Красно-белый. Том 2.
Глава 1
Если перефразировать товарища Саахова, то столица Азербайджана город Баку, куда мой московский «Спартак» прилетел прямиком из Чимкента, предстал перед нами всесоюзной кузницей, здравницей, житницей, нефтянницей и винницей. Ведь разливным вином из железных бочек на колёсах здесь торговали чуть ли не на каждом перекрёстке. И как утверждал один дедушка продавец, что за этот божественный напиток мы должны поблагодарить самого библейского Ноя, который после туристического круиза на ковчеге поселившись недалеко от Нахичевани первым сообразил, что местный виноград годится не только для десерта.
— Я всё вижу! — Рявкнул на футболистов Константин Бесков, которые после тренировки на местном Республиканском стадионе, уже потянулись за мелочёвкой, ведь гранёный стакан прохладительного вина стоил всего 20 копеек.
— Константин Иванович, а мы думали это квас, — отбрехался за всех капитан команды Олег Романцев.
— Индюк тоже думал, — пробурчал Бесков, а я добавил:
— Да в вино попал.
Многие парни захихикали, а старший тренер, вперившись в меня проницательным взглядом, выдавил:
— Что ещё скажешь?
— Индюк свинье не товарищ. — Брякнул я. — И ещё — индюк не птица, Азербайджан не заграница.
— А ещё? — Криво усмехнулся второй тренер Фёдор Новиков.
— Лучше индюк в руках, чем синица в облаках, — почти не раздумывая ляпнул я, после чего загоготала почти вся команда.
— Не смешно! — Рыкну на всех Константин Бесков и скомандовал, — живо в автобус! После обеда у нас теоретическое занятие. И я так же хочу всем напомнить, что завтра начинается чемпионат СССР. Шутки закончились! Тебе ясно, Никонов?
— Константин Иванович, а как же тогда быть с утверждением, что нам шутка игру выстраивать и по воротам бить помогает? — Понесло меня, как Остапа, что не остановить.
Поэтому старший тренер тихо выругался и полез в автобус, что должен отвезти команду в гостиницу «Москва», из которой открывался замечательный вид на всю столицу Азербайджана и Бакинскую бухту. Кстати, пока я пререкался со старшим тренером, Юра Гаврилов успел стакан вина уже продегустировать и, усевшись в кресло позади меня и Фёдора Черенкова, шепнул:
— После отбоя мы с мужиками в этом, в парке Кирова собираемся винца попить, на гитаре пробренчать. Ты с нами?
— Завтра же матч против «Нефтчи»? Доктор будет давление мерить.
— Так мы к двенадцати-то уже вернёмся. Тоже нашёл проблему, — пробурчал Юрий Васильевич.
— Посмотрим, — хмыкнул я и уставился в окно автобуса.
И когда перед глазами замелькали здания красивого древнего города, я мысленно вернулся ко вчерашнему странному разговору с доктором команды Виктором Челноковым.
* * *
Вчера днём наш специалист по спортивной медицине устроил небольшой медицинский осмотр для всего «Спартака». Измерялся рост, вес, давление, объём лёгких и пульс после десяти прыжков из положения глубокого приседа. По результатам наблюдений доктора почти весь состав команды можно было смело посылать в космос к далёким необжитым планетам. Но меня Виктор Александрович персонально попросил остаться.
— Что-то товарищ Никонов странные у вас какие-то показатели, — пробормотал Челноков, высокий подтянутый тридцатилетний мужчина в очках, бывший десятиборец и бронзовый призёр чемпионата Европы 1969 года в Афинах. — Месяц назад рост был 176, а теперь 178. Объём лёгких был 3500 сантиметров кубических, а теперь 4300. Объём бёдер тоже вырос и вес тела чуть-чуть увеличился. Вы, Владимир Александрович, какую диету соблюдал?
«В 2017 году, когда я отдыхал в городе Сочи, соблюдал исключительно креветко-шашлычно-мясную диету, — хмыкнул я про себя. — До тех пор пока меня сумасшедший учёный в мгновение ока сюда в 1979 год не перекинул, чтобы я уже в 90-е годы дал денег его больной жене на операцию».
— Значит, вас моя диета интересует? — Почесал я свой умный затылок. — Записывайте. Каждый день поутру я ел три штуки.
— Чего? — Склонился над журналом деловой Виктор Александрович.
— Редиски. Вот такого размера. — Я показал на пальцах примерный диаметр полезного для растущего организма овоща. — Далее перед обедом я сгрызал две морковки. Средней длины, ширины и высоты.
— Что ещё? — Доктор по-настоящему вошёл в азарт.
— Перед сном глотал 100 грамм смеси, натёртой на тёрке. — Я задумался на пару секунд о составе этого мифического зелья. — Лук, хрен и чеснок, примерно в равных пропорциях. Главное потом не запивать эту ядрёную гадость водой, иначе всю прошлую диету можно послать к чёртовой бабушке.
— Вы сейчас так пошутили? — Догадался доктор Челноков.
— Это вышло как-то само собой, — виновато пробормотал я. — Но могу сказать с полной ответственностью, что все эти изменения с моим организмом произошли тогда, когда я, поскользнувшись в туалете, ударился о бетонную стенку головой. Вот даже шишка осталась. — Я ещё раз почесал затылок, где конечно никакой шишки не было и в помине.
— Значит всё-таки у вас с головой не порядок, — буркнул доктор, поправив на носу очки. — А вы знаете, у вас даже выражение лица изменилось. Ладно, в Москву приедем, отправлю вас на томографию головы в НИИ неврологии. А пока свободны.
* * *
— Володь, приехали, — толкнул меня в бок Фёдор Черенков, когда автобус затормозил около парадного входа в гостиницу «Москва», которую безжалостно снесут в начале нулевых годов, чтобы забабахать на этом месте Пламенные башни.
Внешне эта бакинская гостиница представляла собой бетонный двенадцатиэтажный прямоугольник, который покоился на большом одноэтажном полукруглом основании с квадратным внутренним двориком. На этом первом этаже был ресепшен, банкетные залы и ресторан, который находился именно в этом полукруге. И если не считать уникальную люстру с множеством позолоченных светильников, то ресторан был как ресторан. Столики, сцена для музыкантов, кухня.
Кстати, здесь тоже вчера вечером веселье било ключом. Но учитывая, что рядом Бесков и его помощник Новиков, этим ключом могло пробить прямо по темечку. Или что ещё хуже, Константин Иванович мог записать твой косяк в специальный блокнотик, чтобы вытащить его в нужное время в нужном месте. Именно так старший тренер через полтора года уберёт из команды Георгия Ярцева, зачитав все его прегрешения.
— Ну, так как, после отбоя похулиганим? — Спросил я Федора, когда мы поднялись в свой двухместный номер, чтобы на обед переодеться в дресс-код установленный Бесковым, надеть брюки, рубашку, галстук и пиджак.
— Я как все, — пробурчал Фёдор Фёдорович. — Только как будем завтра играть?
— Нормально сыграем. Мы же с тобой люди умные, алкоголь пить не будем, потусим с мужиками для компании и домой. Футбол — игра коллективная, поэтому от коллектива далеко отрываться нельзя. — Сказал я, поймав себя на мысли, что чем больше Бесков устанавливает запретов, тем сильнее хочется впасть в юность и пошалить.
— Совсем что ли не пить?
— Спортсмены, которые могут совмещать футбол и это дело, — я сделал щелбан себе по горлу, — должны обладать лошадиным здоровьем. У тебя лошадиное здоровье?
— Да, — заулыбался Черенков.
— Ты нашего доктора не слушай, он всем так говорит. И давай уже поторапливайся на обед.
Пробурчал я, выйдя из нашего номера на пятом этаже, и направился к лифту. Лифты в гостинице были новенькие, скоростные, с ковровыми дорожками внутри. И вообще, характерной особенностью бакинской «Москвы» было обилие ковров и ковровых дорожек. Я нажал кнопку с треугольником вниз и принялся ждать. Но вперёд лифта прибежал Фёдор Фёдорович и подошли две симпатичные барышни, которым можно было дать от двадцати пяти до тридцати лет. У одной волосы рыженькие, у другой скорее всего темно-русые, но сейчас перекрашенные под блондиночку.
— Здравствуйте, — кивнул я головой женщинам. — Нам с другом вчера посоветовали посетить крепость Ичери-Шехер. Не подскажите, стоящее ли дело? Есть что там посмотреть?
— Мы сюда не на экскурсию приехали, — недовольно проворчала «блондинка». — У нас здесь конференция агрономов. Так что не чем не можем вам помочь.
Однако приехал лифт и мы с парой симпатичных, но недовольных барышень вошли внутрь кабинки. Поэтому я решил сделать ещё один не футбольный подкат. Ведь пока ты молодой и свободный надо успевать жить. И если алкоголь мне был не интересен, то противоположный женский пол притягивал как магнит.
— Так мы с вами оказывается коллеги. — Как можно шире улыбнулся я. — Мы здесь
