Глава 1
За белой полосой всегда идёт чёрная — это закон жизни. Я, конечно, знаю вариант этого закона, привычный для оптимистов. Но я — реалистка. А кем мне ещё быть, если меня зовут Арина Перепечко, и моя внешность полностью соответствует имени? Объёмы у меня далеки от модельных, рост средний, лицо обычное, нос курносый. Русая коса, правда, красивая — тяжёлая, толстая, до пояса. Только благодаря ей меня и запоминают.
Говорят, что имя определяет судьбу. В моем случае, так и есть. Чем в наше время может заниматься девушка с именем Арина Перепечко и самой обычной внешностью? Я учусь на факультете народного пения и работаю в ансамбле «Русская березонька». Пока что я — не солистка, пою вторым голосом, танцую, хожу в хороводах. И надеюсь, что меня когда-нибудь заметят и оценят. Увы, я не умею обратить на себя внимание и показать свои сильные стороны. Иногда мне кажется, что сильных сторон у меня, в принципе, нет, так же, как и тех качеств, которые помогают добиться успеха в карьере и в личной жизни.
Вот у Марины, дочери моего отчима, этих качеств в переизбытке. Где бы она ни появилась, на неё сразу обращают внимание. Высокая яркая блондинка с потрясающей фигурой вообще не знает, что такое сомнения и неудачи. Понравился парень — через день- два он назначит Марине свидание, и неважно, свободен он или нет. Марина с лёгкостью отобьет заинтересовавшего её молодого человека у любой девушки. Женатых она, правда, не уводит из принципа. Как говорит моя сводная сестра:
— Замуж за него не собираюсь, так что пусть живёт. Не нужны мне лишние сложности. Будет потом ныть, что всё ради меня оставил.
В двадцать четыре года Марина уже занимается пиар-компаниями крупных фирм. Подруг у успешной девушки почти нет, причем не из-за зависти окружающих. вернее, не совсем из-за неё. Каждая приятельница рвала с моей сводной сестрой отношения с воплем: «Ведьма!», — после того как красотка-блондинка за какой-нибудь вечер уводила у неё парня.
— А я причём? — без малейшей доли раскаяния пожимала плечами Марина. — Я его на поводке на свидание не тянула. Сам предлагал, звал, настаивал…
Пожалуй, я сейчас — единственная подруга, с которой Марина постоянно общается. Отбивать у меня некого, парня у меня нет и никогда не было. Вернее, были несколько поцелуев на свиданиях, но дальше дело не шло.
— Охота тебе хороводы водить и песни про берёзки с ромашками петь? — посмеивалась Марина над моей работой. — У вас там ни перспектив, ни мужиков нормальных.
— Мне моя работа нравится, — огрызалась я. — И мужчины у нас есть — солист, аккордеонист, балалаечник…
— Приглянулся кто-нибудь? — скептически интересовалась она.
Я отмахивалась. Вот уж ни к чему «ведьме» знать, что я мечтаю хотя бы об одном свидании с Эльдаром — нашим солистом с бархатным баритоном. Только не для меня этот мужчина, похожий на сказочных богатырей, с морем обаяния и плещущейся в глазах улыбкой. Рядом с ним постоянно сменяются девушки — все красивые и яркие. Иногда из ансамбля, но обычно — со стороны. Единственное внимание, которое я от него обычно получаю, это брошенное при встрече:
— Привет, Ришенька.
Он всех называет уменьшительно-ласкательно — Машенька, Леночка, Светуля…
Вообще-то до сегодняшнего дня мне казалось, что в моей жизни идёт чёрная полоса. Но сегодня я поняла, что она была белой. В жизни было достаточно плюсов. Я чувствовала себя одинокой и несчастной, но у меня, в отличие от многих ровесников, с восемнадцати лет появились машина и квартира. К совершеннолетию отчим вручил мне ключи от небольшой однушки и отправил в лучшую автошколу города. Так же за два года до этого он поступил и с Мариной. Машины нам он тоже купил. У «ведьмы» — красная «киа», у меня — серебристая.
Чёрная полоса накрыла мою жизнь в субботу, но я поняла это не сразу. Начиналось всё вполне невинно. Я собиралась на репетицию, когда позвонила Марина.
— Слушай, Ариш, тут мама за тебя сильно переживает, — сразу заявила она. — Говорит, всю молодость пропоешь, а другой не будет. Я сказала, что ты не все время сидишь дома, и мы сегодня пойдём в кино. Так что я тебя подожду после вашей репетиции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В этом вся Марина. Она даже не спрашивает моего согласия, просто ставит перед фактом, что у нас появились совместные планы на вечер. Спорить с "ведьмой" бесполезно, не отстанет. Впрочем, веских причин для отказа у меня и нет.
— И на что пойдём? — кисло поинтересовалась я, окуная в чашку с кипятком пакетик чая.
— Да какая разница? — искренне удивилась Марина. — Что будет — то и посмотрим. Познакомимся с кем-нибудь, устроим себе приятный вечер…
Для меня это означало: «ведьма» будет с кем-нибудь флиртовать, а я — сидеть рядом, чувствуя себя лишней.
— Может, в другой раз? — промямлила я — Не хочу ни с кем знакомиться.
Я открыла хлебницу. Времени нормально поесть не остаётся, перекушу бутербродами.
— Всё по вашему солисту сохнешь? — Марина фыркнула. — Не понимаю, когда девушка переживает из-за мужика. Они же как автобусы: один ушёл, следующий на подходе.
Я чуть не уронила упаковку с нарезанным батоном. В голове пронеслось: «Ведьма!». Я же никому об Эльдаре не рассказывала!
— По к-какому солисту? — мой голос прозвучал неуверенно.
— Да не дергайся ты!. Мне твоя мама сказала, что ты на него очень выразительно смотришь. Она на все ваши концерты ходит и всё замечает. Глаз-алмаз! В общем, раз певец тебя пока не разглядел, будем вышибать клин клином.
Аппетит у меня испортился. Ну, мама! Кто её просил делиться с Мариной наблюдениями? И неужели со стороны всё настолько заметно?
Этот вопрос мучил меня всю дорогу и вертелся в голове на репетиции. Я несколько раз вступала не вовремя и старалась вообще не смотреть на Эльдара. Руководитель ансамбля несколько раз из-за меня заставила всех пропеть начало песни.
— И улыбаемся, — неприятным голосом говорила она, глядя на меня в упор. — А то некоторые шуточную плясовую поют так, будто это песня о тяжёлой женской доле и несчастной любви.
Я почувствовала, что краснею. Но ещё хуже стало, когда за спиной послышались перешептывания:
— Вот змеюка!
— По больному бьёт.
Значит, весь ансамбль уже заметил, как я смотрю на Эльдара. И он тоже не мог этого не увидеть. Ну и что теперь делать? Хорошо хоть, сам Эльдар уже ушёл: в последней песне он не участвовал.
Я насильно растягивала онемевшие губы в улыбке и с притопыванием двигалась по сцене. Пахло пылью и диковинной смесью из ароматов дорогих и дешёвых духов. В горле першило, но не от запахов, а от слез, которые я должна была сдержать. Все знают, как я отношусь к Эльдару, все, от девочек из ансамбля до моей мамы, которая просто смотрела на меня во время концерта из зрительного зала. И если Эльдар никак не реагирует на меня, значит, надо попрощаться с какими-либо надеждами. Буду реалисткой: красавец-солист Эльдар Касумов никогда не заинтересуется простенькой Ариной Перепечко, поющей в ансамбле вторым голосом.
В гримерке я сняла костюм — блестящий разноцветными камнями кокошник, расшитый народными узорами голубой сарафан и белую блузу с широкими рукавами. Девушки переговаривались, я торопливо одевалась. Общаться ни с кем не хотелось, о походе в кино я вообще забыла. Но Марина, к сожалению, редко меняет планы и отличается обычно несвойственной красивым девушкам пунктуальностью.
Я сразу увидела её, когда вышла на улицу с костюмом в руках. Зима выдалась аномально тёплая, термометры в конце января показывали плюсовую температуру. Марина в элегантном красном пальто и высоких сапожках на шпильке ждала около моей машины. А рядом со стройной блондинкой, спиной ко мне стоял Эльдар и что-то живо говорил «ведьме». "Красивая пара", — невольно оценила я. На душе стало совсем тошно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Марина засмеялась нежным переливчатым смехом, эффектно встряхнула распущенными волосами. Она переступила с ноги на ногу, пальто немного распахнулось, и стало видно, что юбка у «ведьмы» совсем не зимняя и даже не осенняя — тонкая, чуть выше колена. Как только Марина не застудила себе ничего? Ведь каждую зиму, в любую погоду носит такие вот юбочки и тонкие колготки.
