Жилин Виктор
Проблема Соколовского
ВИКТОР ЖИЛИН
ПРОБЛЕМА СОКОЛОВСКОГО
Рассказ
Шевцов посадил флаер на стоянке - круглой, веселой поляне среди могучих сосен. Остро пахло хвоей. Высоко в золотисто-зеленых кронах шелестел ветер. Голубело небо - теплое, летнее. Тихо, как в лесу.
Вместо ограды-низкорослый кустарник. Мальчишка перепрыгнет. У входа надпись: "Санаторий "Сосновая роща". Посетителей просят извещать о визите заранее".
Шевцов пожал плечами, толкнул низкую символическую калитку - о нем известили!
Песчаная дорожка, рябая от солнечных лучей, вела в глубь бора. Из-за деревьев выскочил загорелый блондин в белом халате.
- Шевцов? Анатолий Борисович? - Он с ходу протянул руку.- Калинкин! Ждем!..
Зашагали рядом.
- Богатая у вас территория.- Шевцов махнул рукой.
- Да, да...- поспешно согласился Калинкин.- Простор. Озеро, лес... Вам у нас понравится.
Шевцов скосил глаза: шутка?.. Калинкин смотрел под ноги. Лицо озабоченное.
- Не собираюсь у вас задерживаться,- усмехнулся Шевцов.
Калинкин поднял голову, сообразил:
- Ах да, конечно! - Рассеянно пригладил волосы.Понимаете, я - лечащий врач Соколовского!..
- Ясно! - сказал Шевцов.
Им в отдел сообщили фамилию пропавшего и что он "не совсем здоров". Просили срочно прибыть. И всё!
За толстыми шелушащимися стволами открылось белое здание с широкими террасами. Зеркально горели стекла в поднятых рамах. Под ними буйно цвела сирень.
В глубине угадывались другие дома - поменьше.
Калинкин круто свернул к входу.
- Давайте сразу к главному! Он сам хочет...
Небольшой кабинет с матово-белыми стенами был залит солнцем. Ряд мягких вращающихся кресел полукольцом; стол с видеофоном и экранчиком дисплея. Другой экран - большой, просмотровый - в стене.
От распахнутого окна отделилась высокая прямая фигура. Тоже в белом халате.
-Лукьянов, Герман Александрович!-прошептал Калинкин на ухо.- Светило!
Сели в кресла. Холодно блеснули глаза под большим выпуклым лбом. На висках-седина. С минуту светило помалкивал: изучал!
- Скверное дело, Анатолий Борисович! - произнес наконец.- Мы сбились с ног. У себя на территории прочесали каждый куст. Связались с ближайшими поселками, домами отдыха... На всякий случай вызвали представителей организаций, поставляющих нам технику...
- Минуточку,- вставил Шевцов.- Нельзя ли подробнее? У меня почти нет информации...
Лукьянов прикрыл веки, помолчал. Спросил ровно:
- Вы хотя бы представляете, где находитесь?
Шевцов замялся:
- Ну, видимо, в психиатрической лечебнице...
Сзади фыркнул Калинкин. На бледном холеном лице главврача мелькнула улыбка.
- Это архаика, Анатолий Борисович.-Он покачал головой.- Мы уж и забыли, что это такое... Вообще, при нашем образе жизни психические э... сдвиги - редкость... Другое дело - наследственные болезни.
Лукьянов нахмурил лоб, задумался.
- Не секрет, от прошлого нам достался неважный материал. Генофонд изрядно подпорчен. Правда, положение выправляется. Но о полной победе говорить рано: прошло слишком мало времени...
Главврач наклонился, ткнул клавишу на пульте стола. На стенном экране - стереоскопическая схема лесного поселка, окруженного тремя разноцветными концентрическими кругами.
- Наш стационар принадлежит Институту нейропсихиатрии,- продолжал Лукьянов.- Пациенты приезжают сюда на две-три недели. Как правило, хватает.
Разумеется, полная свобода. Единственное ограничение - посетители...
- Простите,- вмешался Шевцов.- Я слышал - это закрытый санаторий!..
- Только для отдельных больных,-уточнил Лукьянов,- К сожалению, в практике встречаются тяжелые хромосомные аномалии, требующие длительного лечения. На этот период мы вынуждены в чем-то ограничивать таких больных. Их немного...-Он переключил чтото на пульте.- Корпус номер шесть...
На экране-одноэтажный коттедж в пышном кольце белой сирени. На плоской крыше - казалось, прямо в воздухе - дремали двое пожилых мужчин в пижамах. Смутно угадывались прозрачные "кресла-поля" под ними.
- Эти люди пока на особом положении,- негромко прокомментировал главврач.- С территории им не уйти. Разумеется, они ни о чем не догадываются. Под благовидным предлогом их всегда останавливают Да они и не рвутся. Со дня открытия было всего два-три случая...
Опять тронул пульт. Возникла сложная электронная блок-схема с центральной ЭВМ.
- У нас автоматическая охрана. Взгляните: три пояса сигнализации. Принцип - селекция сигналов с личных радиобраслетов. Управление - с универсального компьютера. Индивидуальные коды пациентов шестого Корпуса под запретом. Есть резервные пояса датчиков. Короче, покинуть территорию без нашего-ведома - невозможно! - Лукьянов выключил экран, сцепил руки на столе.- А Соколовский это сделал!
- Когда? - деловито спросил Шевцов.
- Сегодня под утро. Около шести с ЭВМ поступил сигнал о неисправности сигнализации в его палате.
Дверь оказалась запертой, видеофон испорчен. Видимо, он воспользовался окном, каким-то непостижимым образом проскочил все три пояса. Многое неясно... Например, почему такая задержка сигнала,- он явно ушел раньше. Там сейчас работают специалисты. Утверждают, что датчики в порядке...Лукьянов с сомнением покачал головой.
-Воздушный транспорт? - предположил Шевцов.
- Исключено! Полеты над территорией запрещены. Диспетчеры нам бы сообщили:..-Одним словом,- Лукьянов выпрямился,-мы абсолютно не представляем, как он это сделал. В санатории его нет. Где искать-не знаем... Теперь вы понимаете, почему мы обратились к вам, в Службу координации?
Шевцов кивнул: а дело-то, кажется, любопытное.
Спросил:
- Что он за человек, этот Соколовский?
Главврач покосился на Калинкина. Тот сидел хмуро, с преувеличенным вниманием разглядывая свои ногти.
- Видите ли,- осторожно начал Лукьянов,- Петр Петрович Соколовский особый случай! У нас - около двух лет. Надо сознаться: прогресс незначительный.
Подробнее с историей болезни вас познакомит Геннадий Константинович. Он кивнул на Калинкина. - Откровенно говоря, нам далеко не все понятно...
Главврач потянулся к пульту. На экрана - объемное изображение пожилого человека с тяжелым взглядом.
Сократовский лоб, большие залысины. Лицо бледное, рыхлое, нездоровое.
-Диагноз неоднозначный,-продолжал Лукьянов.- По внешним признакам тяжелейшее умственное истощение с частичным распадом сознания. Резкое чередование гиперактивности с апато-абулическим синдромом. И полная амнезия - больной никого не узнает.
Лукьянов замолчал, побарабанил пальцами по столу. Вздохнул:
- Самое неприятное-пациент абсолютно непредсказуем!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
