Глава 1
— Пока!
Дверь перед ее глазами захлопнулась, оставив Таню в одиночестве съемной квартиры. На глаза тут же навернулись слезы. Она не верила в произошедшее. Олег ушел, забрав с собой немногие вещи и документы, оставил ее одну, вместе с так и не ставшим ему родным сыном, котами и…
Без средств к существованию.
Съемная квартира, платежи, расходы… Ему было все равно как Танька справится со всем этим. Теперь в его жизни имела значение совсем другая женщина. Веселая, заботливая, пышущая здоровьем… Словом, полная противоположность посеревшей от работы, заморочившейся на попытках добыть деньги Тани. У нее была квартира, машина, а у Тани…
— Мама?
Сын появился перед ней, как по волшебству. Подошел, постоял немного и наконец обнял ее, не став спрашивать, а нужно ли ей это. Уроки данные ей, а не Олегом не прошли бесследно. Матвей учился быть мужчиной, так как видела это Таня. Она обняла его и проглотила соленый ком слез, подступивший к горлу.
— Все будет хорошо, — произнес тот ей в живот и сомкнул объятия еще сильнее.
Таня кивнула несколько раз не в силах сказать хоть что-то, покачала головой, прогоняя слезы, и поцеловала его в макушку. Он всегда будет самым главным в ее жизни, каких бы мужиков к ней не занесла судьба. Она всегда будет любить его, а он — ее, чтобы там не произошло между ними.
— Да, родной, все так и будет.
Постояв так еще немного, набираясь сил от этого все еще хрупкого существа, Таня наконец отстранилась, смахнула слезинки и заставила улыбнуться ему. Она не сдастся, не сделает ничего не поправимого на зло Олегу, злопыхателям и уж тем более на радость сопернице. Такие мысли приходили ей в голову за эти недели мучений, бесконечных уходов и приходов, молчания и отчуждения, но нет, она не сдастся.
— Спасибо тебе за то, что ты у меня есть, — проговорила она в пахнущую сладким лохматую макушку, прижав его к себе еще раз, поцеловала и добавила. — Иди, играй, а я поработаю немного.
Не было сил идти в комнату, смотреть на опустевшие полки, тоскливо раскачивающиеся «плечики», темные следы, обведенные первым, легким налетом пыли. Олег забрал все, что нажил — вещи, технику, многочисленные гаджеты и ворох проводов. Кольцо, наверное, так и лежит в ящике стола. Яську — черно-белого любимца оставил, хотя, порывался забрать и его, а она не отдала, думала, что даже драться начнет, а то и хуже — реветь.
— Гостиница с видом на море.
Фраза, напечатанная в открытом документе Word, не шла дальше сказанного. Таня смотрела на экран, порывалась набрать еще что-то, отвлекалась на ленту социальной сети, работающий телек, телефон и блуждающих по дому котов. Все ждала и не ждала чего-то. Легче было не делать этого, но мысли и не осевшая, не выгоревшая в сердце любовь, не давали ей сделать это.
— Он ушел, — набрала она сообщение старой приятельнице. — Забрал вещи и свалил.
Стоило оповестить всех — маму, сестру, старинного приятеля Никиту, а она не смогла. С приятельницей было проще. Говорят, женской дружбы не существует. Так во всяком случае утверждал Танин отец, но это не было правдой. Такой вид отношений между женщинами мог быть, когда им не нужно было соперничать друг с другом. В случае с Викторией так и было. Этому обстоятельству способствовала разница в возрасте.
— Флаг ему в руки! — чирикнул мессенджер. — Не смей расстраиваться!
— Легко сказать! — проговорила Таня, но писать этого не стала, ответив на этот призыв двумя словами. — Не буду.
Ей было тревожно. Неизвестность, как всегда, страшила. Успокаивало лишь то, что она, словно предчувствуя что-то, решила отложить деньги и не рассказывать о них мужу. Время от времени думала порадовать его свободными деньгами, да как-то не пришлось. Каждый раз ее словно сдерживало что-то.
Не что-то! Его молчание, перепады настроения, командировки!..
Господи! Какой же дурой она была! Это все были знаки! Знаки! Сигналы! И ведь думала она что надо не борщи варить и не тряпкой махать, а наряжаться в красные труселя и сос… словно фирменный пылесос. Дура она, дура! Ему ведь этого не хватало! Наверняка, выставил ее фригидной, больной су***. Да и плевать. Он всего лишь трус, что испугался трудностей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Сколько с мужиком не живи, а задницу ему всю не открывай!» — так говорила бабушка одной знакомой, заключая в местами грубую фразу, народную мудрость многих поколений женщин.
Вот только Тане надо было начинать это делать раньше, а не два месяца назад и вообще не тупить, а пользоваться жизнью в столице во всю. Нет, она имела в виду не клубы, рестораны, близость звезд и туристических достопримечательностей. Она так долго грезила столицей и задыхалась в родном провинциальном городке. Местечковость, оглядка на других душила ее, а, оказавшись в Москве, Танька расслабилась и вместо того, чтобы взять от города возможностей все, тупо ушла в работу, ища и выполняя заказы на сайте для копирайтеров. Теперь же оставалось молиться и благодарить Бога за то, что тот подкинул ей крупные заказы, благодаря которым она сможет пережить первые месяцы, а потом… Нужно будет придумать что-то еще.
* * *
— Ты как? — выдохнула трубка знакомым голосом Вики.
Таня вздохнула, кивнула и проговорила: «хорошо!», хотя, хотелось сказать совсем другое. Олег не позвонил, не написал и не сделала ничего такого, что напомнило бы о его существовании. Коты сначала смотрели на нее с укоризной, словно это она была виновата во всем случившемся, звали его по вечерам, а теперь, когда май распогодился вовсю, только и делали что грели бока, часто и глубоко дышали, вдыхая запах цветущей столицы.
— Как Матвейка?
Танька сделала еще один глубокий вдох, смакуя аромат цветущей сирени.
— Учится.
Остались последние дни до окончания школы, а потом он поедет на каникулы к бабушке. Ему уже не терпится сесть в поезд, развернуть запеченную курочку и отправиться в родной край, лишенный многочисленных авто, сдерживающих преград шумных магистралей и бетонных гор многоэтажек. Три месяца он будет счастлив, станет носиться по полям, отправится с мальчишками в ближайший лес, будет бегать в город за покупками и изредка заходить в любимое им заведение некогда названное «Красти крабс».
— Чем планируешь заняться?
Они уже говорили об этом, но Таня повторяет снова и снова. Это превратилось в мантру.
— Как всегда.
Ей нужно найти работу. Она поверила в то, что деньги можно зарабатывать только руками. Так твердят все вокруг: знакомые, друзья, родственники, бывшая свекровь и, что самое печальное — мама.
Таня думает о расположенном неподалеку парке, о торговых центрах куда стала проситься уборщицей. Работать не стыдно, но досадно, что она предала свои убеждения и мечту, не написала книгу полную нежных чувств, романтики и целого таза розовых соплей, не стала журналистом и не покорила волны радиоэфира.
— Буду работать.
— Снова.
Таня даже удивляется тону ее ответа. Вика знает как ей нужны деньги. Очень хорошо понимает это. Ведь именно у ее знакомой Танька снимает милую двушку. Без ремонта, со старой мебелью, рыбками, но отчего-то такую уютную и родную.
— Опять. Вы ведь знаете…
— У меня есть другая идея. Ты поедешь отдыхать!
Таня качает головой, отворачиваясь от залитого солнцем двора, и бредет в коридор. Ну как бредет, вышагивает с поступью циркового слона. Этот месяц она только и делает, что занимается спортом. Везде! Куда бы не пошла, и чтобы не делала. Выпады, поднятия по ступенькам, взмахи ногами… Все только бы привести фигуру в порядок. Вернуться к родным шестидесяти килограммам, а да них еще шагать и шагать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет. Не на что.
— Выслушай меня, а потом говори «нет».
Таня замолкает, прижимая трубку к уху, машет ногой и застывает, отсчитывая положенные пятнадцать секунд с поднятой ногой. Ляжки стройными сами по себе не станут.
— Моя знакомая уезжает на все лето к сыну в Норвегию, а за дачей, в которой она живет присмотреть некому. Как тебе? Поживешь у нее, присмотришь за хозяйством, приберешь, а заодно и мысли приведешь в порядок. Она как раз ищет ответственную, толковую и порядочную.
