Мутанты планеты Земля
Фантастика
Виктория Александровна Бородинова
© Виктория Александровна Бородинова, 2017
ISBN 978-5-4483-3112-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Аннотация
В один из дней все люди Земли начали мутировать. Этот процесс стал неожиданным, стремительным и породил хаос и страх. Кто-то обретал невероятный рост и силу, кто-то овладел способностями хамелеона, иные получили телекинез и крылья, другие могли убивать криком. Мутировало всё живое на планете. Деревья покрывались огромными лучащимися энергией цветами, дикие животные стали невероятно опасными. Учёные не могли решить проблему мутационного процесса. Человечество не знало, почему это происходит с ним, как принять новую жизнь. Назревала война мутантов. Людям только предстоит понять, для чего нужны такие радикальные изменения их организмов.
Другой вариант аннотации:
В один апокалиптический день весь мир рухнул. Больше не стало работы, привычных занятий и хобби, смысла в деньгах, радужных мыслей о будущем. Остался только страх и ужас, ненависть и злость перед неизвестным и грядущим… Нет! Такую аннотацию не интересно читать! Это книга о неожиданной мутации всех живых организмов на Земле. Развязка в последних двух главах. Но не перелистывать! Читаем по порядку, как положено! Зачем и почему мутировали 7,1 млр. людей можно узнать в самом конце книги. Для интересного чтения в текст вставлены десятки фотографий из Интернета, назначение которых – лучше проникнуться смыслом книги и красочнее представить себе образы.
Писательское кредо.
Не пишу для издательств и не подстраиваюсь под читателей. Описываю истории которые внезапно привиделись. Мне нравится жанр эко-фантастики. Это мой жанр. Именно я придумала ему название и выделила в самостоятельное направление. В таком стиле на 2015 год написаны «Эдибриет-429» и «Мутанты планеты Земля». Также пишу в жанре фэнтези, ужасы, драма, ненаучная фантастика.
Блок 1. Начало новой жизни
Творческая мастерская «Бардак»
Россия. Москва. 2 мая, 08:30.
Утренний мегаполис бурлил жизнью. Рабочий день начинался, как и обычно – кто не стоял в дорожных пробках, толкался в давящих сводами станциях московского метрополитена. Крупные остановки переполнялись ожидавшими автобусов разномастными пассажирами. Нагловатые водилы-таксисты в погоне за временем и деньгами мастерски шныряли между правильными водителями, ставя их в предаварийные ситуации. Город освещало яркое солнце, день предвещал быть отличным. Весна совсем отступила, давая дорогу энергичному лету. Городские пташки заливались радостным чириканьем в новых и старинных двориках. Школьники с огромным рюкзаками набитыми учебниками и прочим нужными учебными принадлежностями торопились на занятия, предвкушая скорые летние каникулы. Туристические автобусы с десятками белеющих лиц в окнах медленно объезжали московские достопримечательности. Дворники в ярких жилетках уже дометали улицы. Молодые мамочки выходили в ближайшие парки на прогулки со своими крохотными драгоценными чадами. Жизнь шла своим естественным чередом, обыденным и не обыденным одновременно. Тихие уютные дворы разрезались автомобильными шумными артериями с постоянными сигналами клаксонов и визгом колёс.
Арсений Болотов вышел из своего панельного многоэтажного дома в спальном районе. Споткнулся на пороге об какую-то пустую алюминиевую банку, чертыхнулся. Поздоровался с соседкой, проходящей мимо с пластиковой «выбивалкой» и небольшим ковриком на плече. Молодой художник в свои двадцать три года уже чего-то добился. Он состоял в коллективе творческой художественной мастерской «Бардак» и успешно выставлял работы на модных городских выставках. Он любил свою работу и гордился ею. Зазвонил телефон. Арсений посмотрел на мобильный, немного раздраженно вздохнул, но ответил.
– Сенечка, привет, дорогой! Проснулся уже?
– Конечно, мам. Даже на работу иду.
– Ой, ну что-то ты поздновато. Я вот что звоню. Отец вечером на дачу поедет, ты с нами поедешь?
– Не знаю. С друзьями если честно после работы хотели в кафе посидеть…
– Они не помешают. Бери друзей с собой и ай-да с нами! – настаивала Ольга Леонидовна.
– Нужно подумать. Я перезвоню после обеда, мам. Пока! Бежать нужно. Опаздываю уже!
Он несколько лет жил отдельно от родителей и был этому безгранично рад. Он, конечно, очень любил их, но мать слишком опекала его. В отдельной небольшой съемной квартирке молодой человек чувствовал себя полноправным хозяином, словно феодал в средневековом замке с подданными, конюшнями, войском и землями. В любое время могла прийти его девушка – белокурая курносая с веснушками Настя. У нее даже был свой комплект ключей от квартиры. Или без предупреждения могли наведаться друзья из мастерской. А год назад он побрился на лысо и сделал абстрактную татуировку на черепе по-своему эскизу, за что и получил строгий нагоняй от родителей. За год волосы отросли, и отец перестал его попрекать этим несчастным тату каждый раз, когда видел сына.
Арсений открыл высокую дверь метро и прошел на пропускную. Махнул проездным и зашел на эскалатор. Он так был озабочен идеей картины, над которой сейчас работал, что не сразу заметил и осознал перемены. Только когда оказался на самой станции с посадкой в вагоны понял, что что-то не так. На станции было совсем безлюдно. В час пик не было ни одного человека. Озадаченный художник растерянно переминался с ноги на ногу. Полную тишину лишь нарушал редкий далекий шум из тоннелей перемещающихся подземных поездов.
– Куда же Вы??? Вернитесь, пожалуйста! Туда нельзя спускаться! Станция временно закрыта… Табличку разве не видели на дверях? – окликнул его кто-то сверху.
– Простите! Сейчас-сейчас, выхожу! – заторопился молодой человек.
Он поднялся к выходу, прошел мимо причитающей женщины-смотрительницы. На выходе действительно висела предупреждающая табличка. У дверей он столкнулся с двумя девушками, торопившимися в метро. Они сильно расстроились, когда увидели, что станция закрыта.
Арсений направился к ближайшей автобусной остановке. Он недолго думал, как теперь добраться до работы – просто на автобусе или доехать до другой станции и пересесть в метро. Выбрал второй вариант. Автобус долго тащился по маршруту, наконец, доставив единственного пассажира до нужной остановки. На этой подземной станции всё было правильно – люди придерживались правой стороны эскалатора, пропуская слишком нетерпеливых, собирались у разрешающей полосы на перроне, уступали места престарелым ожидающим на редких коротких простеньких лавочках…
– Прив-е-е-е-т, Малевич! Ты опоздал!
– Привет! Что новенького?
Так в шутку его называла вся мастерская. Хотя его стиль к стилю Каземира Севериновича никакого отношения не имел. Так его прозвали в противоположность творческой направленности. Арсений метался между реализмом и элементами панка и треша в картинах. Работал и в стиле футуристического реализма.
Мастерская на чердаке старинного, но хрупкого памятника архитектуры в центре Москвы щедро пронизывалась солнечными лучами. Творческий беспорядок царствовал в «Бардаке», частично оправдывая своё название.
Пустые мольберты, изнемогая, ждали владельцев. Тюбики с масляными красками, растворителями, палитры и перепачканные разными оттенками тряпки для рук и кистей плотно громоздились на столах и табуретах у каждого мастера. Стены из настоящего старого кирпича и подгнившие посеревшие от времени балки создавали неповторимую и незаменимую атмосферу для вдохновения. Эскизные рисунки и простые наброски украшали большие, специально сбитые для этого из досок мобильные перегородки.
Арсений прошел в небольшую кладовку и открыл замок большого личного шкафа. Здесь художники хранили свои полотна, над которыми работали. Оставлять их без присмотра в студии запрещено. Были случаи, когда творения намеренно или случайно портили, кто-то из своих или случайных приглашенных. Доказать что-либо в таком случае равносильно пустой трате времени и зря потраченным нервам. Арт-директор мастерской хотел поставить видео наблюдение, но все художники студии как один оказались против. Теперь над самым большим арочным окном помещения красовалась длинная растяжка с мотивирующей надписью: «Картина, забытая на мольберте – мёртвая картина!» Мёртвыми картинами художники «Бардака» называли полотна, к которым хозяин терял интерес, незаконченные брошенные произведения, которые уже никогда не будут закончены и никому не принадлежат.
