Нет мне жизни в чуть-чуть и по капле
Стихи разных лет
Наталья Метелица
Книга посвящена моему сыну Метелице Илье и приурочена к его 20-летию
© Наталья Метелица, 2016
ISBN 978-5-4474-8736-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
9-ый класс. Отличник. Впереди – Золотая медаль.
20 лет! Гордость моя, родных и Морской пехоты, вернувшейся из Сирии.
Несколько слово до…
Твой человек – это когда ты молчишь, а он слышит… Чужому – можно три часа рассказывать, объяснять, даже вдруг доверить, но тот пропустит мимо ушей и забудет назавтра – или сделает вид, что забыл, потому что ему так удобнее, легче. Потом тебе не хочется уже говорить с этим человеком ни минуты, ты чаще молчишь, чем веришь в его понимание
И наступает тишина. Та, которая его устраивает.
И которая одиночество для тебя.
Да, и чужой не значит плохой. Просто не твой. Наверняка такой же одинокий.
Впрочем, если эгоизм человека – это его выбор, пусть даже и защитный, спасающий его, вынужденный, то уместно ли слово «одиночество»…
На этом и хватит вступления, ибо стихи, будучи со мной с раннего детства, расскажут и без комментариев о самых близких мне людях, о моих победах и неудачах, в том числе творческих, о силе и слабости, о надежде и отчаянии, болезни и новой жизни, о любви и обиде вплоть до ненависти, поисках, противоречиях, об уме и глупостях, заканчивающихся ошибками, о страсти и апатичной пустоте, впрочем, кажущейся…
Да и разложить ли всё на эти «о…"?! Особенно там, где Он и Она.
Взрослые стихи
Не для веселого чтения и рассчитаны на великодушного читателя
«Всадник белый в небе несся…»
Всадник белый в небе несся.Ночь упала, как всегда,Неожиданно, непросто,Хоть и кажется простА.Мерит сердце расстояньеДо тебя, – ладонь найдя.Запрягает утро сани:Тот же конь —да свист хлыста.Не разгаданы дороги.Нет карманов для ножей.Бывший всадник одинокийВ изголовье у саней.Не спеши, рассвет ретивый,Людям судьбы разбивать.Человек – сосуд сопливый:Наливать да проливать.Что ни дай им – не увидятДальше носа своего.Руки свиты, губы сыты,СЕРДЦЕМ – рядом никого.Отправляют день в дорогуДолю новую искать,Потому что рядом трогать —Им за счастье не считать.В небе ясном нет им света.Черным белое зовут.Плачут райские ранетки,Проливается сосуд…
Путь – один, дорог – 106
Тут темно. Лишь стены голые.Коридоры без конца.Лампы съели свои головы.Мир без слуха и лица.
Двери бьются грудью раненой.Крыша капает на мозг.Каждый шаг мой стал как жадина.Ноги скрючены в вопрос.
То в душе твоей потеряна…Под колючею уздойСтих любимого Есенина,Что укором надо мной.
Стены красила в небесное.Пол засеяла в поля.Свет лучами зорь развесила.Крыше – латку в полкрыла.
В двери – пухом майской душеньки.(Зуд считал мой каждый шаг.)Все вопросы – как послушники.«Аллилуйя» на губах.
А темно… Чужою правдоюНе сложить – душа с душой.Ты не рад мне. А я рада ли?!Май отвьюжился. Ушел…
Ухожу я в двери красные.Заплетусь венком невест.До чего любовь опасная:Путь – один, дорог – 106.
май 2016
«Не хочу, чтоб любил меня ЗА…»
Не хочу, чтоб любил меня ЗА.Я хочу, чтоб любил ВОПРЕКИ:Не красивые будто глаза,А под ними – без сна – синяки.
Я, наверное, глупой кажусь,Быть удобной тебе не желая:Если даже разлюбишь ты – пусть! —Буду знать, что любимой была я!
«Наперекор – ни сделать, ни сломать…»
Наперекор – ни сделать, ни сломать.Наперекор – лишь испоганить душу.И я б, наверно, съела аттестат,Чтоб выдавить учение наружу.
Самой себе глупее стать, чем есть.А для тебя – глупее, чем я буду.Наперекор хотела душу съесть,Да не нашла достойную посуду.
2012
«Когда ты кинешь на закланье душу…»
Когда ты кинешь на закланье душу,Упаковав читателю себя,То даже буквы плачут, обнаруживЧужой нарыв посередине лба.
Тлетворная порука критиканов,Которые не ради божества,А ради смерти – закуют арканомИ добивать засУчат рукава!
Когда б умнее кто мне дал ту взбучку, —Я б целовала тот умнейший лоб!Но не носитесь с глупостью под ручку,Воображая – что галоп!
Высота
Высокое солнце. Высокая нота. Сын.И так высоко для внезапной счастливой слезы.И я будто выше, и город уютных ветров,Что чествуют мужество 20-летних сынов.
Мой сын еще выше – весны и высокой меня!И мой позвоночник, все шишки и грыжи храня,Родной и упрямой спине завещает тот май,Который меня увозил на свиданья. Трамвай
Выстукивал сердцем простой, но любимый рефрен,И я спотыкалась о чувства, и был сокровенСоблазн, что уже разрешен среди взрослой весны.Высокие звезды. Высокая боль. И пьяны
Интригою неповторений. До дрожи теплом.И нежился стон обнаженного слова «вдвоем».И снова тот май. Но уже 20 лет за чертой.И сын мой уходит служить, сорванец – и герой.
Ему бы учиться и дальше. Влюбляться. Шалить.Но он отвечает:– Мужчина обязан служить!А я вспоминаю, как дед мой прошел всю войну,Чтоб встретить с Победой свою молодую жену.
Высокое небо. Высокие люди. Мир.И мы выбегаем в весну из зимовья квартир.Встречаю. Любимый. Родной. Это ты!И щурюсь от радости.Солнце моей высоты!
Сын. Красавец. Отличник. Боксер. Морпех.
Сыну в армию
ко дню его 19-летияПусть твой путь озаряет молитва,Что сильнее опасных минут!Жизнь всегда и награда, и битва,Где спасают великую сутьОт позора корыстных двуличий,От бравады трусливой души,Что среди разнопафосных стычекПродается тряпьем за гроши.
Ты не с теми. И этим наградаДля моих растревоженных мук!Целый год ждать тебя, как солдата,И встречать по секундам твой стук.
Как бы ни было здесь одиноко,Как ни резал бы год по частям,Ты – мне радость! Мой свет. И дорога.Ты – мне слёзы. Молитва. Мой храм.
27 июня 2015
«Звук о звук искорежен мыслью…»
Звук о звук искорежен мыслью.Где-то плачет сиротский слог.Как же Вы мне теперь ненавистныВ этом запахе чуждых дорог!..
К переносице – брови чужие,Рот улыбкой чужою кровит,И слова – из чужих сухожилий,Где чужое своим не болит.
Хрустнет… Там, за окном, – два ветраВ слуги верные шли в бурелом.Стали тесными все километры,Если двое – не значит вдвоем…Нет мне слов. Отпустила на волю —Не чернить их в чернилище рта.И глаза закрываю… С тобою10 глаз мне – родней слепота!
Слух умножь на десятки поверийИ доверий наивных сердец —Я уйду в тишину, чтоб потериНе кричали в два голоса. ЗдесьЯ одна. Безопасно. И пусто…Для глухих – скошен шёпот росы.Для слепых – звёзды счастья не бьются,Проливая рассветную синь!Звук о звук не корежится ложью.Слог не ищет пристанище слов.И никто на тебя не похожийДля ослепших, но любящих снов…
«Когда ты сможешь видеть тишину…»
Когда ты сможешь видеть тишинуИ слышать радугу, вспорхнув под небо,То приходи ко мне, чтобы ко снуБлагословить – но о любви не требуй!
Пока та радуга себя плелаИз лент вчерашних девушек беспечных,Я сотни раз тебя с дождем звала —И сотни раз ты забывал о встрече.
Потом мир онемел. И тишинаИскала среди слов себе спасенье.И я привыкла, что порой струнаМОЛЧАНЬЕМ обличает преступление!
Когда же я привыкла к тишинеИ отдала все радости на небо,Ты вспомнил, глядя в небо, обо мнеИ вновь вернулся – но любви не требуй!
Не потому, что стала я как лед,Которым удобряет кто-то виски,А потому, что только идиотЗахочет участь вечной одалиски!
«Как глупо быть понятной всем —…»
Как глупо быть понятной всем —Как будто спица в колесе.
Пускай меня поймет лишь тотКто спотыкался о фокстрот!
«Мечтай!.. Какая шалость и забава!»
Мечтай!.. Какая шалость и забава!Там, за чертой, глобальный рой гудит,Но неприкосновенно наше правоНести себя как мудрость —или стыд.
Идти к своей мечте как одержимый.12 раз упасть – 13 встать!А тем, кто сплетни впереди крошили,Теперь хвостом за нами отставать.
Не бойся быть кому-то в осмеянье,Не бойся ошибаться на путиИ не одалживай звонкогремящих званий,Когда честней без звания идти.
Зовись собой – без скверны злых пророков,Без лести, чтобы миф любви создать.Это лишь КАЖЕТСЯ, что одиноко,Когда другому недосуг понять.
«Мало вечера… Свежесть чистую…»
