Габбе Тамара Григорьевна
Город мастеров (вариант)
Тамара Габбе
Город мастеров,
или
Сказка о двух горбунах
Пьеса в трех действиях, четырех картинах
(вариант, предназначенный для художественной самодеятельности)
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Герцог де Маликорн - наместник чужеземного короля, завоевавшего город Мастеров.
Гильом Готшальк - советник герцога.
Мушерон - бургомистр, назначенный наместником.
Нанасс Мушерон, по прозвищу "Клик-Кляк", - его сын.
Мастер Фирен - старшина златошвейного цеха.
Вероника - его дочь.
Мастер Мартин, по прозвищу Маленький Мартин,-старшина оружейного цеха.
Мастер Нинош - старшина пирожного цеха.
Жильберт, по прозвищу "Караколь", - метельщик.
Бабушка Тафаро - старая гадалка.
Тимолле - мальчик лет 12-13, подмастерье.
Жители города Мастеров, солдаты наместника.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Занавес опущен. На нем изображен герб сказочного города. Посредине щита, на золотом поле, гривастый лев сжимает когтями извивающуюся змею. Из-за занавеса на просцениум выходит бабушка Тафаро. Она осматривает зрительный зал, затем герб на занавесе, потом снова поворачивается к зрителям.
БАБУШКА ТАФАРО.
Когда это было?
В какой стороне?
Об этом сказать мудрено.
И цифры и буквы
У нас на стене
От времени стерлись давно.
Но если от времени
Стерлась резьба,
Преданье старинное есть
О том, как под сенью родного герба
На площади этой кипела борьба
За счастье, свободу и честь!
Вот что мог бы вам рассказать этот серебряный лев с городского герба. Но так как он говорить не умеет, за него расскажу я.
Вы знаете; кто я такая? Люди зовут меня бабушкой Тафаро. Вам это имя незнакомо? Нет? А вот жители города Мастеров, который скрывается за этим занавесом, часто приходят ко мне за добрым советом... Знаете ли вы, почему этот старинный город называется городом Мастеров? Потому что люди, которые в нем живут, умеют делать все на свете. Это настоящие мастера своего дела. Они чеканят серебряную, бронзовую и медную посуду, куют плуги, мечи и копья, ткут прекрасные ткани, режут по дереву и по камню. А какие у нас кружевницы! Они умеют плести кружева тоньше паутины. Какие у нас пирожники Они умеют печь пироги, начиненные музыкой и живыми голубями, которые разлетаются, когда пирог подают на стол...
Все бы хорошо, - одно плохо...
Не знаю даже, как рассказать вам о том великом несчастье, которое обрушилось на наш город... Боюсь говорить... Как бы не услышали чужеземные солдаты! Они бродят по нашим улицам - смотрят, подслушивают, н стоит кому-нибудь сказать неугодное им словцо, его хватают н запирают в башню Молчания. Там стены без окон, а кругом глубокий ров, наполненный водой... Попасть в эту башню легко, а вот выйти из нее не легче, чем из могилы. И подумать только, что всего год назад мы жили вольно, весело, никому не кланяясь! Враги нагрянули на нас нежданно-негаданно. Силой и хитростью овладели нашим городом, а тех, кто мог поднять против них меч, казнили, изгнали или запрятали в башню Молчания. С тех пор тихо и пустынно у нас на улицах. Люди перестали смеяться, плясать, петь веселые песни. Все со страхом оглядываются на замок, а там, как сыч в дупле, живет сам наместник. Это он издает все приказы о казнях и штрафах. Он запрещает старикам собираться по вечерам за стаканом вина, девушкам не велит петь за работой, а детям играть на улицах. Но какой он из себя - никто не знает. Ни один житель города еще не видел его в лицо... Вот, друзья мои, какая беда стряслась над нашим городом. Ну, кажется, я заболталась с вами. Солнце уже взошло. Уйду-ка я отсюда, пока не попалась на глаза солдатам наместника.
Она уходит. Занавес раздвигается. Площадь старинного города. Раннее, свежее утро. На площадь выходит замок наместника и несколько домов средневековой архитектуры, с выступами п балконами, В арках, нишах и порталах - лавчонки уличных торговцев. Сейчас они еще пустые. Против замка наместника, у решетчатых железных ворот, стоит часовой с алебардой в руках. У одного из домов растет дерево. На площади, кроме часового, только один человек. Это горбун Караколь, метельщик. Он молод, движется легко, ловко и стремительно, несмотря на свой горб. Лицо у него веселое и красивое. В шляпу воткнуто несколько ярких перьев. Куртка украшена веткой цветущей яблони. Караколь метет площадь и поет.
КАРАКОЛЬ.
Моя метла в лесу росла,
Росла в лесу зеленом.
Еще вчера она была
Осиной или кленом.
Была вчера на ней роса,
На ней сидели птицы,
Она слыхала голоса
Кукушки и синицы.
Моя метла в лесу росла
Над речкой говорливой.
Еще вчера она была
Березой или ивой.
Часовой угрожающе ударяет о землю алебардой.
Вот как! И петь за работой нельзя! Может быть, господин наместник и птицам запретил петь?.. (Прислушивается к птичьему пересвисту.) Нет, поют по-прежнему. Только, они одни и остались вольными в нашем городе. Все переменилось у нас за последний год... Эти чужеземцы - такие неряхи! Площадь и не узнаешь с тех пор, как они сюда пожаловали. Ну да ничего! Все это мы выметем, выметем... Настанет время - весь сор уберем, и опять будет у нас чисто и хорошо. (Шаг за шагом приближается к часовому и подметает самых его ног.) А не угодно ли вам немного посторониться, почтенный чужеземец?
Часовой замахивается на него алебардой.
Не угодно? Ну, как хотите. Сор - к сору.
В замке бьют часы. Почти одновременно открывается лавка пирожника Ниноша. Над ней висит большой золоченый крендель. Неподалеку отдергивается темная занавеска, прикрывающая нишу. Там сидит бабушка Тафаро. Она тасует свои карты и что-то варит в котелке.
НИНОШ. Доброе утро, бабушка Тафаро! А, и Караколь уже здесь!
БАБУШКА ТАФАРО. Доброе утро, доброе утро! Вы посмотрите, мастер Нинош, как сегодня принарядился наш Караколь! Что за праздник у тебя нынче, сынок?
КАРАКОЛЬ. Праздник-то небольшой, бабушка Тафаро: всего только день моего рождения.
БАБУШКА ТАФАРО. А ведь и верно! Как же это я забыла?! Восемнадцать лет назад в один день, в один час родились двое - ты и этот... ну, как его там... вот которого еще прозвали "Клик-Кляк".
НИНОШ. Вы, верно, говорите о Нанассе, сынке нового бургомистра Мушерона?
БАБУШКА ТАФАРО. О нем самом... Родились два мальчугана - только из одного вырос человек, а из другого - Клик-Кляк. Ну, поздравляю тебя, Караколь, с днем рождения.
КАРАКОЛЬ. Спасибо, бабушка Тафаро.
НИНОШ. И я поздравляю, дружок Караколь! Живи долго да распевай свои песенки, как молодой петушок. Дай-ка я угощу тебя своим первым сегодняшним пирогом.
КАРАКОЛЬ. Спасибо, дядюшка Нинош! Ну и пирог! Недаром же он вышел из печи лучшего мастера слойки и сдобы. Бабушка Тафаро, отведайте-ка моего праздничного пирога.
БАБУШКА ТАФАРО. Спасибо, сынок. А мне и подарить тебе нечего. Разве вот погадать ради дня твоего рождения?
КАРАКОЛЬ. А что мне гадать, бабушка Тафаро! Люди гадают на счастье, а мое счастье всегда при мне, как и горб на спине.
БАБУШКА ТАФАРО. Что верно, то верно. Есть у тебя свое счастье. Ты хоть и горбат, зато душа у тебя прямая. А бывает и наоборот. Ну-ка, посмотрим, какая судьба у тебя будет - прямая или кривая... (Разбрасывает по столу колоду карт.) Да... Так вот какие карты тебе выпали. Что ж! Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе. А ты не смейся! Нельзя смеяться, когда тебе гадают.
КАРАКОЛЬ. Уж лучше мне смеяться, чем плакать, бабушка Тафаро. Так она и пойдет за меня, за горбатого метельщика, первая красавица в городе.
Он оглядывается на дом, где живет старшина златошвейного цеха. В это время на балконе появляется дочь старшины - Вероника. Караколь снимает шляпу и кланяется. Она отвечает ему кивком головы.
БАБУШКА ТАФАРО. Кто знает, может ты не всегда метельщиком будешь. Метла-то у тебя к руке не приросла.
КАРАКОЛЬ. Зато горб к спине навсегда прирос.
БАБУШКА ТАФАРО. Может, так, а может, и не так... Вот мои карты говорят, что и горба у тебя не будет.
НИНОШ. Ой, перехватила ты, бабушка Тафаро!
БАБУШКА ТАФАРО. Поживем-увидим.
КАРАКОЛЬ. А когда же он отвалится, мой горб?
БАБУШКА ТАФАРО. Когда, когда!.. Так тебе все и скажи...
КАРАКОЛЬ. Ну, ради дня моего рождения!
БАБУШКА ТАФАРО. Ради дня рождения? Ладно уж, так и быть, слушай: когда маленький у большого меч из рук выбьет, а горбатого возьмет могила, тогда и ты и город от горба избавитесь.
КАРАКОЛЬ. Вон оно как! Значит, подожди, горбатый, пока тебя могила не исправит. А до той поры и с горбом походи. Ну что ж, и то ладно, мне не привыкать... Спасибо, бабушка, на добром слове.
ВЕРОНИКА (с балкона). А ты разве не знаешь, Караколь, что за гадание нельзя благодарить? А то не сбудется. Подойди-ка сюда! Отчего тебя так давно не было видно? Весь город по тебе соскучился. Утром никто не поет. Вечером никто не смеется. Ты где пропадал?
