Людмила СВЕШНИКОВА
КОМНАТА
Через две недели после знакомства Олег и Ольга поняли, что не могут жить друг без друга.
Родители не противились этому браку. Олег уже закончил институт и работал мастером на заводе. Ольга перешла на последний курс педагогического училища. Состоялась весёлая свадьба. Белокурая невеста была чудесно хороша в воздушном платье и фате, а жених элегантен и серьёзен, сознавая торжественную значимость этого дня.
После свадьбы Олег привёл молодую жену в дом своих родителей, но кроме родителей у него была младшая сестрёнка — противнейшее создание. С первых же дней она принялась упорно шпионить за молодожёнами.
— Мама! — часто кричало противнейшее создание. — Они опять целуются в кухне!
— Могли бы вести себя приличнее при ребёнке, — недовольно говорила мать. — В моё время люди уме быть скромнее…
И молодожёны старались по вечерам уходить из дому. Только среди уличной толчеи или на скамейке в сквере они чувствовали себя наедине друг с другом. Ольга любила посидеть в кафе и послушать музыку.
— Мотовство! — определила мать Олега. — Кофе вполне можно сварить и дома, а уж если обязательно пить под музыку, есть проигрыватель и пластинки.
Однажды с получки Олег принёс жене букет роз и коробку дорогих конфет.
— Боже мой! — возмутилась его мать. — Только посмотрите на него! Ботинки совсем развалились, а он транжирит деньги на разную ерунду! Вот уж действительно, с кем поведёшься…
И молодожёны решили перебраться к родителям Ольги.
Но скоро тёщу стало раздражать, что Олег курит на балконе. Ей казалось, дым всё равно проникает в комнату.
— Твой муж отвратительно воспитан! — повторяла она почти ежедневно Ольге. — От шума и табака у меня поднимается давление!
И опять молодожёнам ничего не оставалось, как по вечерам бродить по городу. На скамейке сквера или за столиком кафе Олег мог смеяться и курить без опасения повредить тёщиному здоровью.
Однажды во время бесцельных блужданий по улицам они прочли странное объявление, пришпиленное кнопками к забору: «Сдаётся комната для влюблённых с видом на четыре стороны света».
— Кто-то решил подурачиться, — засмеялся Олег.
— Тут есть и адрес, — заметила Ольга. — Почему бы нам не взглянуть на комнату? Я уже представляю: она светлая-светлая. Мы будем в ней только вдвоём, и тебе никто не помешает целовать меня сколько вздумается, каждый день покупать конфеты, а потом мы поедем путешествовать!
— И мы влюблённые, правда? — обнял Олег жену.
— Нет, мы не влюблённые, мы любим, а это совсем другое дело. Влюбляться можно сто раз, а любить раз в жизни. Пожалуйста, посмотрим комнату!
— Глупенькая моя, — улыбнулся Олег, — ты и представления не имеешь, сколько дерут за отдельные комнаты! А у нас ничего, кроме моей зарплаты и моей стипендии. Лучше ещё с год как-нибудь прожить у предков. Объявление вывесил, честное слово, какой-то шизик.
Ольга умоляюще глянула на мужа:
— Я очень-очень прошу!
— Хорошо, — согласился он, — если тебе так хочется. Сама убедишься в том, что я говорю.
Вдоль фасада маленького двухэтажного домика стояли высокие мальвы — яркие цветы доставали до окошек второго этажа. Дорожка, посыпанная чистым песком, вела от калитки к деревянному крашеному крыльцу. Вдоль дорожки буйно разрослась малина, над колючими кустами кружили чёрно-золотые осы.
— Ой, как здорово! — захлопала в ладошки Ольга. — Всю жизнь мечтала пожить в таком домике! Ужасно люблю мальвы — они пахнут тёплым воском и похожи на балетные юбочки. Смотри, смотри, какие милые киски!
На крылечке сидели две рыжие кошки с зелёным глазами-виноградинами.
— Не открывай калитку, — сказал Олег. — В частных домах, кроме кисок, держат злых собак.
— Входите, входите! — раздался ласковый голос из малинника. — Я не держу злых собак, а осы, если их не сердить, не кусают!
На дорожку вышла высокая старуха. В руках он держала корзиночку, полную спелых ягод.
— Знаете, — сказала старуха, — в этом году малин особенно крупная и сладкая, оттого что ей вволю досталось солнца и дождя. В детстве я была уверена, что в ягодах застревают кусочки солнечных лучей. Вы по объявлению? — Она внимательно посмотрела на Олега и Ольгу. — Я сразу поняла: вы-то как раз и подходите для моей комнаты. Сюда уже многие приходили, но всё было не то!
— Мы должны подходить для вашей комнаты, а не она для нас? — спросил Олег. — Почему так?
— Потому что я сразу поняла: вы любите друг друга и здесь нет подвоха! Идёмте.
Следом за старухой молодожёны обошли вокруг дома и увидали второе крылечко с лестницей наверх. Старая хозяйка открыла дверь большим медным ключом, пропустив их вперёд. Они перешагнули порог и увидели: перед ними расстилался степной простор. Заходящее солнце золотило стебли конского щавеля и полыни, высвечивало головки тёмно-розового клевера. Ветер волнами пригибал цветы и травы.
— Не верится, что это картина! — воскликнула Ольга. — Я чувствую запах свежего ветра!
— Входите, входите, не стесняйтесь! — сказала старуха. — Не правда ли, очень красиво, и совсем настоящая степь, но… краски несколько поблекли? Да, поблекли, словно затянуло дымкой, но стоит вам здесь немного пожить, и они опять заиграют!
На второй стене, в весеннем лесу, у подножия распускающихся берёз серебрились лесные ландыши. На третьей был написан осенний лес — тихо кружились, падая на поблекшую траву, яркие листья, а на четвёртой стене тёмные ветви елей клонились под снежной тяжестью.
— Мой муж был великим художником! — гордо сказала старуха. — Да, он был необыкновенно талантлив, но мало кто об этом знал. Главное, знала я. Мы изъездили с ним вдоль и поперёк разные страны, шли там, где круглый год лето и круглый год цветут роскошные цветы, но он любил только природу родины, только её картины получались у него живыми, потому что он писал их своим сердцем. А когда у него не стало сил выходить из дома, он написал нашу родину на этих стенах, чтобы всегда быть с ней. Врачи запрещали работать, но, послушайся их, он умер бы гораздо быстрее. И он так торопился расписать эти стены, а я мыла кисти и…
— Хорошо нарисовано, ничего не скажешь! — заметил Олег.
— Это не хорошо, а чудесно! Такого мне не приходилось видеть!
В каждой стене было по маленькому окошку с разноцветными стёклами. Красные, жёлтые, синие блики лежали на светлом полу. У «весенней» стены стояла тахта, обтянутая полысевшим плюшем, а в центре комнаты — тяжеловесный старинный стол на пузатых ножках и мольберт с незаконченным портретом молодой девушки.
— Ваша дочка? — спросила Ольга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
