Андрей Негривода
Человек войны
Моим друзьям посвящается
От автора[1]
...Привет!
Я надеюсь, дорогой мой читатель, что уже имею право приветствовать тебя именно так, по-простому, и ты не обидишься на меня за эту небольшую по отношению к тебе вольность? Ведь если ты читаешь сейчас эти строчки, то ты уже успел проникнуться судьбой моего героя Андрея Проценко! Тебе уже стало не все равно, что и как случилось с ним дальше! Если ты начинаешь сейчас читать уже эту, седьмую книгу о нем, то... То ты уже совсем не чужой мне человек! Ты, дорогой мой дружище, за все это время уже практически успел стать полноправным его соратником-однополчанином!
Да-да!
Я в этом почти уверен! Ведь ты успел до этого времени пройти с ним, с нашим с тобой неукротимым Филином сначала опаленный долгой войной Афганистан... Потом ты помогал ему, именно своим вниманием к его судьбе, в раздираемых «гражданскими войнами» Приднестровье и Абхазии... Побывал и принял непосредственное участие в его тяжелейшем походе по Горному Бадахшану, помогал ему и его группе прекратить межэтническую бойню в Ферганской долине и морально поддерживал его тогда, когда нашему герою пришлось идти в добровольный плен... Ты был с ним в тех двух, совершенно безумных, рейдах в Нагорном Карабахе...
Ты, дорогой дружище, уже практически стал пятнадцатым членом его прославленной разведдиверсионной группы, о которой и сейчас, по прошествии уже семнадцати лет, еще рассказывают в Отряде и приводят ее операции молодым спецназовцам как учебное пособие...
Ты сопереживал вместе с ним, делил с ним его боль, делил с ним маленькие и большие человеческие радости... Ты дружил и любил вместе с ним... Ты получал вместе с ним и ранения, и награды... Ты понял, наконец, что означает «боевое братство»!..
И ты пошел за ним дальше!
Ты, дорогой мой друг, не оставил нашего Филина, когда ему было так тяжело в Израиле. Ты добирался вместе с ним до Французского Иностранного легиона и... Прошел вместе с ним все!.. И ту тяжелейшую операцию по спасению заложников в Нигерии, из которой он вышел полуживой и с огромной душевной раной, потеряв в этой операции любимую девушку, Светлану Беликову, его Кошку... И те поиски по джунглям Зимбабве сбитых американских летчиков, окончившиеся для него самого на носилках в Ботсване, в пустыне Калахари... Ты, дорогой мой читатель, побывал с нашим героем в Гималаях и провел вместе с нашим героем три месяца в обществе святых людей, монахов-буддистов, Белых Братьев, в дзонге Кулха Чу и прикоснулся к величайшей мудрости Махатмы Кут Хуми... Ты был с нашим неугомонным героем в раздираемом межнациональной войной Косово. И ты пережил с нашим героем потерю его старого боевого товарища!.. Ты помчался с ним в Боливию!.. И опять пережил вместе с ним и плен, и унижения, и боль от потери друга, и тяжелейшую болезнь, и счастливое спасение... Да! Ты пережил с нашим героем все! И теперь... Теперь ты опять здесь! Теперь ты опять готов помогать, радоваться и сопереживать, сопровождая нашего героя по его военным дорогам... И готов идти за ним как верный друг и соратник!
Так вот и скажи же мне теперь, кто ты, если не полноправный боец-спецназовец, разведчик-диверсант из группы Андрея Проценко? Нашего с тобой Филина, Крапового Берета и «дважды капитана», орденоносца и пенсионера... И это только в начале его армейского пути, еще тогда, давно!.. А теперь... Теперь Алена Ферри, успевшего заработать в Легионе «Семьдесят Седьмой» Малиновый Берет, вырасти до звания «Капитан» и за свои проведенные операции удостоиться самых уважаемых наград и не стать кавалером ордена Почетного легиона только потому, что сам от этого и отказался!..
И он, наш Филин, или теперь Кондор, опять в строю! И опять он готов прийти на помощь тем, кто в этой помощи нуждается...
Он шел по жизни, и идет по ней до сих пор, с гордо поднятой головой. Не за себя, нет! Хотя мог бы – есть за что... Он горд от того, что относится к той когорте людей, которые выбрали своей судьбой нелегкий, но почетный труд – службу в армии. И хоть путь этот нелегок и опасен, но... Он всегда вспоминал изречение из Библии и говорил себе: «Мы – псы господни!»...
Ну, что? Пройдя с ним столько военных путей, дорог и тропок, неужели ты, дорогой мой дружище, не последуешь за ним сейчас? Нет! Я в это не верю!!! И я знаю, что прав!
А раз так...
Тогда вставай и... Вперед! Во Францию!.. Пока во Францию... А там...
Но ведь нам с тобой уже не привыкать!
Такова уж эта профессия – СОЛДАТ...
Вперед! Вперед за Филином!
Поехали, дружище!!!
...Отчего так неспокойно на сердце моем?Закрываю глаза, но мне не хочется спать.Словно в пасмурном сне, день проходит за днем,И не играет гитара – задремала опять.
И воля давит на разум, а стены на дух,И тянет ринуться к звездам и к чистой любви.Учащается пульс, обостряется слух,И так не хочется пачкать руки в чьей-то крови...
Дай мне, господи, силы и самоконтроль!Защити от врагов и защити от «друзей».Жизнь проходит в борьбе, а я чувствую боль,Деградацию духа и странность идей.
Где та любовь, о которой так скупо пел Цой?Я метаюсь в надежде ее отыскать!Да только время ушло, уснул «последний герой»,И ушла та эпоха, но вам, боюсь, не понять...
Внезапно серость отступит на бешеный миг,Раскроет миру объятья израненная душа!Ловя мелодии звук, взглянув на солнечный блик,Ты осознаешь в секунду, что все же жизнь хороша!
Но отчего ж неспокойно на сердце моем?Я закрываю глаза, но мне не хочется спать.И словно в пасмурном сне, день проходит за днем,Не играет гитара – задремала опять...
(А. Негривода, февраль 2003 года)
Пролог
16 марта 2008 г. Москва
«День такой хороший!..»
...Он проснулся сегодня рано без причин, просто так...
Ничего такого, что вызывало бы беспокойство в его душе, в общем-то, не случилось. Хотя... Его отец в Одессе, «папа Леша», захворал немного. Весеннее обострение. Такое бывает у пожилых людей, уже давно перемахнувших в своем возрасте за рубеж семидесяти лет... Но Андрей знал, что его отец еще довольно крепкий старик и эта его теперешняя болезнь уйдет, когда весна по-настоящему наконец-то вступит в свои права.
Он приподнялся на локоть и подпер щеку кулаком.
«...Привет, солнышко мое! Доброе утро!..»
Его жена, такая красивая и такая любимая, мирно посапывала рядом, разметав волосы по подушке. И такое вселенское умиротворение было в спокойном сне этой женщины, что у Андрея ни с того ни с сего подкатил к горлу тугой комок...
«...Боже! Боже ты мой! Сколько же лет я тебя искал, Счастье мое! Сколько лет!.. Так долго, что уже разуверился найти!.. Три с половиной года... Мы с тобой уже три с половиной года, а мне кажется, что с того времени прошел лишь миг!.. И... Я каждое утро просыпаюсь и боюсь, что ты не окажешься рядом... И вздыхаю с облегчением – ты здесь, ты рядом со мной, ты не испарилась, не пропала, как сон!..»
Андрей поднялся, укрыл поуютнее свою Иришку одеялом и отправился на кухню, совершать свой обычный теперь «утренний ритуал» – чашка кофе и... компьютер...
Нет, не мог он уже, да, если честно, и не хотел, остановиться. Ведь... Кто знает, сколько и кому отмерено судьбой времени? А Андрей хотел успеть! Успеть сделать задуманное.
Теперь, когда он стал «гражданским пиджаком», ему почему-то стало жизненно необходимо рассказать о тех совершенно неординарных людях, о тех его друзьях-однополчанах, с которыми довелось служить и делать свою работу – работу солдата. И Андрей говорил! Вернее, писал. Писал о них, об этих людях...
«...Ну что, Андрюха-брат? Готов?» – спросил он сам себя.
Да. Филин был готов.
Он посмотрел в окно, закурил сигарету и...
Окунулся в волны воспоминаний, которые накатили на его память, как большое, неудержимое цунами.
Часть первая
"...Я так долго маялся по свету...»
Когда окончится войнаИ мальчик выбежит за хлебом,Земли коснется тишина,Непостижимая, как небо.
И в этой хрупкой тишинеБог имена и судьбы свяжет,Замрут созвездья в тишине,И чей-то голос тихо скажет:
«Мама, я вернулся домой,Мама, я вернулся живой.Бог обещал простить нам все сполна,Когда окончится война...»
30 октября – 15 ноября 2001 г. Франция
Стойкий оловянный солдатик?..
...30 октября 2001 г...
...Генерал Жерарди был сосредоточен, а со стороны могло показаться, что сегодня он был даже суров. Правда... Паук был таким всегда – отец, бог и умный опытный командир, по-настоящему любящий своих солдат, но никогда не сюсюкавший с ними. Но сегодня со стороны казалось, что его настроение было «ниже среднего» и ждать похвал или даже простых слов одобрения вообще не приходится. Собственно, именно так оно и было. Только причиной той суровости были не неприятности по службе или «разнос» вышестоящего командования, а... Андрей... Вернее, как теперь это было по официальным документам: «капитан Ален Ферри».
