Луиза Бритс
Книга hygge: Искусство жить здесь и сейчас
Переводчик Е. Копосова
Редактор В. Заведеева
Руководитель проекта Л. Разживайкина
Корректор М. Смирнова
Компьютерная верстка К. Свищёв
© Louisa Thomsen Brits 2016
© Susan Bell 2016 (фотографии)
First published by Ebury Press in 2016. Ebury Press is part of the Penguin Random House group of companies.
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2017
Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).
Определение
Хюгге (дат. hygge) – это умение жить настоящим, полагая себя частью целого. Это ощущение тепла, защищенности и комфорта.
Хюгге – это осознание собственной индивидуальности в единстве со всеми и окружающей средой, которое служит нам опорой и поддержкой, делая нас смелыми и одаривая теплом.
Пребывать в состоянии хюгге – значит радоваться близости и единению, быть нужным, отдаваться моменту и друг другу. Хюгге – это осознание своего благополучия и довольства. Хюгге заключается в том, чтобы быть, а не иметь.
От автора
Хотя состояние хюгге известно многим, дать ему однозначное определение весьма затруднительно. Для того чтобы сформулировать ощущение, надо уловить его. Хюгге, затрагивая привычные нам чувства, пронизывает нашу повседневную жизнь, наши привычки, обычаи и ритуалы.
Хюгге не потребует от вас изучения датских рецептов или секретов скандинавского образа жизни. Достаточно ответить на несколько вопросов. Где вы чувствуете себя как дома? Какие занятия и привычки являются для вас определяющими? С кем вам легче всего? Что вы вкладываете в понятие благополучия прежде всего? Что помогает вам расслабиться? Какая обстановка для вас наиболее комфортна?
Что касается меня, то я испытываю хюгге в минуты умиротворения, особенно по утрам и вечерам. Оно приходит к нам, когда мы зажигаем свечи за завтраком, варим кофе, печем оладьи и готовим ланч; оно встречает нас после работы, когда мы собираемся вместе за чашкой чая или бокалом вина или хотим насладиться ужином за кухонным столом.
Я призываю хюгге, когда разжигаю огонь в камине или костер во дворе, когда общаюсь с дорогими и приятными мне людьми или блаженствую в одиночестве. Хюгге обитает в историях, которые я читаю перед сном вот уже двадцать три года, в семейных праздниках и в таинстве Рождества. Для того чтобы прочувствовать смену сезонов, я круглый год плаваю в реке, по вечерам гуляю с собаками в полях, принимаю ванну под открытым небом. Я погружаюсь в хюгге, когда готовлю ризотто, предаюсь любви, завариваю чай или читаю в постели. Я ощущаю его на танцплощадке ближайшего городка, в походной палатке на мини-фестивале, в дружеской беседе за чашкой кофе. Оно обитает в отцовском кабинете, в саду матери, в тихих квартирах моих тетушек в Орхусе, на веранде дома родственников мужа под широким небом Африки. Хюгге возникает и тогда, когда у нас в доме собираются наши дети – все четверо, и мы сидим вокруг костра под дубами в саду, играем в карты, бродим по берегу реки, танцуем на кухне или вместе смотрим фильм, завернувшись в одеяла.
Я надеюсь, что сумею перевести сугубо датское слово «хюгге» на язык, понятный всем, и тогда вы, читая эту книгу, обнаружите, что хюгге уже существует в вашей жизни – осталось только настроиться на него.
Введение
Прекрасно быть – быть собой и никем другим.
Могенс Лоренцен
Слово «хюгге» возникло относительно недавно, но само понятие не ново, как не ново сидение у костра или дружеское застолье. Слова порождаются культурой, историей и географией, формируются временем и привычкой и передаются последующим поколениям в сказаниях, обычаях и системе ценностей. Хюгге помогает нам понять, что значит быть человеком; это одна из частей всемирного лексикона, обращенная к нашей человеческой сущности – потребности ощущать себя частью целого. Это старое понятие для нового языка, который позволит нам осознать общие для всех нас ценности.
Счастье капризно и непредсказуемо, как бабочка: когда ты пытаешься его поймать, оно ускользает от тебя, но стоит отвлечься – и оно само опустится тебе на ладони.
Генри Дэвид Торо
Датчане считаются одним из самых счастливых народов в мире. Сотни лет они культивируют хюгге. Высокий уровень жизни, достойное здравоохранение, равноправие, доступное образование и справедливое распределение национального богатства – все это делает вполне счастливыми жителей Дании. Однако упорная погоня за счастьем далеко не всегда приводит к цели. В основе жизни датчан – и в основе хюгге – лежит незыблемость благополучия.
Благополучие привносит в наше поведение спокойное удовлетворение, которое распространяется и на окружающих, заставляя нас чувствовать свою ответственность за их благосостояние. А они, в свою очередь, чувствуют такую же ответственность за нас. Хюгге помогает ладить с людьми, проявлять заботу о них и о себе.
В нашей напряженной, сложной жизни хюгге – это обычные повседневные дела, которые позволяют нам поддерживать связь с окружающим миром, открывая наши сердца сочувствию и заинтересованности.
Хюгге – это часть всемирного языка человеческих действий и взаимодействий. Всеобщее стремление к достижению состояния хюгге выражается в маленьких ритуалах, жестах и повседневных ощущениях, которые объединяют и определяют нас всех.
Мы все «хюггеры»: когда собираемся за совместной трапезой или смотрим на огонь костра темной ночью; когда сидим в уютном кафе или кутаемся в плед после пляжа. Когда накрываем на стол, печем пироги в теплой кухне, принимаем ванну при свечах, нежимся в постели с хорошей книжкой и бутылкой горячей воды в ногах. Все это – разные проявления хюгге. Оно придает значимость обыденной жизни и позволяет увидеть чудесное в земном, наделяя самые простые вещи особым смыслом, душевностью и теплотой и тем самым делая их уникальными.
Большинство так усердно гонятся за наслаждениями, что обгоняют их.
Сёрен Кьеркегор[1]
Хюгге приходит в моменты сиюминутного наслаждения во всей его простоте. Оно проявляется в тех наших действиях, которые придают ценность и значимость повседневной жизни, которые утешают нас, создавая ощущение дома и прочности бытия.
Во времена глобальной неустойчивости мы отдалились друг от друга и от окружающего мира. Мы утратили спонтанность, комфорт и истинность буквального и настоящего, нам приходится искать альтернативные пути потребления и взаимосвязи. Хюгге предлагает нам такой образ жизни, который вернет доброту и тепло в наши дома, в школы, на рабочие места, в города и страны.
Хюгге родилось в обществе, где люди ценнее вещей. Оно принадлежит языку любви, убеждая в том, что по-настоящему богат не тот, кто копит, а тот, кто делится.
История
Уже много лет слово «хюгге» символизирует дух датского образа жизни. Это одно из повседневных слов, из которых складываются история и быт Дании. Оно восходит к древнескандинавскому слову hu со значением «мысль», «ум», «смелость». Древнескандинавская форма hyggja (наряду с древнеанглийским hycgan и древневерхненемецким hyggen) означает «думать». Слово «хюгге» было позаимствовано у норвежцев в конце XIX – начале XX столетия; в среднедатском оно означало «утешать» или «подбадривать».
Иностранцу сразу видно, что есть в Дании датского. Hygge (уют), tryghed (безопасность) и trivsel (процветание) – три отличительные черты датской культуры и человеческих взаимоотношений.
Джонатан Шварц
Датчане умеют ценить маленькие радости жизни и довольствоваться тем, что имеют. Для них важна внутренняя сущность людей, мест и вещей. Современная Дания возникла в результате постепенного распада мощной империи датчан, которая протянулась от Гренландии до островов Балтики, включая Исландию, Норвегию, Южную Швецию, Северную Германию и современную Данию. Но после того как в XIX в. датчанам пришлось уступить значительную часть своих территорий, и в том числе неповторимое норвежское нагорье, они стали соотносить себя с небольшим пространством и окрестным пейзажем. Таким образом, военные поражения бывшей империи они не оплакивали как потери во внешнем мире, восприняв их как внутренние приобретения. Датчане не только смирились со скромностью оставшихся им низин и маленьких островов – они начали идеализировать их. В поисках самоопределения нации они заглянули внутрь себя; важность внутреннего мира стала для них неоспоримой реальностью.
