Смирнов Леонид
Шарик над нами
Леонид Смирнов
Шарик над нами
Скука одолевает главного героя романа Л. Смирнова "Шарик над нами", аристократа-нувориша, чьи владения занимают значительную часть территории Луны. Балы, охота, любовные интрижки... Он не знает, что за его спиной стоят безжалостные и совершенно чуждые человеку инопланетяне. В какой-то момент на него начинают совершаться одно покушение за другим, он принимает ответные шаги, пытается докопаться до истины...
Посвящается блестящим знатокам Луны
Артуру Кларку и Роберту Хайнлайну
Человеческие существа в этой жизни
подобны марионеткам... Свобода воли не
более чем иллюзия.
Юкио Мисима. Путь самурая
...возможно, они и есть те
гипотетические враги, которых мы всегда
опасались встретить в космосе... Их
побуждения, нравы, этика, самое их
мироощущение должны кардинально отличаться
от наших. Возможно, у нас с ними меньше
общего, чем с ослами или пауками.
Клиффорд Саймак. Заповедник гоблинов
ГЛАВА 1
Я В ЗАМКЕ КОРОЛЬ
1
В центре зала стояли столы, составленные огромной буквой "G" (в честь хозяина), их омывало разноцветное людское море. Мужчины в расшитых золотом камзолах, черных, белых и красных смокингах, женщины в роскошных вечерних туалетах всех времен и народов - то почти полностью обнажающих, то надежно скрывающих их потрясающие фигуры. Слава богу, пластическая хирургия достигла нынче своего пика.
На первое подали салат-шампанское (блюдо отнюдь не для слабых желудков) и знаменитых "молочных" поросят. Молоко гигантских одуванчиков из Моря Дождей под давлением закачивалось в зашитые съедобной нитью румяные поросячьи тушки, и при неудачной попытке отрезать кусочек тушка выстреливала фонтан едкой зеленоватой жидкости, которая застывала на одежде, лице и руках, быстро превращаясь в корку. Впрочем, в иных домах в "молочного" поросенка запросто могли закачать ведро жидкого навоза или даже бутылку цианида.
Поэтому все главные гости, да и просто знающие люди в начале пиршества за стол не садились и, по возможности, старались вообще к нему не подходить. Хотя встречались настоящие виртуозы, которые умели наесться нежнейшей поросятины не только не облившись, но при этом еще и окатив своего соседа...
Сейчас у стола копошилась распоследняя мелюзга, набежавшая в замок поесть, попить и повеселиться на дармовщину. Такие людишки и становились основными жертвами веселья. А самые значительные персоны прибудут только к середине приема - так уж принято на Луне. Вот если они совсем не появятся, значит, дела Домарда плохи. Пока что бог миловал...
Замком владел Георг фор Белкин. Будучи потомственным Домардом, Георг принадлежал к сословию Небожителей - самому могущественному сословию лунной цивилизации. Именно эти блистательные аристократы фактически правили Луной, а вовсе не Кабинет Министров и даже не пожизненный Канцлер-Президент.
Высоченный потолок терялся в сумраке - по контрасту со слепящим светом разноцветных юпитеров, что создавали над головами людей эффект сияющего шара, сплетенного из десятков вращающихся радуг. Из-за этого шара зал казался еще огромнее, и потому толпа должна была выглядеть сверху кипящей пленкой плесени, растекшейся по великолепному паркету от стены до стены. И Георгу фор Белкину вдруг - ни жить, ни быть - захотелось взглянуть на пиршество с балкона, опоясывающего купол главной башни замка.
- Мы земляшек топчем, как хотим, а они и пикнуть не смеют!.. - с презрением сказал кто-то позади.
- Только ножки не испачкай!
- А я галоши надену...
Домард был по горло сыт разговорами, которые вечно крутились в одной плоскости. И снобизм, и скудоумие раздражали его в равной мере. Фор Белкину явно пришла пора выбраться из толпы и глянуть на селенитов со стороны. По крайней мере пару минут без него прекрасно обойдутся.
И вот он уже на самой верхотуре: облокотился на перила и смотрел вниз. Приятно холодил кожу рожденный вентиляторами легкий ветерок. Неподалеку в нише прятался изготовленный мастером прошлого века механический муэдзин. Сейчас он казался Георгу нелепой куклой, а в детстве муэдзин одно время был любимым героем его фантазий - исполнял роль злобного земного колдуна.
Гостей набился полный зал. Хоть и был он очень велик, свободное пространство поглотила шумная кутерьма - беспорядочное мельтешение голов, рук, плеч, спин. Шум разговоров, звонкий смех и оглушительный хохот, испуганные крики и ругань попавших в переплет гостей сливались в привычный и даже по-своему приятный, успокаивающий гул праздника.
Домард был доволен. Нет, эти веселящиеся селениты с тридцатиметровой высоты вовсе не казались ему плесенью, они были теми, кем были, спасающиеся от скуки Небожители, отдыхающие от трудов праведных влиятельные чиновники и купцы и даже старшие, самые верные слуги. Георг фор Белкин был очень демократичен и позволял своей челяди участвовать в барских праздниках.
Пора было возвращаться: неудобно оставлять гостей надолго, впрочем, здесь всяк себя сам развлекает - чем и как может...
Домард приказал подъемнику спуститься, но доселе безотказно действовавший механизм подъемника, удачно замаскированного под минарет, вдруг заклинило. Что еще за фокусы? Георг поднажал на рычаг, шестерни заскрипели, заскрежетали, но так и не стронулись с места. Пришлось прыгать в зал с парашютом - не самое плохое развлечение, надо сказать.
Тесемки-стропы сами собой оказались в руках, широкий плащ под заказным порывом ветра раскрылся, как крылья летучей мыши, вздулся колоколом. Восходящие воздушные потоки подхватили Георга, оторвав его ноги от балкона, подбросили к потолку. Домард сделал сальто, и его понесло вниз. Главное - не зацепиться за чугунные перила балкончиков, украшавших стены, и за подвеску юпитеров. То-то будет зрелище!..
Георг представил себе, как станет беспомощно барахтаться над головами, пока медлительный дворецкий, охая и постанывая от огорчения, не приведет слуг и не спасет его. А хохочущие во все горло или - в лучшем случае прыскающие в кулак гости будут выражать свои глубочайшие соболезнования... Домард терпеть не мог становиться всеобщим посмешищем - кто угодно, но только не он!
Осветительную зону Георг благополучно миновал, но тут в зале вдруг погас свет и вентиляторы, создающие необходимую подъемную силу, разом отключились. Внизу раздался женский визг, крики, истерический смех. А хозяин замка, судорожно дергая за потерявшие натяжение, путающиеся стропы, безуспешно пытался планировать в кромешной тьме.
Домард рухнул в центр одного из пиршественных столов. Сразу три поросенка лопнули, обдав замершую толпу одуванчиковым соком. Сам же Георг отделался легким испугом (спасибо малой силе тяжести) и только сильно ушиб левый локоть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
