Джордж Локхард
К востоку от Эдема
Книга вторая. Хищники
В мире людей
Даже луна почему-то кажется
Немного хворой.
Исса
Часть 1. Дети Диктаторов
Пролог
…На этом острове нет даже травы. Только песок и камни, скалы и солёная вода кругом. За десять дней, пролетевших после посадки истребителя, я ни разу не видел Солнца. Одни тучи.
Игл говорит, чтобы я не унывал. Мол, нам ещё повезло — ошибка при задании координат зондер-прыжка часто приводит корабль к гибели, а нам попалась пригодная к жизни планета… Сам-то небось с утра до вечера ходит такой мрачный, что глазами воду заморозит.
Истребитель больше летать не сможет. Это Иглу пришлось признать на седьмой день. Корабль и так был старый, а за три года в плену у Лиар люди его много раз разбирали и собирали, только собирали не совсем правильно, и много деталей пропало. Игл сказал — «Теперь я точно знаю, Ариман — ты Диктатор. Только вам так невероятно везёт, истребитель должен был взорваться при запуске двигателей.» Тоже мне, везение…
Айдахо часами смотрит в иллюминатор своей каюты. Первые дни даже не говорила со мной, потом успокоилась немного и начала рассказывать про миры драконов. Игл часто слушал, иногда фыркал, но ни разу ничего не спросил. По-моему, эти двое стали врагами всерьёз и надолго. От одной этой мысли уже плакать хочется.
Я сначала летал во все стороны от острова — думал, найду большую землю. Не нашёл. Наверно, остров очень далеко в океане лежит. Если бы не одна хитрая машинка в истребителе, мы бы давно с голоду умерли. Но эта машинка умеет, как говорит Игл, делать еду из энергии.
Чем больше я об этом думаю, тем меньше мне нравится наше положение. Игл не хочет говорить, но я вижу по его глазам: мы потерялись. Грифон не знает, куда мы попали после ошибки, которую он допустил в рассчётах.
Я знаю лишь одно: мы точно не дома. Дома воздух совсем не такой. И небо другое. И по ночам, хоть иногда, видны звёзды… А днём — Солнце.
Вчера вечером я Игла спросил прямо: что теперь делать. Грифон помолчал, распушистив перья и весь как-то нахохлившись.
— Искать, Ариман. — ответил он наконец. — Искать. Перед посадкой я провёл съёмку звёздного неба, и сейчас могу приблизительно оценить, как далеко мы от Тегома.
— И как? — спросил я мрачно.
Игл вздохнул. И не ответил.
Поэтому сегодня я улетаю на поиски земли. Заклинание телепортации должно сработать и в этом мире, я однажды втихоря от грифона попробовал. Пусть Айдахо вместе с Иглом чинят корабль, я знаю — им не починить. А сидя на месте, спасения не дождёшься.
Это я хорошо выучил в плену у Лиар. Рассчитывать надо только на собственные силы, верить только в себя. Никакие боги не помогут, если сидеть на месте.
Как однажды сказал Игл — даже самый сильный восходящий поток не поможет птице, не желающей махать крыльями. Пришла пора узнать, крылатый я или нет.
Глава первая
Чёрный звездолёт плавно гасил скорость по направлению к жёлтой звезде. Матово сверкающие в золотых лучах светила, металлические борта принимали на себя слабые удары гибнущих пылинок, раздвигая Космос подобно киту, плывущему сквозь скопление планктона. Корабль напоминал клинок своими очертаниями. Едва уловимые вспышки гамма-излучения сопровождали его торможение, неся мёртвым звёздам весть о могуществе жизни.
В недрах чёрного звездолёта медленно пробуждался Мозг. Среди бесконечных трёхмерных сплетений сверхпроводящих волокон толщиной с молекулу, в объеме всего лишь десятка кубических сантиметров, возрождался могучий разум машины.
Проверка себя самого отняла у Мозга более двух часов. Завершив диагностику, робот приступил к анализу бортовых систем звездолёта, потратив на них всего одну минуту. Сложнейшая конструкция корабля была лишь жалким подобием невообразимой структуры Мозга. Он знал каждый атом чёрного звездолёта, помнил все события с момента включения — а это случилось более тридцати лет назад.
Проверка сообщила о нескольких мелких поломках. Мозг мгновенно разработал наиболее эффективный план ремонта и загрузил его в специальное отделение своей необъятной памяти, устранившись от подробностей. У него имелись и другие дела.
Среди них первым по важности значился вопрос: почему Навигатор приказал расконсервировать центральный мозг корабля? За время, пока сигнал запроса мчался к Навигатору и обратно, Мозг успел построить сто семьдесят три варианта возможного ответа, использовав уникальные алгоритмы предсказания будущего.
От Навигатора поступила информация, полностью соответствовавшая третьей теории Мозга. Прекратив развитие ста семидесяти двух ложных построений, он переключил 6 % ресурсов на единственно верное и начал прогнозирование. Результат был получен через одну семитысячную долю секунды.
Теперь Мозг знал, что звездолёт приближается к системе жёлтой звезды класса G0, где имеется пояс астероидов, четыре крупные и семь небольших планет. Как раз в этот миг, запоздав на долю секунды, от Глаза поступил спектр светила. Мозгу потребовалось лишь 92 проверки, чтобы убедиться: корабль вернулся домой.
Мозг имел чёткие указания на этот случай. Продолжая собирать лавину информации с пробуждающихся датчиков, машина одновременно приступила к реализации программы своих создателей, тридцать лет назад подаривших ей разум и своеобразную жизнь.
В самом центре чёрного звездолёта, в наиболее защищённом помещении, загорелся холодный ртутный свет. Шесть висевших в жидком гелии хрустальных капсул медленно опустились на заботливо принявшие их мягкие подставки, образовав странный шестисторонний узор. Уровень жидкого гелия неестественно плавно начал понижаться.
Со стороны это зрелище могло бы свести с ума. Сверхтекучий гелий растекался по всем стенкам и потолку помещения, создавая впечатление словно его откачивают из центра камеры. Понемногу сверкающая поверхность капсул проступила из-под стеклистой жидкости.
Час спустя все шесть анабиозных камер стояли в пустом помещении, где царил смертоносный холод и не было воздуха. Ледяной свет ртутных ламп медленно наращивал интенсивность.
С тихим шипением в камеру ворвался кислород. Быстро наполняя помещение, он закручивался в вихри, ионизировался под ослепительным сиянием ртутных ламп. По металлическим стенкам бежали разряды статического электричества.
Шли часы. Кислород циркулировал по камере и стремительно нагревался, соприкасаясь с расскалённым потолком помещения. Шесть хрустальных капсул отбирали тепло у горячего газа и равномерно оттаивали, подогреваемые внутренними СВЧ излучателями. Процесс разморожения длился много часов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
