Станислав Лем
Хрустальный шар{1}
Рисунки П. Бенделя
I
А ЗДЕСЬ У НАС стерилизаторы…
Генерал заглянул в приоткрытую дверь зала: там сверкали белизной высокие, как колонны, аппараты.
— Понятно, — сказал он, наконец, — а где эти, гм, насекомые?
Профессор усмехнулся, показав превосходные зубы.
— Насекомых мы держим в особом павильоне. Если желаете, генерал, мы можем зайти и туда, но, к сожалению, после этого вас ждет довольно сложная дезинфекция.
Генерал поднял брови, два рыжих пучка волос над светло-голубыми глазами.
— Да? Ну, это не обязательно… Они медленно шли по залитому солнцем коридору с огромными окнами.
— Мой визит… вы понимаете, профессор, какое большое внимание уделяет штаб работе доверенного вам участка?
Профессор слушал, всем своим видом показывая, что ни одно слово гостя не оставлено без внимания. Он направился в боковой коридор; сотрудники в белых халатах, следовавшие за ними на почтительном расстоянии, в нерешительности остановились. Профессор открыл двойную, обитую кожей дверь, жестом пригласил генерала и, когда тот переступил порог, неуловимым движением дал понять остальным, что они свободны.
Генерал сел в кресло у стеклянного стола. И в этой комнате аппараты искусственного климата разносили в воздухе приятную прохладу. Из стеклянных мензурок, расставленных на столе, выглядывали бледные головки астр.
Несколько минут было тихо. Профессор придвинул к гостю коробку сигар и зажигалку.
— Генерал, — заговорил он, глядя перед собой, — борцы за новые идеи всегда на пути к успеху встречали неудачи.
— Гм, новая идея… — сказал генерал сквозь клубы дыма, — хоть я и не специалист, но… в конце концов, в средневековье эпидемии опустошали целые государства!
— Ну, это совсем другое дело.
Профессор слегка наклонился в сторону гостя и, глядя в упор, сказал, как будто прочел по книге:
— Мысль о переносе бактерий в телах насекомых совершенно новая. Мы можем уже сегодня похвастаться серьезными достижениями: взять хотя бы симбиоз холерного вибриона и домашней мухи.
— Так, так… — буркнул генерал из-за облака дыма. — Мне очень жаль, но полевые результаты не оправдывают вашего энтузиазма. Три года назад вы сказали: «Дайте мне необходимые материальные условия, и я создам источник неугасающих эпидемий в Азии». Неугасающих, профессор.
Профессор сжал челюсти.
— Мы признаем, что совершили некоторые ошибки. Мы недооценили организационных и оборонных возможностей противника… ну да. Но сейчас совсем иная ситуация. Наш план целиком вытекает из серьезного изучения психики насекомых. Доктор Веланд в течение двух лет производил исследования по сохранению боевой силы блохи в разнообразных условиях. Изучал быстроту реакции в зависимости от температуры, освещения.
Профессор умолк. Через минуту, кашлянув, он вновь заговорил:
— Генерал, у нас в запасе есть еще один, и немалый, козырь, но нам нужна помощь. Дело в том, что французский энтомолог, профессор, Шарден, открыл условия симбиоза муравьев со многими видами бактерий. Работу на эту тему он напечатал полгода назад, но не привел необходимых данных, чтобы их не использовали в военных целях. Недавно он опубликовал открытое письмо, осуждающее ВВ…
— Коммунист? — заинтересовался генерал.
— Формально нет, но симпатизирует, как почти все они там, во Франции.
— Это быстро распространяется, — заметил генерал.
— Но не у нас. Мы создали санитарный кордон против красной эпидемии, — улыбнулся профессор. И уже снова серьезно добавил:
— Итак, генерал, знакомство с выводами Шардена имело бы для нас очень большое значение. Очень большое. Даже те общие данные, которые он опубликовал, позволяют рассчитывать на 70… даже на 80 процентов смертности. Среди детей, быть может, даже до 100.
— А вы мечтатель, — чуть скептически прервал генерал, — Ну хорошо, как же мы можем вам помочь?
— Нам нужен этот Шарден, генерал, не столько результаты его работы, сколько он сам, так как он продолжает исследования и, без сомнения, большинство наблюдений еще не записал.
— Ему предлагали достаточную сумму?
— Наилучшие условия. Отказал.
— Он давал какие-нибудь объяснения?
— Нет.
— Хорошо. Постараемся вам помочь. И все же полагаю, что было бы разумнее войти с ним в непосредственный контакт. По-хорошему. Это лучший метод. Вы не могли бы послать кого-либо из своих сотрудников? Разумеется, он и заикаться не должен, что работает в Принстоне. Это должен быть надежный человек, специалист, внушающий доверие. Наши люди во Франции помогут ему во всем. Повторяю, этот человек должен внушать доверие.
Профессор задумался.
— Гм… эта мысль мне кажется очень хорошей… Кого бы туда послать? Он должен владеть французским… Ах, ведь Веланд как раз знает этот язык. К тому же он психолог-энтомолог. Правда, он сейчас в отпуске, но это не имеет значения… Благодарю вас, генерал. Будем ковать железо, пока горячо.
II
УДОБНО ВЫТЯНУВШИСЬ, укрыв ноги пушистым пледом, доктор Веланд сидел у раскрытого настежь окна и читал.
Издалека прозвенел звонок. Веланд отложил книгу.
Столовая находилась этажом ниже. В широко открытых дверях стояло кресло для разбитых параличом. В нем сидел плотный мужчина с мясистым лицом и носом, почти утонувшим между щек. Это был хозяин горного отеля доктор Мондиан Вантенеда.
Хозяин любезно поклонился Веланду, тот ответил кивком головы и направился в столовую.
Обед проходил в молчании. Когда официант подал последнюю чашку кофе и его аромат смешался со сладковатым дымом сигар, худая, как палка, соседка Веланда заговорила:
— Доктор Вантенеда, вы должны рассказать нам сегодня продолжение той истории о Глазе Мазумака!
— Да, конечно, — поддержали остальные. Догорающее полено треснуло в камине. Кто-то отложил вилку, звякнула ложечка, и стало тихо.
— А на чем я остановился?
— На том, как дон Эстебан и дон Гуилельмо, услышав легенду о Кратапульке, отправились в горы, чтобы добраться до Долины Красных Озер…
— За все путешествие, — начал Мондиан, — оба испанца не встретили ни человека, ни зверя, только иногда слышали клекот парящих в небе орлов, да однажды пролетел над ними сип. С трудом добрались они до берега Мертвой Реки. Перед ними был высокий хребет, похожий на коня, вставшего на дыбы, с уродливой головой, поднятой к небу. И хотя они шли так быстро, что кровь шумела в голове, а рты судорожно хватали воздух, туман поднимался быстрее и догнал их как раз на шее коня. В том месте, где объял их белый саван, тропа шла по узкому гребню хребта. И тогда они сели на гребень верхом, как на коня, и так продвигались до наступления темноты. Когда их оставили последние силы, гребень кончился. Они не знали, был ли это обрыв в пропасть или спуск в Долину Семи Красных Озер, о котором рассказывал им старый индеец. Потом взошло солнце и рассеяло туман. Они увидели, что скала уходит из-под их ног так круто, как будто они сидели на отвесной стене. Перед ними зияла восьмифутовая расселина. Туман рваными лоскутьями свисал с шеи коня. Вдали увидели они черную Голову Мазумака и клубящиеся столбы красного дыма, смешанного с белыми облаками. Сбивая руки о камни, они опустились по узкому ущелью и добрались до котловины Долины Семи Красных Озер. Солнце взошло высоко, и Голова Мазумака стала плевать в них камнями, срывающимися со скал. Когда голова Коня казалась им не больше детского кулачка, увидели они первый Красный Источник брызжущий облаками ржавой пены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
