Роман Злотников
2012. Точка перехода
ПРЕДИСЛОВИЕ
Эта книга для меня очень необычна. Во-первых, я писал ее по заказу издательства. И это случилось в первый раз. Поэтому работа над ней у меня шла очень сложно. Одно дело, когда какая-то книга уже обдумана, созрела у тебя в голове и тебе остается только ее записать, а другое – когда тема, сюжет и даже эпизоды заданы кем-то другим. После этой книги я вообще понял, что писать «под заказ» мне очень трудно. Во-вторых, она написана со слов людей, с которыми и происходила большая часть событий, описанных в этой книге (не все, конечно, – все-таки это фантастический роман, но совершенно точно большая часть). Отдельные куски – это просто расшифровка диктофона. Именно этим и вызваны некие огрехи – скажем, «подвисание» некоторых сюжетных линий, персонажей, сумбурность некоторых диалогов и так далее. В любом случае в этой книге все описано так, как оно было с теми, кто мне все рассказывал. Было и будет. Потому что в отличие от книги, которая закончена, жизнь людей, воссозданная в ней, продолжается. И хочется верить, у них еще очень многое впереди. Опасное и удивительное, привычное и неожиданное, обыденное и невероятное. Так пожелаем же им удачи…
* * *
– А у него точно бабло есть?
– Да точно, я тебе говорю! Я сам видел: у него в борсетке баксов – целая пачка! И «Ниву» нулевую в прошлом месяце взял!
– Так может, он на нее все и спустил?
– Я ж тебе говорю, у него борсетка пухлая, – уверенно заявил хриплый голос.
– А чего ж тогда «Ниву» взял, а не иномарку?
На этот аргумент второй собеседник нашел возражение не сразу. Поэтому в темной норе, ведущей в подвал недостроенного дома, на некоторое время установилась озадаченная тишина. А действительно, если есть бабло, так чего же не взять «самое-самое»? Жить же надо по полной, на все деньги…
– Да хрен его знает… – спустя пять минут напряженных размышлений вновь вступил хриплый. – Но борсетка у него пухлая, точно. Не газету же он там таскает? – И хриплый заржал от такого дурацкого предположения, даже не догадываясь, что начало одному из самых больших состояний мира когда-то положила именно газета, причем выброшенная с проплывавшего мимо корабля.
– Да тише ты, спугнем еще! – досадливо отозвался напарник. И хриплый тут же замолк. На некоторое время в норе установилась тишина, но она продолжалась недолго. Спустя буквально три минуты из темноты вновь раздался хриплый голос:
– Да где ж он, сука?! Задубел уже совсем, пальцев на ногах не чую… Слушай, я курну. – И через несколько секунд в темноте заалел огонек сигареты.
– А давай и мне сигаретку.
Пару минут оба молчали, а затем вновь заговорил первый:
– А ты уверен, что он здесь пойдет?
– Он всегда здесь ходит, через стройплощадку. Он «Ниву» на стоянку ставит, ну, которая на углу, а потом идет домой. А тут, если не через стройплощадку, обходить почти квартал.
– А если он сейчас «Ниву» около дома оставит?
– Это чего это около дома? Всегда на стоянку ставил, а сегодня, поди ж ты, около дома?
– Ну а если?
– Отвянь!
И в норе опять установилась тишина.
– Слышь, а как думаешь, сколько бабла зашибем? – спустя минуту вновь прорезался первый. – Ну, тысяч пять будет?
– Да какой – пять?! Я ж тебе говорю, у него в борсетке баксов целая пачка. Во такая! Десять – точно!
– Значит, по пять на брата?
– А то… – мечтательно произнес хриплый. – Слышь, а ты на че свои бабки тратить будешь?
– Не знаю. Не думал еще… А ты?
– А я «бэху» возьму. В тридцатом кузове. У одного моего кореша такая. Ласточка!..
– Тихо!
За углом послышался скрип снега под каблуками. Кто-то приближался.
– Туши сигарету, быстро! – придушенно зашипел хриплый, а его подельник зло ругнулся:
– Черт, и половины не скурил! Ну, курва, он мне за эт… – и замолк, потому что ладонь хриплого заткнула ему рот.
Шаги приближались. Из норы отчаянно несло табаком и потом. Наконец неизвестный показался из-за угла. Шаг, другой, третий…
– Он, сука! – обрадованно взревел хриплый, и две неясные тени, скользя и матерясь, рванули вверх по деревянному трапу с набитыми поперек него рейками, который торчал из подвальной норы.
– Стой, мля!
Человек, к которому был обращен этот возглас, остановился и, слегка наклонив голову, уставился на двух дебилов, наконец-то вылезших из подвала. В руках одного из них был обрезок водопроводной трубы. Второй щеголял форсистым ножом с наборной рукояткой и лезвием из нержавейки, в дворовых кругах именуемым «зоновским».
– Ну ты, сука, борсетку гони!
– Зачем? – поинтересовался человек.
Этот вопрос сильно озадачил обоих нападавших. У них был точный и тщательно разработанный план устройства собственной жизни на ближайшее время, который включал в себя три пункта: «напасть, отобрать, и все, ништяк». Никаких вопросов типа «зачем?» этот план не предусматривал. Поэтому возникновение вопроса завело их в некоторый тупик.
– Ты че, не понял? – заорал хриплый, взмахивая обрезком трубы, подобно Александру Македонскому решив одним ударом разрубить внезапно образовавшийся логический «гордиев узел» и двинуться дальше к светлому будущему. Вернее, к тому, что представлялось ему таковым. В конце концов, он был в своем праве. Ему нужны были деньги, а у этого урода (мир хриплого вообще состоял только из трех категорий человекообразных существ – уродов, корешков и клевых телок) они были.
– Нет, – качнул головой человек.
– Ну ты, мля, допросился! – угрожающе просипел хриплый и снова размахнулся обрезком трубы.
Стоявший напротив него человек быстрым движением отогнул полу короткой куртки и вырвал из-за пояса пистолет с навинченной на ствол короткой трубкой глушителя.
Пс-с-с!..
Дебил с трубой без всхлипа опрокинулся назад, украсившись маленькой красной точкой чуть ниже центра лба, как будто индиец из фильмов с Раджем Капуром, не так давно буквально заполнявших экраны тогда еще советских кинотеатров. Человек молча развернул ствол на второго, с ножом.
– Э-э, ты че?! Ты совсем охре…
Пс-с-с!.. И еще одно тело грохнулось на мерзлую землю, обзаведясь точно таким же украшением, что и первое.
Человек несколько мгновений молча смотрел на два трупа, а затем поднял оружие вверх и движением пальца включил предохранитель. Курок сухо щелкнул, вставая на предохранительный взвод. Человек убрал пистолет и, сделав шаг вперед, наклонился над первым телом. Появления неожиданных свидетелей он не опасался, в это время через стройплощадку, заброшенную еще в конце восьмидесятых, ходить никто не рисковал. Не говоря уж о том, что здесь запросто можно было навернуться в одну из ям или траншей, густо усеивающих поверхность земли, либо пропороть бок торчащей из-под снега арматуриной. Иногда здесь случались неприятности и похуже. Например, типа той, которой он только что благополучно избежал (а два дебила – наоборот). К тому же человек прекрасно чувствовал, что происходит вокруг него в радиусе где-то около ста – ста пятидесяти метров. И в случае появления каких-нибудь нежелательных свидетелей у него было достаточно времени, чтобы покинуть место действия. И этих двух дебилов он так же почувствовал сразу, как ступил за полуразвалившийся забор стройплощадки. Даже раньше. Уж больно сильно от них несло злостью и жадностью. Но как угрозу он их не воспринял, что, впрочем, и подтвердил результат столкновения.
– Интересно, – совершенно спокойно, будто разглядывал не трупы двух людей, которых за несколько мгновений до этого момента сам и лишил жизни, а занимался исследованием некоего образца или анатомического препарата, пробормотал он себе под нос. – Очень явно выраженные признаки деградации. – Человек прикрыл глаза и замер, словно прислушиваясь к чему-то, а затем снова произнес: – И в ментальной сфере тоже… ну не орите, не орите! Сами виноваты. Неужели было неясно, что если некто столь спокойно и открыто демонстрирует какую-то ценность, скорее всего, он способен ее защитить? Впрочем, да, вам – непонятно.
Он открыл глаза, задумчиво покачал головой и двинулся вперед, напоследок пробормотав себе под нос:
– И все же какая-то очень неожиданная скорость деградации. Стоит предложить Совету провести эксперимент…
Через минуту его шаги затихли, и на стройплощадке остались только два мертвых тела и затухающий огонек сигареты, тускло светящийся из той норы, где двое неудачников поджидали свою оказавшуюся столь опасной жертву.
1
– Черный, эй Черный?
Крепкий, но не слишком высокий парень, одетый в черные джинсы и джемпер, с черной же сумкой через плечо, в которой болтались лекционные тетради, неторопливо обернулся. К нему быстрым шагом приближался его сокурсник, с которым он до сего момента не состоял в особенно близких отношениях. Впрочем, и в контрах тоже.
