрел он сам и его любовница, Ольга.
«Хорошие снимки, качественные»- мелькнула глупая мысль.
Снимков было много. С хорошим разрешением, чёткие и яркие свидетели его тайной жизни.
Глядя на снимки, он вспомнил слова отца- «Хорошая жена, это тыл мужчины, его тихая гавань, в которой он восстанавливает силы. Красивая любовница, это его статус.»
А Иван Сергеевич был мужчиной, в самом расцвете сил.
Тридцать семь лет, высокий брюнет с серыми глазами. Не красавец конечно, но женщинам он нравился. Это да…
Стройный, подтянутый, не смотря на любовь к пирожкам.
Иван, никогда не испытывал недостатка в женском внимании.
Иван Сергеевич снова посмотрел на фотографии и представил себе, как их рассматривает его Алёнушка.
Сердце сжалось. Бедная его девочка.
Конечно он, как порядочный семьянин, не хотел бы этого.
«Она расстроилась и поэтому ушла».
Он расстроено покачал головой, представлять, как его жена смотрела на снимки, было больно.
Фотографии
Иван прикрыл глаза, вспоминая.
Его Алёнушка была очень нежной, ранимой, ласковой.
