Алекс Лайлак
Гречка с рыбой
28.09.2023
00:12
Оно рядом. Я чувствую его дыхание сквозь тонкое одеяло. Изо всех сил прижав колени к груди я зажмуриваюсь и крепко обхватываю голову руками. Оно не дотрагивается. Дышит и обнюхивает меня с головы до ног. Лишь бы не слетело одеяло.
29.09.2023
7:30
Оно снова включило воду в ванной. Я лежу в кровати, накрывшись с головой. Страшно пошевелиться. Его присутствия рядом не ощущаю.
8:01
Вода до сих пор течет. Прислушиваюсь. Не слышно ни шагов, ни дыхания.
8:08
Нужно закрыть кран иначе затопим первый этаж. И мне пора в школу.
***
Все началось после смерти моей мамы. В ночь после похорон отец отправил меня спать и ушел на работу. Он всегда работал по несколько дней подряд и я с детства почти не знала его. Даже в первую — самую страшную — ночь без матери он не смог остаться со мной.
Мне недавно исполнилось четырнадцать. Я считала себя слишком взрослой для ночника. Поэтому в комнате было темно. Заснуть я не надеялась, а плакать больше не было сил. Не моргая я смотрела в потолок и вспоминала маму. Хотелось прокрутить в памяти все счастливые моменты детства, словно пластинку, которые коллекционирует дедушка. Первый шок от ее смерти прошел и меня накрывала черная бесконечная тоска.
В нагнетающей темноте ночи я отчаянно пыталась найти маленький лучик света, который смог бы зажечь во мне надежду. Темнота всегда заставляет думать о самых мрачных моментах жизни. Вот и сейчас, вместо теплых воспоминаний с мамой, которые я так старательно искала в своем подсознании, мне вспоминались запои и крики отца, его тяжелый армейский ремень и страшные ночи, проведенные в углу гостиной. Он часто наказывал меня и, забывая, шел спать. А я не смела ослушаться и часами стояла боясь шелохнуться.
В такие моменты обычно меня спасала мама. Рискуя быть замеченной, она тихо пробиралась ко мне, относила в детскую и укладывала спать. Чтобы я не плакала слишком громко она рассказывала мне сказки до тех пор пока я не засыпала прерывистым беспокойным сном. Так было у нас заведено: мужчина — глава семьи, его слово — закон, а действия — во благо.
Отец бил маму. В начальной школе и у меня учителя частенько замечали синяки. Потом мама научила меня прятать их. Она была доброй, ласковой, мягкой женщиной и изо всех сил старалась защищать меня. Я не представляла, что будет со мной дальше без ее защиты и надеялась лишь на то, что папа возьмет больше работы и я смогу не попадаться ему на глаза.
Меня охватила паника. Инстинктивный страх жизни без матери все глубже затягивал меня в холодную сырую бездну отчаяния. Я лежала без сна не в силах пошевелиться. Глаза болели и сохли от бессмысленного вглядывания в темноту. Несколько долгих и в то же время стремительно однообразных часов прошли в мучительных беспокойных мыслях о прошлом и будущем. В ту ночь, боясь закрыть глаза, я каждой клеточкой своего сознания отпускала покидающее меня детство.
Из болезненной комы воспоминаний меня вырвал скрип входной двери. Решив, что папа вернулся с ночной смены пораньше, я надежнее укуталась в одеяло и приготовилась претвориться спящей. Шаркавшие шаги медленно приближались. Послышался знакомый скрип лестницы. Еще минута и отец свернет в ванну. Или же в свою спальню. А может быть приоткроет дверь ко мне в комнату и проверит, сплю ли я.
За стеной в холле на втором этаже послышалось несвязное бормотание. Еще через пару минут раздался грохот. Пьяный отец снова сбил настрадавшийся торшер. В груди защемило. Теперь он точно заглянет ко мне и посмотрит, не проснулась ли я от шума. Я закрыла глаза и сильнее зарылась носом в подушку. Нетвердые от алкоголя шаги стали громче. Ручка двери в мою спальню повернулась и фотографии, развешанные над кроватью, зашелестели от потока прохладного воздуха. Я старалась ровно дышать, и теряя терпение ждала, когда снова останусь одна.
К моему удивлению, дверь, тихо скрипнув, распахнулась, и отец вошел в комнату. Тяжело дыша, он подошел к моему шкафу, открыл дверцу и судя по звукам, несколько мгновений что-то усердно искал на полках. Стараясь дышать как можно тише, чтобы не пропустить ни звука из происходящего в комнате, я слегка приоткрыла правый глаз. В кромешной темноте ночи было сложно что-либо разглядеть. В холле за настежь открытой дверью тоже было темно. С удивлением отметив про себя, что отец, видимо, настолько пьян, что не включил свет нигде в доме, я старательно вгляделась в темноту, высматривая стенки шкафа. Верхний ящик старого деревянного серванта, служившего мне гардеробом, действительно был открыт, но как я ни старалась, человеческих очертаний рядом с ним я не заметила. За окном раздался звук пробирающейся по кочкам возле дома машины. Свет фар проник сквозь широкую щель между тяжелыми шторами и на мгновение осветил собой темноту комнаты. Сомнений больше не было. В комнате было пусто.
От внезапно нахлынувшего леденящего ужаса по всему телу побежали мелкие липкие мурашки. Забыв, как дышать, я рывком набросила одеяло на голову и зажмурилась. Ящик медленно закрылся. Тяжелые шаги двинулись к моей кровати. На секунду мне показалось, что я смогу найти в себе силы, чтобы со всех ног побежать прочь, но смертельный страх будто сковал меня цепями и не давал ни пошевелиться, ни закричать. Я лишь вжалась в кровать и сильнее обняла подушку.
Нечто подошло вплотную ко мне и приблизилось к моему уху. Я чувствовала его дыхание: ощущала на каждом миллиметре своего тела. Оно коснулось моего плеча поверх одеяла и еле слышно застонало. Затаив дыхание, я судорожно вспоминала молитву, которой учила меня бабушка. Увидеть то, что пришло ко мне ночью, казалось мне самым страшным. Намного страшнее, чем быть убитой им. Я молилась о том, чтобы не увидеть его.
Оно встало. Несвязное бормотание медленно отдалялось от кровати. Оно покинуло мою комнату. Закрылась дверь. Вновь проскрипела лестница. Послышался грохот входной двери. Только шаркающих папиных шагов больше не было.
В бреду и холодном поту, дрожа всем телом я дождалась позднего ноябрьского рассвета. Лишь когда на улице послышались недовольные голоса школьников бегущих на первый урок, а мой телефон на письменном столе буквально разрывался от третьего будильника, я решилась высунуть нос из под одеяла и открыть глаза.
