Роберт Сойер
Гатор
Что-то пробежало в темноте, хлюпая по воде. Ладлем даже не стал смотреть. Он не сомневался, что это крыса — канализация кишела ими — и, к тому же, если он сумел привыкнуть к невероятной вони, то уж всяко привыкнет и к мерзким грызунам.
Это была семьдесят четвёртая ночь, которую он проводил, бродя по канализационным туннелям под Нью-Йорком. Он был одет в жёлтый дождевик и резиновые сапоги и имел при себе мощный фонарь с гигантской батареей размером с кирпич и ручкой сверху.
В большинстве мест потолок был лишь на пару дюймов выше его макушки; частенько ему приходилось сгибаться, чтобы пройти. Что-то постоянно капало с потолка на капюшон дождевика. Стены, время от времени освещаемые лучом его фонаря, поблёскивали от влажности или слизи. Он слышал рокот дорожного движения над головой — оно не прекращалось даже глубокой ночью. Иногда слышался скрежет металла по металлу — поезд метро за стеной канализационного туннеля входил в поворот. Также постоянно присутствовало журчание воды; здесь её глубина была всего несколько дюймов, но в других местах она неслась бурным потоком, особенно после дождя.
Ладлем шёл дальше. Продвижение всегда было медленным: каменный пол скользкий, и Ладлему не хотелось снова упасть в отвратительную жижу.
Через некоторое время он остановился и напряг слух. Крысы продолжали возиться неподалёку, а сквозь решётку в потолке тоннеля доносились звуки сирен. Но, как всегда, того, что он хотел услышать, слышно не было.
Казалось, чудовище уже никогда не вернётся.
* * *
Двустворчатые двери в приёмный покой «скорой помощи» распахнулись, и санитары торопливо вкатили каталку. Порыв ледяного воздуха, словно призрачный выдох давно умершего дракона, последовал за ними в помещение с холодной ноябрьской ночи.
Дэннис Джейкобс, дежурный хирург, поспешил к каталке. Раненный мужчина был бел, как кость — он потерял много крови и находился в глубоком шоке. Один из санитаров одёрнул простыню, открывая левую ногу раненого. Джейкобс осторожно удалил с раны покрывающую её гору марли.
Здоровенный кусок плоти — вероятно, фунтов пять — был содран у него с бедра. Если бы рана оказалась на дюйм-два правее, то разорвало бы бедренную артерию, и мужчина умер бы раньше, чем его успели бы привезти.
— Кто он? — спросил Джейкобс.
— Пол Ковальски, — сказал санитар, открывший ногу. — Работник канализации. Только-только спустился в люк, и что-то схватило его за ногу. Он полез обратно, выбрался наверх. Прохожий обнаружил его истекающим кровью на тротуаре и позвонил нам.
Джейкобс щёлкнул пальцами, подзывая медсестру.
— Третья операционная, — сказал он ей.
Лежащий на каталке Ковальски с трудом открыл глаза. Его рука поднялась и схватила Джейкобса за предплечье.
— Постоянно слышал истории, — слабым голосом сказал Ковальски. — Но никогда не верил, что они правда там живут.
— Что? — спросил Джейкобс. — Кто там живёт?
Хватка Ковальски стала сильнее. Должно быть, он испытывал нестерпимую боль.
— Га́торы, — сказал он, наконец, сквозь стиснутые зубы. — Гаторы в канализации.
* * *
Примерно в два часа ночи Ладлем решил, что на сегодня хватит, и направился тем же маршрутом туда, откуда пришёл. В тоннеле было холодно, и в луче фонаря кружился туман. Что-то, плывущее в зловонной воде, задело его за ногу. Пока что ему везло — никто его не кусал.
Спускаться сюда было безумием, и Ладлем это знал. Но он не мог сдаться. Чёрт побери, он годами просеивал песок и гравий. Так ли это отличалось от канализации?
Запах снова окутал его. Забавно, как удаётся игнорировать его часами, а потом вдруг он тебя одолевает. Он поднял левую руку, зажал пальцами ноздри и принялся дышать ртом.
Ладлем шёл дальше, направив луч фонаря на пол в нескольких футах перед собой. Когда он приблизился стартовой точке, то поднял фонарь и осмотрел туннель впереди.
Его сердце пропустило удар.
Путь ему преграждала тёмная фигура.
* * *
Операция Пола Ковальски длилась шесть часов. Доктор Джейкобс и его команда сшила сухожилися, срастила кровеносные сосуды и прочее. Но самое интересное открытие было сделано в самом начале, когда один из ассистентов Джейкобса готовил рану к операции.
Белый, рифлёный, плавно изгибающийся конус четырёх дюймов в длину торчал из бедра Ковальски.
Зуб.
* * *
— Какого чёрта вы здесь делаете? — спросил человек, преграждавший дорогу Ладлему. На нём был испачканная куртка Санитарного управления.
— Я доктор Дэвид Ладлем, — ответил Ладлем. — У меня есть разрешение.
Он залез в карман дождевика и вытащил письмо, которое всегда носил с собой.
Санитарный работник взял его и осветил своим фонарём.
— Гарбология, — фыркнув, прочитал он. — Никогда о таком не слышал.
— По ней читают курс в Колумбийском, — сказал Ладлем. Это была чистая правда, однако Ладлем гарбологом не был. Когда он впервые обратился в мэрию, он воспользовался фальшивой визиткой — поразительно, чего в наши дни можно достичь с помощью лазерного принтера.
— Ладно, будьте осторожны, — сказал санитарщик. — В канализации небезопасно. От парня, которого я знаю, аллигатор откусил огромный кусок.
— Ой, да ладно, — сказал Ладлем, оставаясь совершенно серьёзным. — Тут нет никаких гаторов.
* * *
— Спасибо, что согласились со мной встретиться, профессор Чонг, — сказал Джейкобс. Крошечный кабинет Чонга в Американском Музее Естественной Истории был до потолка забит бумагами, компьютерными распечатками и книгами в металлических держателях. За спиной Чонга с вешалки для пальто свисало чучело анаконды футов десяти длиной.
— Два дня назад я лечил человека, который сказал, что его укусил аллигатор, — начал Джейкобс.
— Он был где-то на юге? — спросил Чонг.
— Нет-нет. Он сказал, что это произошло здесь, в Нью-Йорке. Он работает в канализации и…
Чонг рассмеялся.
— И он сказал, что аллигатор укусил его там, в канализации.
Джейкобс почувствовал, как подпрыгнули его брови.
— Именно так.
Чонг покачал головой.
— Парень пытается сотворить ложный страховой случай, чем угодно клянусь. В канализации нет никаких аллигаторов.
— Я видел рану, — сказал Джейкобс. — Что-то выдрало из него приличный кусок.
— Этой чепухе об аллигаторах в канализации уже много лет, — сказал Чонг. — История такая: якобы мальчик привёз с каникул из Флориды маленького крокодильчика, но когда он ему надоел, то крокодильчика просто спустили в унитаз, и тварь стала жить в канализации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
