Пелам Гренвилл Вудхаус
Полная луна. Дядя Динамит. Перелетные свиньи. Время пить коктейли. Замок Бландинг
Полная луна
Глава 1
1
Печальная луна, приставленная к Бландингскому замку, почти достигла полноты, и обиталище девятого графа из рода Эмсвортов заливал серебряный свет. Он играл на башнях и бойницах, почтительно заглядывал к леди Гермионе, удобрявшей кремом лицо в синей спальне, глядел в соседнюю спальню, где, не задернув занавесок, лежала прекрасная дочь леди Гермионы, думая о том, что нечего надеть на бал, нет приличных бриллиантов.
Конечно, девушке нужны лишь алмазы юности, чистоты и здоровья, но тот, кто возьмется объяснить это Веронике Уэдж, будет обречен на провал.
Двигаясь дальше, лунный свет встретил полковника Уэджа, вылезавшего из местного такси, а там и самого хозяина. Девятый граф стоял, точнее, висел у ограды небольшого участка, где жила Императрица.
Упоение и умиление, посещавшие графа, когда он бывал со своей свиньей, полноты не достигли, ибо в этот вечер она предпочла вигвам у задней стенки и он ее не видел. Но слышал – она глубоко дышала, и дивные звуки услаждали его не меньше, чем самый лучший концерт, пока запах сигары не оповестил о том, что рядом кто-то есть. Надев пенсне, лорд Эмсворт с удивлением увидел своего бравого зятя. Удивился он потому, что вчера полковник явно уехал в Лондон; но тут же понял, что тот мог и вернуться. Так оно и было.
– А, Эгберт!.. – учтиво сказал он, отрываясь от ограды.
Полковник решил пройтись и честно думал, что он наедине с природой. Узнав внезапно, что ворох старых тряпок – это человек, да еще родственник, он немного оторопел.
– Господи, Кларенс, это ты? – сказал он. – Что ты здесь делаешь?
У лорда Эмсворта не было тайн, особенно от близких. Он ответил, что слушает свинью. Полковник дернулся, словно у него заболела старая рана.
– Слушаешь эту свою свинью? – повторил он. – Ты бы лучше лег. Простудишься, опять будет прострел. Ну подумай сам!
– И то правда, – сказал лорд Эмсворт, приноравливаясь к его шагу.
Сперва они молчали, думая каждый о своем. Потом, как часто бывает, заговорили сразу оба: полковник – о том, что встретил в Лондоне Фредди, лорд Эмсворт – о том, зашел ли зять в Лондоне к Мэйбл. Полковник удивился:
– К Мэйбл?
– Ну, к Доре. К моей сестре.
– Ах, к Доре! Нет. Когда я езжу на один день, я время зря не трачу.
Это лорд Эмсворт понял и одобрил.
– Ясно, ясно, – поспешил заверить он, – кто к ней пойдет по доброй воле!.. Понимаешь, я ей послал письмо, чтобы нашла художника. Хочу написать ее портрет. А Дора так грубо ответила: «Не позорь себя». Нет, какие у нас ужасные женщины – ты посмотри на Констанс, ты посмотри на Джулию! Посмотри на Гермиону…
– Она моя жена, – сухо заметил полковник.
– Вот именно. – Лорд Эмсворт погладил его по руке. – Да, почему я спросил, видел ли ты Дору?.. Зачем-то ведь спросил… А, вот! Гермиона получила от нее письмо, Дора горюет.
– О чем?
– Страшно горюет.
– Почему?
– Понятия не имею.
– Гермиона тебе сказала?
– Сказала, как не сказать. Все объяснила, а я забыл. Что-то про кроликов.
– Кроликов?
– Так она сказала.
– Зачем Доре кролики?
– Кто ее знает… – огорченно промолвил граф и вдруг просиял: – Наверное, они объедают клумбы.
Полковник сердито хрюкнул.
– Твоя сестра Дора, – напомнил он, – живет на четвертом этаже, в центре. У нее нет никаких клумб.
– Тогда не знаю, – отвечал лорд Эмсворт. – А вот ты скажи, ты правда получил письмо от Фредди?
– Нет.
– Нет?
– Я встретил его.
– Встретил?
– Да. На Пиккадилли. С каким-то пьяным типом.
– Типом?
Полковник не отличался терпением. Собственно, подражание горному эху довело бы кого угодно.
– Да, с типом. С молодым человеком, выпившим больше, чем нужно.
– А, да-да!.. С пьяным типом, конечно, только это был не Фредди. Кто-то еще.
Полковник стиснул зубы. Человек послабее ими заскрежетал бы.
– Что я, кретин? Почему это кто-то еще?
– Фредди в Америке.
– Нет.
– Да, – не сдавался лорд Эмсворт. – Ты не помнишь? Он женился на дочери собачьего корма и уехал в Америку.
– Значит, вернулся.
– Господи!
– Тесть его послал, у них будет английское отделение.
– Господи! – повторил граф. Долгий опыт внушил ему, что его сын может открыть рот, когда ест, но не чаще.
– Он с женой, она сейчас в Париже, – продолжал полковник. – А завтра он приедет сюда, к тебе.
Лорд Эмсворт подпрыгнул, потом застыл. Здесь, в замке, Фредди слонялся как опечаленная овца, и самый вид его длинной сигареты замораживал райские сады.
– Сюда? Фредди? Ненадолго?
– Надолго. Скорее всего навсегда. А, забыл! Типа он тоже привезет. Спокойной ночи. – И, радуясь тому, что вконец нарушил покой ближнего, полковник быстро зашагал к синей спальне, где его жена, удобрив кремом лицо, лежала и читала.
2
Когда полковник вошел, она радостно вскрикнула:
– Эгберт!
– Здравствуй, дорогая, – отозвался он.
В отличие от сестер, леди Гермиона была невысокой и круглой. В лучшие минуты она походила на кухарку, довольную последним суфле, в худшие – на кухарку, заявляющую об уходе, и в те и в другие – на кухарку с характером. Однако взор любви проникает глубже, и преданный муж, избегая крема, нежно поцеловал ее в чепчик. Брак у них был счастливый. Почти все, встречаясь с леди Гермионой, тряслись от одного ее взгляда, как лорд Эмсворт, но полковник Уэдж ни разу не пожалел о том, что ответил когда-то: «А? Что? Ну конечно!» на вопрос: «Берешь ли ты, Эгберт, эту Гермиону?» Грозным взглядом он восхищался.
– Вот и я, старушка, – сообщил он. – Поезд запоздал, и я еще прошелся по саду. Встретил Кларенса.
– Надеюсь, он не гулял?
– Именно гулял. Схватит простуду. Что это с Дорой? Утром я встретил Пруденс, она вывела этих своих собак, но ничего мне не сказала. А Кларенс говорит, Дора горюет из-за кроликов.
Леди Гермиона поцокала языком, что бывало, когда речь шла о графе.
– Лучше бы он слушал, а не зевал, – сказала она. – Я ему говорила, что Дора огорчена, потому что какой-то мужчина назвал Пруденс кроликом своей мечты.
– Вон что! А кто он такой?
– Она понятия не имеет, потому и волнуется. Вчера дворецкий сказал, что кто-то просит Пруденс к телефону, а ее не было дома, Дора подошла и услышала: «Алло! Кролик моей мечты?..»
– А она что?
– Рассердилась, что же еще! Как всегда, глупо. Надо было подождать, послушать, а она сказала, что это не кролик. Он охнул и повесил трубку. Конечно, она спросила Пруденс, кто это может сказать, но та ответила: «Кто угодно».
– И то верно, – заметил полковник. – Чем только теперь друг друга не называют!
– Но не кроликом мечты.
– Ты думаешь, это слишком?
– Если бы Веронику так назвали, я бы уж все перевернула. Дора говорит, Пруденс в последнее время часто виделась с Галли. Кто-кто, а он подсунет впечатлительной девушке любого проходимца – игрока, шулера…
Полковник Уэдж замялся, как всякий человек, чья любимая жена не одобряет его кумира. Он знал, что сестры считают Галахада позором их гордой семьи.
– Да, – сказал он, – у Галли есть странные друзья. Один залез мне в карман. Он был на обеде.
– Вор?
– Нет, Галли.
– Где ему и быть!
– Ну, старушка, это же не оргия! И потом, Галли живет полезной жизнью. Смотри, как он выглядит в свои годы. Он приедет к Веронике на день рождения.
– Знаю, – сказала леди Гермиона без особой радости. – И Фредди. Кларенс тебе говорил, что приедет Фредди с приятелем?
– Я ему говорил. Понимаешь, я встретил Фредди в городе. Разве Кларенс уже знал? Он очень удивился, потом расстроился.
