Рейтинговые книги

Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич. Жанр: Биографии и Мемуары, год: 2016. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Kniga-online (книга онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
0/0
Описание онлайн-книги Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич:
Ольга Матич (р. 1940) – русская американка из семьи старых эмигрантов. Ее двоюродный дед со стороны матери – политический деятель и писатель Василий Шульгин, двоюродная бабушка – художница Елена Киселева, любимица Репина. Родной дед Александр Билимович, один из первых русских экономистов, применявших математический метод, был членом «Особого совещания» у Деникина. Отец по «воле случая» в тринадцать лет попал в Белую армию и вместе с ней уехал за границу. «Семейные хроники», первая часть воспоминаний, охватывают историю семьи (и ей близких людей), начиная с прадедов. «Воля случая» является одним из лейтмотивов записок, поэтому вторая часть называется «Случайные встречи». Они в основном посвящены отношениям автора с русскими писателями – В. Аксеновым, Б. Ахмадулиной, С. Довлатовым, П. Короленко, Э. Лимоновым, Б. Окуджавой, Д. Приговым, А. Синявским, С. Соколовым и Т. Толстой… О. Матич – специалист по русской литературе и культуре, профессор Калифорнийского университета в Беркли.
Читем онлайн Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 165

Ольга Матич

Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи

© О. Матич, 2016

© ООО «Новое литературное обозрение», 2016

* * *

Вступление

Трельяж в стиле japonisme – самый старый из сохранившихся у меня объектов семейной памяти. Влияние японского искусства на европейское, в особенности французское, датируется второй половиной XIX века. Походное зеркало моей прабабушки с журавлями и гейшами на створках висит у меня в квартире рядом с входной дверью. После ее смерти во Франции в 1883 году оно перешло к дочери, которая взяла его с собой в эмиграцию как память о своей матери, а затем то же самое сделала моя мама: увезла зеркало сначала из Югославии в Германию, оттуда в Америку. В этом зеркале, переходившем из поколения в поколение и переезжавшем из страны в страну, каждая новая обладательница видела не только себя, но и тень своей матери, а может, и те исторические события, которые в течение более ста лет иногда отражались в лицах смотревшихся в него. Для меня это зеркало – память о памяти, символ преемственности поколений.

Ведь память и есть связующее звено между прошлым, настоящим и будущим; пусть она зачастую искажает прошлое, но, кроме воспоминаний, личного доступа у нас к нему нет. В своем автобиографическом романе «Спокойной ночи» (1984) Андрей Синявский (Абрам Терц) пишет, что «мемуары у нас появляются от невозможности вернуться». Если на поверхности этой фразы лежит его оторванность от родины, то в более глубоком смысле эти слова – о невозможности вернуться в прошлое: остаются лишь воспоминания.

По своей структуре моя книга напоминает портретную галерею; она состоит из семейных портретов и портретов друзей и знакомых, повлиявших на ход моей жизни. Любые воспоминания субъективны, хотя я и стараюсь быть объективной, в том числе в изображении противоречивых фигур вроде Василия Шульгина.

Назвав свою книгу «Семейными хрониками и случайными встречами», я отдаю дань воле случая, от которого зависит сюжетность любого повествования. Как пишет Владимир Набоков, «оглядываясь на прошлое, спрашиваешь себя, что было бы, если бы… заменить одну случайность другой…»[1]. Сыгравшая столь важную роль в моей жизни, «воля случая» – один из лейтмотивов моих воспоминаний. Ею во многом были определены события, описанные в этой книге, начиная с семейных перипетий вследствие революции, эмиграции и реэмиграции и кончая моими знакомствами, иногда самыми неожиданными.

* * *

Родители уехали из России подростками после победы большевиков в Гражданской войне. Мать происходила из консервативной семьи, которая с середины XIX века занимала видное место в общественной жизни Киева, затем в политической жизни России. Отец – из либеральной провинциальной интеллигенции Торжка. За всю свою долгую эмигрантскую жизнь они ни разу не вступили на путь ассимиляции и остались русскими во всех отношениях. В моей идентичности сочетаются русские и американские ценности, в конечном счете не соответствующие полностью ни той ни другой культуре. Тут сказываются установка на сохранение культурных корней и противоречия, возникающие из сложных взаимоотношений русской принадлежности с процессом ассимиляции. В моем случае неопределенность идентичности объясняется не только русским происхождением, но и частыми переездами из одной страны в другую в раннем детстве с конечной остановкой в Калифорнии. Русское самосознание подчас пересиливает во мне американку и наоборот, вследствие чего я полностью не утверждена ни в одном, ни в другом. Неукорененность позволяет мне быть вхожей практически всюду, но в глубинном смысле я всюду отчасти чужая. Это состояние внутренней бездомности задает амбивалентность восприятия, которая отчасти характеризует эту книгу.

Мощным стимулом воспоминаний о семье является желание осмыслить семейные ценности. Утверждение принадлежности – одно из основных свойств жанра семейных мемуаров, а не только установка на память. В каком-то смысле я чувствую себя по-настоящему дома лишь в пространстве памяти, то есть в прошлом, которое мне часто снится. Возможно, вписывая себя в это прошлое, я пытаюсь преодолеть то, что я назвала бездомностью, – свои русско-американские противоречия. К тому же возврат в прошлое останавливает время; лучше всего это делают фотографии, которых много в этой книге. Мне уже много лет хотелось написать воспоминания – не только про семью, но и про других людей, оставивших след в моей жизни, но меня останавливали присущий этому жанру нарциссизм и чувство ответственности перед письменным текстом, которого устный рассказ не вызывает. Главным источником тревоги, однако, была неуверенность в своих писательских способностях: сумею ли я справиться с теми разнообразными слоями повествования, которые должны быть в книге воспоминаний? Когда я решилась ее писать, у меня возникли другие вопросы – как найти правильную интонацию для семейных историй, случившихся на фоне русской революции и ее последствий? Как сочетать верность семейным ценностям с их критикой? Как передать вовлеченность в жизнь семьи, сохранив при этом нужную дистанцию? Те же задачи возникли в описании близких мне людей и тех, кто в разное время присутствовал на полях моей жизни. Им посвящена вторая часть книги. Убедительно ли звучит голос автора, удалось ли мне справедливо судить о воззрениях и поведении тех, о ком в этих воспоминаниях идет речь, – судить читателю.

* * *

Сюжетов по материнской линии больше, чем по отцовской, потому что я о ней больше знаю: отец потерял связь со своей семьей, когда ему было тринадцать лет.

По маминой отцовской линии – амбициозные, талантливые братья Билимович приехали учиться в Киев из провинции в конце XIX века. К дальнейшим передвижениям их понудили исторические обстоятельства, а не личный выбор. Эмиграция не помешала обоим получить признание, а поглощенность наукой и профессиональная жизнь помогли пережить драматические события, выпавшие на их долю.

Мой дед, Александр Дмитриевич Билимович, бежал из России в Югославию, оттуда в Германию, затем эмигрировал в Соединенные Штаты. Он был экономистом либерального направления. Его младший брат Антон, математик, эмигрировал в Югославию, где пережил трагическую смерть единственного сына, а затем внука. Материнская линия – из киевских Шульгиных, но не из той ветви, которая избрала украинскую идентичность. Наши были русскими националистами. То, что близкие родственники столь по-разному осознавали свою национальную принадлежность, говорит не только о свободе выбора, но и о конфликте мировоззрений и самоидентификаций в Юго-Западном крае на рубеже XIX – ХХ веков, вопрос который раздирает и сегодняшнюю Украину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 165
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич бесплатно.
Похожие на Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи - Ольга Матич книги

Оставить комментарий