Рыбаков Артём Олегович
Игрушки. Выше, дальше, быстрее
Сейчас все каким-нибудь спортом увлекаются. Как любят журналисты писать – "экстремальным". Кто "челленджами" увлекается, кто с парашютом в горах прыгает… А я – в страйкбол играю. Есть такое увлечение у "менеджеров среднего звена". Это игра в "войнушку" для взрослых. Оружие – точные копии настоящего, но пластиковыми шариками стреляет. В ларьках китайские "пестики" видели? Вот такое же оружие, только раз в тридцать дороже. По весу от настоящего почти не отличается, а уж по виду… Ну, и играют люди по всему свету в войну. Нет, не пейнтбол это – тут дух немного другой. Никакой краски, всё на честность. Свои "пули" сам считаешь. Из защиты – только очки. Ну, это всё техника, а в хобби этом для меня главное – люди. Вот и у нас – команда. (Да, игра эта, в основном, командная. Иногда и "пятьсот на пятьсот" рубимся, со штабами, укреплениями и техникой). Нормальная у нас команда, самая, что ни на есть менеджерская: два майора, капитан, три "старших", а вот сержантов (ну куда в армии без них?) – только трое. Естественно, все "бывшие". Хотя зудит у всех. А что? Приятно в выходные по кустам, да лесам пошататься, да в хорошей компании у костра посидеть.
"Головка" команды у нас знатная – майор армейской "спецуры" (с опытом БД), и "альфонс-трюкач" из первого, легендарного состава. Не стареют душой ветераны! А другие команды нам завидуют чёрной завистью. Хотя "по жизни" – все бизнесмены или наёмные, так скажем, работники… Дизайнеров много. Я, вот, командую отделением "директоров". На десять человек личного состава у меня приходится пять арт-директоров и два режиссёра (по-английски так и будет – director). Играем вместе уже лет семь.
Командир наш как-то сказал: "А что, весело! Имитация действий спецназа силами стройбата из студентов-дистрофиков". А ещё один хороший человек сказал, что это – "самое хаотичное и несуразное собрание людей в военной форме". Ну да не о том речь…
Игры у нас разные бывают – и маленькие, когда человек пятьдесят-сто на полигоне шарятся, и большие – от трех сотен до бесконечности. (Ну, про бесконечность я, конечно, загнул, но "манёвры" на полторы тысячи участников я помню.) Играем, в основном, дома, но и в "командировки" тоже ездим. В Питер там, Киев или даже за границу. Ах да, совсем забыл упомянуть, что в этой игре редко когда победители бывают. Нет, конечно, кто-то может кричать: "Наши взяли водокачку!", но я лично считаю, что масштабы не те. Не то, что "битва за домик паромщика", а, скорее, "драка в песочнице".
А в последнее время полюбили наши ездить на «игрушки» в братскую Белоруссию. Там какая-то большая шишка усмотрела в нашем развлечении «большой потенциал в молодёжно-патриотическом» смысле и страйкболистам дали зелёный свет. И полигоны армейские, на которых мудохаться не надо, отрывая траншеи и строя огневые точки, и технику для большего фана подгоняют. И вообще…
Ну, поехали мы на «Дороги Афгана». Это игра такая, по мотивам десятилетней резни, так сказать. А поскольку Минск – это не Бронницы, то и поехать смогли далеко не все из команды, а только семь человек.
Приехали в Минск, похмелились пивом местным, а тут и автобус до полигона подали. Лепота!
Приехали, во вводные вчитались… Надо сказать, что патриотическая направленность белорусов на вводные отпечаток наложила: все команды, кто в советском или российском «комке» «выступает», те, естественно за ОКСВА играют. Ну а «натовские ренегаты» – за «духов». Парень из наших, Люк у него позывной, (во времена оны три года «за речкой» оттрубил в разведке ВДВ), как приехал, так перевозбудившись, на базар помчался – барашка покупать. Как он нам сказал: «Это что же за «дух», если от него курдючным салом не воняет?». Ну а остальные члены «банды» стали к «войне» готовиться. Пока мы Люка с бараном ждем, я вам представлю всех участников дебоша. Командиры наши:
Шура-Раз, позывной – «Фермер». Майор-армеец в отставке. Любит нас «строить», и мы ему за это благодарны. Не дает он, знаете ли, действу окончательно в пикник превратиться. Именно его стараниями у нас и не принято действовать в экипировке «паркетного» страйкера: два магазина на триста шариков и шоколадка в кармане, плюс кэмелбэк с пивом за спиной. Таскаем и верёвки, и шанцевый инструмент и паёк на три дня.
Шура-Два, позывной – «Бродяга», виртуоз и ас «мочилова в сортире». С пистолетом – Бог. Но, старость – она, конечно, не радость. Поэтому мы его золотые руки и бриллиантовую голову используем не только как подставку для каски. Он у нас больше по управляемым МВЗ, да радиоборьбе. Ну, ещё и как кладезь «маленьких советов» и «домашних заготовок».
Шура-Три, он же Люк (не, не тот, что в канализацию ведёт, а который Скайуокер). Капитан из вэдэвэшной разведки. Как по кустам поползать и «языка» привести – это к нему. Вот только страйкболисты в плен плохо сдаются – «смерть» то здесь игрушечная, так что они в «рэмбов» до последнего играют, а методы «непосредственного физического воздействия» правилами запрещены.
Серега. Среди страйкбольной кодлы известен как Док. Наше всё! И пошутить и закопать. В миру – скромный КМН-стоматолог. После того, как в его «нежных, но цепких лапах» перебывало полкоманды, носит почётное звание «наш Менгеле». Хотя, «зубнюк» действительно классный. Вечное хобби – военно-полевая хирургия. Балагур и весельчак, хотя юмор иногда специфический, с отчётливым душком прозекторской.
Вано. Откликается на погоняло «Казачина». Весел и рукаст. Мастер изготовления похлёбки из требухи и взрывателей. Буквально на каждом выезде презентует команде новую «цацку» натяжного, нажимного или ещё какого действия. В свободное от «войны» время снимает документальное кино.
Алик. Он же «Дохлая башка» (от официального позывного «Totenkopf»). Один из немногих в команде германофилов. Слегка знает немецкий. Надёжный товарищ. Как лирическое отступление скажу, что команда наша «моделирует» бундесвер. Ну, нравятся нам эти мелкие пятнышки, нравятся! Да и германец всегда противником серьёзным был, не то, что пиндосы какие.
Ну и ваш покорный. Зовут меня Антон, а позывной – «Искусник» или «Арт». Натура я тонко чувствующая, к рефлексии склонная. Музыку, опять же, классическую люблю. Но прозвали меня так не за это, а за любовь к другим искусствам, боевыми именуемым. Ножики всяческие люблю до дрожи. Особенно камрадам нравиться, что я ножики из резины плотной, правилами разрешенные, кидаю направо и налево, а когда супостат вопить начинает, что, дескать, «плашмя ударило» или «ручкой стукнуло» в руке у меня железный появляется и, отправившись в недолгий полёт к какому-нибудь ближайшему дереву, всегда втыкается. Док говорит, что я владею «искусством убеждения». Срочку я оттянул в славных погранвойсках, но ни ордена, ни даже медали завалящей не добыл. Скажу честно, я даже нарушителя живого ни разу не видел (ну не считать же ту толпу в пять сотен турок, что тогда через пропускной пункт в 91-ом ломанулись, за нарушителей? Нам так и сказали: «Это не нарушители! Огня не открывать!» И отмахивались мы тем, что под руку подвернулось. Я, лично, – скребком, которым мостовую ото льда чистят.). В обычной жизни занимаюсь тем же, чем и Казачина, то есть развлекаю народ движущимися картинками.
Прочитав про нас, таких весёлых, читатель с чистым сердцем может сказать: «Вот дебилы великовозрастные, в войнушку не наигравшиеся. В Чечню чего не поедете?» Понимая всю степень читательского негодования, тем не менее, отвечу: «А оно нам надо? Что мы там забыли?». Три Шуры кровянки своей «за нашу Советскую Родину» пролили не мало. И своей и чужой. Я на Кавказе поскакал ещё при Союзе. А Казачина из Ставрополья, из станицы, что на берегу Терека стояла. Почему, вы спросите, стояла. Так не живут там люди больше. Пожгли её в первую Чеченскую. Ванька как-то рассказал, как они с отцом и односельчанами из карабинов отстреливались, пока бабы с детишками, погрузившись в тракторные прицепы, в райцентр эвакуировались. Ну, хватит о грустном, тем более что со двора, где уже минут десять как не слышно жалобного блеяния барашка, доносятся гораздо более заманчивые звуки.
– «Ахашени? Шура, об чём спич? Наливай, конечно!». Ну, я побежал…
* * *
Согласно вводным для этой игры, наша доблестная банда «бундесмоджахедов», совместно с «ваххабит-маринами» и «3-им Её величества Пуштунским полком», должна была всячески мешать доблестным Советским войскам путём перехвата караванов. И стало нам слегка грустно… Это у нас в Подмосковье или где под Питером страйкбольный караван представляет собой цепочку людей, уныло тащащих мешки или ящики с «ценным грузом» (обычно песком). А тут, кто-то из администрации Батьки поднял трубочку, и на полигон пригнали полтора десятка новеньких армейских «мазов» и пяток бэтэров для сопровождения. А мы, значит, всю эту машинерию отлавливай? Притом, что гранатомётов во всей страйкбольной тусе едва пять штук наберётся. Да и то эти самопальные «шайтан-трубы» имеют эффективную дальность метров двадцать, не больше. Конечно, если сравнивать с дальностью боя «приводов» (это мы так наши автоматы на электрической тяге называем), то неплохо. Но для отлова колонны – маловато будет. Хотя, и это не может не радовать, фугасы использовать разрешили.
