Пэлем Гринвел Вудхауз
Не для него венчальный звон!
I
Однажды в жаркий летний день мы с Акриджем завтракали (за мой счет) в ресторане. Когда мы кончили завтрак и вышли на улицу, перед дверьми ресторана остановился блестящий, новенький автомобиль. Из него выскочил шофер, приподнял крышку над мотором и, вооружившись клещами, стал исправлять машину. Если бы я был один, я бы не обратил на него ни малейшего внимания. Но Акридж, в качестве записного лентяя, не мог равнодушно видеть людей, занятых какой-нибудь работой. Он схватил меня за руку и потащил к автомобилю. Ему непременно хотелось оказать труженику моральную поддержку. Он вплотную подошел к нему сзади и наклонился так близко, что его дыхание зашевелило волосы на затылке у шофера. Шофер обернулся и с раздражением взглянул на него.
— Проходите, — сказал он.
Но вдруг на лице его засияла улыбка.
— Здорово! — сказал он.
— Фредерик! — воскликнул Акридж. — Я тебя не узнал. Это твой новый автомобиль?
— Да, — сказал шофер.
— Мой приятель, — шепотом объяснил мне Акридж. — Я познакомился с ним в кабаке.
Лондон кишел приятелями Акриджа, с которыми он познакомился в кабаках.
— Что случилось?
— Так, пустяки! — сказал Фредерик. — Сейчас все будет в порядке.
Он был прав. Через минуту он уже захлопнул крышку и вытер руки.
— Славный денек!
— Великолепный! — согласился Акридж. — Куда ты сейчас едешь?
— В Эддингтон. Там мой хозяин играет в гольф.
Он помолчал немного, разморенный жарким июньским солнцем.
— Хочешь прокатиться в Ист-Кройдон? — прибавил он. — Оттуда вернешься поездом.
Мы с Акриджем решили не отказываться от такого приятного предложения. Через минуту мы уже неслись в автомобиле по лондонским улицам, как два миллионера, отправившихся на загородную прогулку. Я чувствовал себя превосходно, Акридж тоже. Но, к сожалению, вскоре случилось одно происшествие, которое чуть было не отравило нам всю прелесть поездки. Длинный ряд грузовых автомобилей перегородил нам дорогу; нам пришлось остановиться и ждать. Едва мы остановились, как услышали громкий возглас:
— Эй!
Возглас этот, без всякого сомнения, относился к нам. Мы увидели длиннобородого, высокого мужчину средних лет, стоявшего на мостовой.
— Эй! Вы! — орал он.
Прохожие, в ожидании скандала, останавливались. Фредерик с презрением взглянул на кричавшего. Все шоферы глубоко презирают пешеходов. Но, к удивлению моему, на лице у Акриджа появилось выражение, какое бывает у диких зверей, попавших в капкан. Он покраснел, как помидор, и отвернулся от кричавшего, стараясь сделать вид, что не замечает его.
— Я хочу поговорить с вами! — вопил бородатый. Тут события приняли весьма неприятный оборот. Когда путь освободился и мы двинулись дальше, бородач одним прыжком вскочил на подножку нашего автомобиля. Акридж внезапно очнулся и толкнул его в грудь. Незнакомец упал на дорогу. Он вскочит, потрясая кулаками, и ругался до тех пор, пока его чуть не раздавил омнибус N3.
— Отделались! — облегченно вздохнул Акридж.
— Что это значит? — спросил я.
— Я должен ему небольшую сумму, — объяснил Акридж.
Мне стало все ясно. Лондон был полон людей, которым Акридж был должен небольшую сумму. Они подстерегали его. за каждым углом, словно леопарды в джунглях. Было много таких улиц, по которым он остерегался ходить из страха попасть в руки к неумолимым кредиторам.
— Этот бородач охотится за мной, как гончая, вот уже два года, — сказал Акридж. — Он настигает меня в самых неожиданных местах. Я начинаю седеть при одной мысли о нем.
Мы мчались по узким переулкам Клепгэмского предместья. Там случилось второе событие. Мы чуть не переехали глупую девчонку, которая безрассудно кинулась прямо нам под колеса. Она переходила улицу и, увидев наш автомобиль, растерялась. Это была толстая девушка с глупым лицом. Она металась перед автомобилем, как перепуганная курица, споткнулась и упала. Мы с Акриджем в ужасе вскочили на ноги. Но Фредерик был мастер своего дела. Он успел остановить машину. Девушка поднялась с мостовой — грязная, но невредимая.
К этому происшествию мы трое отнеслись по-разному. Хладнокровный Фредерик оглядел девушку с холодным презрением сверхчеловека, привыкшего к идиотизму тупоголовых пешеходов. Я был перепуган. Но в Акридже этот случай пробудил кавалера и рыцаря. Он выскочил из автомобиля и кинулся к девушке, бормоча извинения:
— Простите, простите, — бормотал он. — Мы чуть было не убили вас! Я никогда не прощу себе этого.
Девушка идиотски хихикала. Этот бессмысленный смех раздражал меня. Она не понравилась мне с первого взгляда.
— Надеюсь, вы не ушиблись? — мямлил Акридж.
Девушка хихикнула снова. Я хотел поскорее ехать дальше и забыть о ней.
— Нет, не ушиблась, благодарю вас.
— Вы просто испугались, — сказал Акридж.
— Немного струсила, — прокудахтала она с неприятной ужимкой.
— Я так и думал. Сильное нервное потрясение. Разрешите отвезти вас домой?
— О, не беспокойтесь!
— Я настаиваю на этом! Я требую!
— Брось! — тихо, но твердо сказал Фредерик.
— Что?
— Я должен ехать в Эддингтон.
— Да, да, да! — нетерпеливо закричал Акридж, словно важный барин, который не любит, когда слуги вмешиваются не в свое дело. — Мы успеем отвезти эту даму домой. Неужели вы не видите, что у нее нервное потрясение? Где вы живете?
— Совсем близко, вон за тем углом.
— Поезжай, Фредерик, — сказал Акридж тоном, не терпящим возражений.
Жители лондонских предместий редко ездят в автомобилях, да еще в таких новых и шикарных. Все обитатели дома выскочили к нам навстречу. Через десять секунд нас окружили отец, мать, три младшие сестры и полдюжины братьев. Они целой толпой кинулись к автомобилю.
Акридж развернулся во всю ширь. Он мигом стал другом дома. В нескольких словах он рассказал все, что произошло. Я молча сидел в углу. Фредерик смотрел на него угрюмо сквозь огромные шоферские очки.
— О, мистер Прайс, — говорил Акридж, — если бы с мисс Прайс случилась катастрофа, я никогда не простил бы себе. К счастью, у меня превосходный шофер. Он успел вовремя остановить машину… Вы проявили огромное присутствие духа, Фредерик, огромное присутствие духа.
Фредерик не проронил ни слова.
— Какая у вас роскошная машина, мистер Акридж! — сказала мать девушки.
— Да, машинка недурная! — беспечно вымолвил Акридж.
— А вы сами умеете управлять? — спросил самый младший из братьев.
— О, конечно, — ответил Акридж. — Но в городе я обычно поручаю это дело Фредерику.
— Разрешите мне предложить вам и вашему другу зайти к нам на чашечку чаю, — сказала миссис Прайс.
Я увидел, что Акридж колеблется. Он только что пообедал и все же не решался отказаться от бесплатной еды. Но тут заговорил Фредерик.
— Едем! — сказал он.
— Что?
— Едем в Эддингтон! — твердо сказал Фредерик. Акридж, казалось, очнулся от сладкого сна. Он успел уже убедить самого себя, что автомобиль действительно принадлежит ему.
— Ах, я совсем забыл, меня ждут в Эддингтоне. Я созвал туда своих друзей, чтобы поиграть в гольф. Я заеду к вам как-нибудь в другой раз.
— Как угодно, мистер Акридж, мы всегда будем вам рады, — сказал мистер Прайс, сияя как солнце. — Спасибо, спасибо.
— Скажите, мистер Акридж, — обратилась к нему миссис Прайс. — Вы случайно не родственник ли знаменитой писательницы мисс Акридж?
— Что вы говорите? Я так люблю ее романы. Скажите…
Но Фредерик не мог больше ждать, и мы умчались, сопровождаемые целым потоком добрых пожеланий и приглашений. На прощание Акридж пообещал привезти к ним как-нибудь в воскресенье свою знаменитую тетку. Едва мы завернули за угол, как он начал читать мне нотацию.
— Всегда думай о будущем, старина. Никогда не мешает выставить себя напоказ. В этом тайна успеха. Бери с меня пример. Я сказал этим людям несколько ласковых слов, и вот теперь у меня есть место, где я всегда могу перекусить.
Я был потрясен таким цинизмом, но он с жаром накинулся на меня.
— Тебе хорошо так говорить, старина, но подумай, какая говядина, какой картофель, какие маринады, салаты и бланманже бывают по воскресеньям в подобных семьях! Неужели тебе неизвестно, старина, что говядина и бланманже играют в жизни человеческой гораздо большую роль, чем все высоконравственные проповеди?
Неделю спустя мне понадилась какая-то справка, и я поехал в Британский музей. Там неожиданно я наткнулся на Акриджа, который вел за руки двух маленьких мальчиков. Он, казалось, был немного утомлен и приветствовал меня, как моряк, выброшенный на необитаемый остров, приветствует корабль, проплывающий мимо.
— Ступайте сами, — сказал он мальчикам. — Когда вы все рассмотрите, я приду к вам.
— Хорошо, дядя Стэнли, — ответили дети.
