… И вот конь бледный и на нём всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним…
Откр.6, 8.
Кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме, и во тьме ходит, и не знает, куда идёт, ибо тьма ослепила ему глаза.
Иоан. II, 11.
От редакции
«Какой-то Ропшин написал книжечку, назвал её „Конь бледный“, да ещё и напечатан этот „Конь“ давным давно, в 1909 году. Да стоит ли читать?“ – может сказать человек, взяв в руки эту книгу.
Но если он узнает, что под псевдонимом Ропшин скрывается знаменитый Савинков, террорист Савинков, – появится интерес. Человек начнёт читать… и не пожалеет об этом.
Борис Викторович Савинков (1879-1925) был одним из руководителей партии эсеров, в частности, её Боевой организации (БО), жертвой которой пали столь высокопоставленные особы, как Плеве и великий князь Сергей Александрович. Он организовал, при своём непосредственном участии и ряд других террористических актов (1903-05). В 1917-18 гг. активно боролся против большевиков. Вначале – в качестве комиссара 7-й армии и помощника военного министра при Временном правительстве. Здесь он проявил те же качества, благодаря которым выдвинулся в руководители Боевой организации: решимость, несломимую волю и умение холодно учитывать всё, что могло бы приблизить его к поставленной цели. Он называл эту цель «спасением родины». Другие – его личным стремлением к власти. В борьбе между А. Ф. Керенским и генералом Л. Г. Корниловым он играл роль посредника и, таким образом, занимал в тот момент одну из ключевых политических позиций.
Через неделю после Октябрьского переворота, будучи начальником обороны Гатчины, Савинков безуспешно пытался с помощью частей генерала П. Н. Краснова совершить «марш на Петербург». Затем, возглавив «Союз защиты родины и свободы», старый террорист организует в 1918 году ряд заговоров и восстаний, потрясших неокрепшую ещё в то время советскую власть. Наиболее известным из них является так называемый «Ярославский мятеж». Потерпев и тут поражение, Савинков ушёл на Запад. В 1924 г. нелегально перешёл границу СССР, был арестован и осуждён. Как было официально объявлено советским правительством, он покончил с собой в тюрьме в 1925 году. По циркулировавшим тогда слухам, Савинков выбросился в пролёт лестницы, когда его вели в камеру после очередного допроса.
Так – невольно хочется сказать «логично» – закончил свою полную драматических событий жизнь человек, который всегда неотрывно смотрел в глаза смерти и никогда не боялся её.
«Но, может быть, – подумает читатель, – „Конь бледный“ – мемуары политика. Надоевшие мемуары?» Нет, «Конь бледный», перепечатываемый нами, с внесением самых необходимых, вызванных изменением правописания, поправок, с издания М. А. Туманова (Ницца, 1913 г.) – настоящее художественное произведение, подобно «Бесам» Достоевского (конечно, в меру таланта автора) раскрывающее психику, чувства и стремления террористов. Жутко становится читателю от спокойного цинизма профессионала террориста Жоржа, главного героя «Коня бледного». Он так думает о любящей его Эрне, которая готовит бомбы и рискует жизнью при возможном случайном взрыве:
«Один мой товарищ уже погиб на такой работе. В комнате нашли его труп, клочки его трупа: разбрызганный мозг, окровавленную грудь, разорванные ноги и руки. Навалили всё это на телегу и повезли в участок. Эрна рискует тем же. Ну, а если её в самом деле взорвёт? Если вместо льняных волос и голубых удивлённых глаз, будет красное мясо?…»
После этого невольно ожидаешь выражение какого-то чувства, – хотя бы сожаления. Но Жорж хладнокровно продолжает: «Тогда Ваня приготовит снаряды».
Размышляя о возможности убить генерал-губернатора, взорвав его дворец, и зная, что при этом погибнет много людей, Жорж думает: «Мне, конечно, не жалко тех, кто умрёт: погибнет семья, свита, сыщики и конвой». Какое страшное «конечно»! Какое холодное, циничное «конечно»!
Так же холодно и цинично Жорж думает об убийстве вообще: «Я захотел и убил. Кто судья? Кто осудит меня? Кто оправдает? Мне смешны мои судьи, смешны их строгие приговоры. Кто придёт ко мне и с верою скажет: убить нельзя, не убий. Кто осмелится бросить камень? Нету грани, нету различия. Почему для террора убить – хорошо, для отечества – нужно, а для себя – невозможно? Кто мне ответит?»
Жорж ни во что не верит. Его ведёт только его собственное: я хочу. Но он не отдаёт себе отчёта, почему он именно так хочет. Он думает:
«Счастлив, кто верит в воскресение Христа, в воскрешение Лазаря. Счастлив также, кто верит в социализм, в грядущий рай на земле. Но мне смешны эти старые сказки, и 15 десятин разделённой земли меня не прельщают. Я сказал: я не хочу быть рабом. Неужели в этом моя свобода… И зачем мне она? Во имя чего я иду на убийство? Во имя террора, для революции? Во имя крови, для крови? ..»
Вместе с Жоржем террористы: Ваня, Генрих, Фёдор и Эрна. Каждый из них идёт на террор по различным причинам: Ваня – во имя любви к ближнему, Фёдор – мстит за убитую жену, Генрих – во имя социализма, Эрна потому, что ей «стыдно жить» в мире, который она считает миром несправедливости и рабства. Ваня говорит: «Вот я иду убивать, и душа моя скорбит смертельно. Но я не могу не убить, ибо люблю. Если крест тяжёл, – возьми его. Если грех велик, – прими его». Но Ваня орудие в руках Жоржа. Идеалисту Ване Жорж отвечает: «Ваня, всё это вздор. Не думай об этом». Холодно и расчётливо думает Жорж и о Федоре и Генрихе – они тоже его орудия. Он спокойно ведёт их на гибель во имя: я хочу!
Жорж исполняет свои желания, – убивает и… не находит удовлетворения. Ему предлагают провести новый террористический акт, но он думает: «Кто-то чужой говорит чужие слова. Вот он зовёт меня на террор, опять на убийство. Я не хочу убивать. Зачем?» И дальше: «Я не люблю теперь никого. Я не хочу и не умею любить».
И Жорж резюмирует:
«Говорят ещё, – нужно любить человека. А если нет в сердце любви? Говорят, нужно его уважать. А если нет уважения? Я на границе жизни и смерти. К чему мне слова о грехе? Я могу сказать про себя: „Я взглянул, и вот конь бледный и на нём всадник, которому имя смерть“. Где ступает ногой этот конь, там вянет трава, а где вянет трава, там нет жизни, значит, нет и закона. Ибо смерть – не закон“.
Для того, чтобы понять тип такого душевно опустошённого революционера как Жорж, образ которого нарисован Савинковым с такой силой и знанием дела, следует знать историческую обстановку и психологическую атмосферу, в которых был написан «Конь бледный». Он появился сразу же после событий 1905-07 гг., когда многим казалось, что революция обанкротилась, что дело раз и навсегда проиграно, что возлагать надежды на переворот в ближайшем будущем бесполезно. Это было время «революционного похмелья» – болезненного разочарования и глубокого упадка духа в рядах революционеров и революционно настроенной интеллигенции, время массового ухода в «богоискательство», в мистицизм, в индивидуализм, в эротику и просто «в никуда», как это случилось с Жоржем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
