Александр Тамоников
Вынужденная посадка Ми-17
Все, изложенное в книге, является плодом авторского воображения. Любые совпадения случайны и непреднамеренны.
А. Тамоников
© Тамоников А., 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017
Глава 1
Белоснежный внедорожник «Лексус» остановился за квартал от отеля «Исламабад» в одноименном городе, столице Пакистана. Подъезжать ближе водитель не стал, наверняка возле гостиницы места не будет.
Да и хозяин «Лексуса» приказал ему:
– Мутабар, встань где-нибудь здесь. Мы с господином Касари пройдемся пешком.
Водитель подчинился и попросил:
– Вы только сразу не выходите. Первым улицу посмотрю я.
Мутабар Берани исполнял обязанности не только водителя, но и телохранителя Абдула Хабитуллы, влиятельного полевого командира талибов в Афганистане.
– Хорошо, – сказал Хабитулла. – За безопасность отвечаешь ты. Я прислушаюсь к твоему совету, однако не вижу, что могло бы угрожать нам в Пакистане. Здесь не Кандагар и даже не Кабул.
– Возможно, угрозы и нет, – сказал водитель и телохранитель. – Но есть инструкции, введенные вами же, господин.
– Хоп! Работай.
Берани покинул салон и осмотрелся. Улица была довольно оживленная, забитая машинами и прохожими. Он не заметил поблизости ничего подозрительного, расстегнул кобуру под пиджаком, повернулся к внедорожнику и кивнул.
Абдул Хабитулла и его неизменный помощник Хукам Касари с кейсом в руке вышли из «Лексуса» и двинулись по тротуару.
Берани поставил «Лексус» на специальную сигнализацию, оповещающую не только о внешнем воздействии на автомобиль, но и об установке на него инородных предметов. Потом он догнал хозяев и вместе с ними направился к отелю.
Швейцар на входе улыбнулся, отошел в сторону.
Мужчины вошли в холл через вертящуюся стеклянную дверь.
Портье бросил взгляд на гостей, затем посмотрел на монитор компьютера, кивнул и сказал:
– Добро пожаловать, господин Хабитулла.
– Салам, – ответил влиятельный командир террористического движения.
– Господин Мухтан ждет вас, второй этаж, номер двести десять, – сказал портье. – Вас проводить?
Хабитулла, не привыкший к отелям, ответил:
– Проводи, а то здесь у вас заблудишься.
– Никаких проблем. – Портье позвал консьержа и распорядился: – Али, проводи гостей в двести десятый номер.
Консьерж улыбнулся во весь рот и осведомился:
– У вас есть багаж?
– Нет, – ответил Хабитулла.
– Тогда прошу в лифт.
– Лифт? – Афганец усмехнулся. – Это чтобы подняться на второй этаж?
– Можем воспользоваться лестницей.
– Да, лестницей. Не понимаю, зачем вам лифт.
Консьерж пожал плечами, мол, это не в его компетенции.
Служащий отеля и гости поднялись на второй этаж, прошли по коридору, устланному ковровой дорожкой, до небольшого холла.
Консьерж указал на дверь:
– Вам сюда, господа.
Помощник Хабитуллы дал ему чаевые, и консьерж отправился назад.
Хабитулла без стука открыл дверь.
В номер вошел и помощник.
Мутабар Берани остался в холле и присел на кожаный диван, откуда хорошо просматривался весь коридор.
В номере афганских коллег по борьбе с неверными встретил мужчина среднего роста с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в строгий костюм европейского стиля. Это был Саджад Мухтан, видный деятель Талибана в Пакистане.
– Рад видеть тебя, дорогой друг, – проговорил он.
– Здравствуй, Саджад! Я тоже рад видеть тебя.
Они обнялись.
Хукам Касари пожал руку помощнику Мухтана Ахсану Чадану.
– А где ты купил такой красивый костюм, Абдул? – спросил Мухтан. – Ты же знаешь, я ценитель хорошей одежды.
Хабитулла улыбнулся и заявил:
– А также алмазов, изысканной пищи и красивых женщин. Особенно девочек, которым не больше тринадцати-четырнадцати лет.
Мухтан рассмеялся.
– И это тоже. Еще я люблю дорогой парфюм.
– Поверь, брат, это заметно. А костюм, как это ни покажется странным, я купил в Кандагаре. Правда, знакомый торговец привез его туда из Италии.
– Дорого обошелся?
– Нет, чуть более двух тысяч долларов.
– Действительно недорого. Ты дашь мне телефон этого торговца?
– Мне всегда казалось, что в Исламабаде гораздо проще купить хорошие вещи.
– Я тоже так думал, но теперь вижу, что ошибался.
– Я дам тебе номер.
– Хорошо. Нам редко удается выходить в свет, надевать дорогую одежду, украшения, пользоваться парфюмом, окунаться в цивилизацию. Мы постоянно находимся среди братьев по оружию, в лагерях и учебных центрах. А там в ходу только национальная одежда.
– Мне кроме этого приходится еще и воевать с неверными.
– Да, Абдул, ты заслуженный воин, посему и занимаешь достойное положение в организации.
Хабитулла осмотрел гостиную, обставленную в европейском стиле. Здесь было изысканно и дорого буквально все, начиная от ковра на паркетном полу, заканчивая электроникой на отдельном столике у окна на всю стену, тонированного и бронированного.
Хабитулла знал, что Мухтан выкупил этот номер. В нем были гостиная, две спальни, комната помощника, столовая, ванная, два туалета.
Один из лидеров террористической организации не отказывал себе ни в чем. Он имел в пригороде большой дом, содержал четырех жен, десяток наложниц, пятерых детей и парк дорогих автомобилей.
Но это здесь, в столице исламской республики. В лагерях подготовки воинов, расположенных в Пакистане и Афганистане, Мухтан всегда выглядел по-другому. Там он появлялся в черной длинной рубахе, перевязанной широким поясом, национальных шароварах, зауженных книзу, черной чалме и кожаных сандалиях. Этот хитрец приезжал туда на поддержанном, сильно побитом пикапе.
В отличие от Мухтана Хабитулла спокойно относился к роскоши. Его дом в Кандагаре ничем не отличался от соседних, в которых обитали другие зажиточные горожане. У него тоже было четыре жены, которые подарили ему троих детей.
Он владел усадьбой, расположенной в селении Густ, в десяти с небольшим километрах юго-западнее Кандагара. Там была его база.
В этом же месте жила и наложница Лейла. Эта девятнадцатилетняя женщина доставляла ему огромное наслаждение. Он купил ее у владельца тайного борделя едва ли не по цене барана.
– Ты неплохо устроился, Саджад. Только почему здесь все сделано на западный лад? По-моему, было бы правильнее обустроить номер в нашем, восточном стиле.
– Надоел он, Абдул. Дом у меня в восточном стиле. К кому ни приедешь, повсюду одно и то же. Хочется чего-то иного. А главное в том, что в данных условиях мне легче работать. Надеюсь, Всевышний простит этот небольшой грех. Вы с помощником, наверное, проголодались?
– И мы, и водитель-телохранитель, который находится в холле.
– Хоп. Я распоряжусь, его накормят. Сам что будешь? Заказывай по своему вкусу. Здесь, кстати, довольно неплохая кухня. Может, хочешь посмотреть меню?
Хабитулла отрицательно покачал головой и заявил:
– Еду выбери сам. Для начала я выпил бы хорошего чая, а то что-то побаливает голова.
– Не проблема, дорогой брат. – Он взглянул на помощника.
Тот все понял без слов и пошел в столовую, чтобы приготовить чай.
Мухтан по внутреннему телефону связался с метрдотелем, сделал заказ на ранний обед. Стрелки часов приближались к полудню.
Чадан принес поднос с чайником, пиалами, хрустальной чашей со сладостями, выставил на стол.
Чай разлил сам Мухтан.
Он и Хабитулла устроились за невысоким дастарханом. Все же в этом европейском номере нашлось место и для восточного, традиционного уголка.
Помощники удалились в столовую.
Хабитулла отпил глоток и проговорил:
– Действительно хороший чай, напоминает наш, кандагарский.
– А это он и есть. Опиума в нем совсем немного. Чтобы голова перестала болеть.
Хабитулла потихоньку отхлебывал напиток. Вскоре он почувствовал, как отступила боль, прошла усталость, тело заполнила успокаивающая теплота. Это все на время, как и с любым другим наркотиком, но сейчас очень даже к месту.
Потом будет свидание с девочкой из элитного заведения и отдых до завтрашнего утра. Тогда ясность ума ему будет не нужна. Понадобится нечто другое, в большой степени зависящее от мастерства жрицы любви. Мухтан несомненно предоставит столь уважаемому клиенту самую лучшую свою воспитанницу.
Он отставил пиалу и спросил:
– Может быть, перейдем к делу, ради которого я ехал к тебе за сотни километров, между прочим, рискуя жизнью?
– До границы тебя наверняка провожали твои лучшие воины. Ну а в Пакистане бояться тебе некого. Разве что нелепого случая, который иногда не только срывает наши планы, но и приводит нас к трагической гибели. Но мы делаем дело, угодное Всевышнему. Очищаем землю от скверны. Аллах, милостивый и милосердный, нам поможет. О деле же, Абдул, мы поговорим после обеда. Кстати, по-моему, твой телохранитель не пускает к нам официанта.
