1
1.
Итак, мне в очередной раз не повезло. Это моя фишка. Мне постоянно не везет. Не знаю, на какую должность меня готовят Великие Арнакские Боги, но готовят тщательно. В меня только молния не ударяла, а все остальные гадости, если они имеют возможность свершиться, они обязательно свершатся. Я уже и привыкла и не дергаюсь, когда в очередной раз именно на меня выскакивает, сбежавший на прогулке от подвыпившего хозяина лунный волк (1), желающий порезвиться и кого-нибудь покусать, или в корчме заканчиваются запасы еды именно тогда, когда я пришла туда пообедать, или городской сумасшедший выскакивает из-за угла, чтобы именно мне неожиданно крикнуть в лицо «Буу!». Вы скажите, так не бывает? Со мной бывает такое постоянно. Я не обращаю внимание. Только иногда, в редкие минуты грусти недоуменно спрашиваю у Богов — зачем?! Боги не ответили ни разу. Видимо, я сама должна понять, зачем мне невезучесть. Но я, наверное, не так уж и умна. Потому что вот уже 25 лет я не нахожу ответа. Хотя, нет. Двадцать пять — это я погорячилась. Мне всего двадцать пять. А невезучесть со мной не с рождения, она прилипла ко мне сразу после трагической гибели родителей. Это случилось девять лет назад. Видимо тогда я израсходовала весь запас своей везучести, потому что не погибла вместе с ними в тот страшный день. Впрочем, тогда тот факт, что я выжила, но потеряла семью, я не считала везением. Но вернемся из прошлого. А именно к последней выходке моей невезучести. Ведь как иначе расценить, что меня вынесло в определенное место именно в то мгновение, когда вынесло. Парой минут раньше или позже и эта встреча не состоялась бы.
Четыре года до моего совершеннолетия меня опекал опекун (простите за тавтологию), назначенный короной. Опекун был милый и равнодушный. Виделись мы с ним за четыре года раз семь-восемь. Я для него была лишней обузой. Но человек он оказался благородный и честный. Поэтому никаких ужасов, которые могут случиться с одинокой юной девушкой, оказавшейся без родственников в достаточно нежном возрасте, не случилось. Меня не ограбили, не отдали насильно замуж, никогда не ограничивали в средствах. Мало того, мне предоставили возможность самой выбрать свое будущее. Я выбрала учебу в престижной столичной Академии Магии, где и проучилась пять лет.
Лунный волк — любимый питомец в Арнакии и Иммерийской империи, магическое животное размером с малого пуделя. Меняет окраску в зависимости от фазы луны. В полнолуние становится очень активным и игривым, но может стать и слегка агрессивным.
До радужного диплома, который дают выпускникам, сдавшим все академические предметы на отлично, я не дотянула, хотя магия была для меня всем, и увлечением, и страстью, и наслаждением. Но были среди учебных наук парочка нелюбимых. В итоге я оказалась в списках лучших выпускников, хотя и без радужного диплома. В двадцать один год я закончила академию и по-доброму распрощалась с радостным от возможности сложить свои обязанности опекуном. Далее мне надо было решить, чем заняться. Замок, дворцы, особняки, деньги, титул и доброе имя родители мне оставили. Но не сидеть же, в самом деле, дома, бездумно тратя наследство. Скучно! Замуж не хотелось тоже. Не то чтоб я была против. Просто не встретился никто, с кем бы захотелось прожить вместе всю жизнь. Меня один из моих ухажеров назвал, или правильнее будет сказать, обозвал, снежной гринцей. Живет такая птица на далеком севере. Красивая, снежно белая. Голубыми вспышками кажутся только ее клюв и глаза, когда гринца резко двигает головой. Гринцу пытались приручить. Но ничего не вышло. Птица оказалась спокойной, но нетерпимой ко всем, кто пытался так или иначе с ней контактировать. В неволе чахла. Нет. Я не считаю себя похожей на гринцу. А мой одногруппник, давшей мне это прозвище, просто обиженный дурень.
В общем, подумала я, подумала и занялась магическим бизнесом, благо все, что связано с магией не считалось у аристократии предосудительным. Получила лицензию, оборудовала очень хорошую лабораторию в подвале родительского столичного особняка, купила небольшой домик в центральном районе столицы и открыла магазинчик. Потратила на все это приличные деньги. Рисковала, конечно. Собственно рисковала не деньгами, а своей репутацией как мага, гордым именем герцогов дер Валентайн — древнего, могучего магического рода. Но все получилось. Сначала я открыла лавку артефактов, а потом рядом открылся магазинчик магической косметики. Артефакты, в основном простенькие, но было и некоторое количество и очень дорогих и уникальных, которые я делала сама. А простенькие и косметику делали ремесленники в моей, год как организованной, мастерской. Но весь ассортимент был придуман мною и изготовлен первоначально в домашней лаборатории. Была у меня и сверхзадача — придумать артефакт, который сделает безопасным падение с высоты. Чтобы больше никто не погибал, как мои родители. Пока у меня не получалось осуществить задуманное, но я не отчаивался. Рано или поздно, но я сделаю такой артефакт. А пока я работала, потраченные деньги вернула, бизнес крепко стоял на ногах, полегоньку расширялся, и были интересные планы на будущее. И все это за четыре года. Я имела право гордиться собой. Правда, и крутиться приходилось как лунному волку, в хвост которого вцепилась очень голодная блоха. И много пришлось узнать и уметь того, что не преподавали в школе и академии. Например, как общаться с простыми работниками так, чтобы и свой авторитет не уронить, и чтобы слушались тебя, и чтобы работали хорошо и на совесть. И чтобы поставщики не обманули, и чтоб чиновники не обидели и не обиделись. Это оказалось очень не просто. Тем более что до всего приходилось доходить самой, через свои ошибки и свои размышления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все шло предсказуемо и планомерно, пока неделю назад я не была вызвана во дворец. Когда мне исполнилось восемнадцать лет опекун, следуя традиции, представил меня ко двору, как представительницу высшего дворянства и последнюю из древнего магического рода. Сейчас же Королевский совет вдруг озаботился вопросом все ли у меня в порядке. Я впечатлившись такой заботой, купила в самой модной лавке элегантный костюм, состоящий из нежно сиреневого цвета юбки, магией подогнанной в «облипку» моих бедер и с легким, струящимся подолом. Короткий корсет делал мою и так стройную талию умопомрачительно тонкой, сверху надевался жакет более темного оттенка, из плотной магической ткани, с неглубоким «V» образным декольте и жесткой волнистой оборкой вокруг него, переходящей в небольшой стоячий воротничок. Ткань плотно обтягивала грудь и талию, но за счет магии не топорщилась, нигде не жала и не морщила. Шея, окруженная небольшим воротничком — стойкой казалась изысканно длинной, а головка беззащитно юной, личико нежным и прекрасным. Вдела в уши серьги с удлиненными кристаллами редкого и дорогого тааффеита нежного сиреневого цвета. На запястье тонкий платиновый браслет с вкраплениями тёмно-сиреневой шпинели и мелких бриллиантов. Волосы мне уложили в высокую прическу, украшенную заколками все с той же темно фиолетовой шпинелью. Я с восторгом покрутилась и даже прогалопировала напротив ростового зеркала. Дала себе слово время от времени посещать светские увеселения, которые я обычно игнорировала. Все же приятно быть красоткой, еще и модной красоткой. Осталась, идиотка, безумно собой довольна. Ведь обычно я одевалась в удобные платья, без корсетов и украшений. Волосы гладко причесывала и закручивала в высокий пучок на макушке. Старушечьи широконосые башмаки на трёхсантиметровом каблуке вместо тех сиреневых туфелек на высоченном, хотя и устойчивом серебряном каблучке на которых я сейчас пританцовывала, играя струящимся подолом, приподнимая и крутя им. Как же все эти неудобные детали украшают внешность!
Кстати, костюм стоил мне очень дорого. Как оказалось не только в прямом, но и в переносном смысле.
Вот я приперлась (простите за грубость) во дворец на заседание Королевского Совета. С удовольствием наблюдала ажиотаж, вызванный моей внешностью, пока вышагивала со своей компаньонкой по залам дворца и ждала вызова в зал Королевского совета. Члены совета — важные сановники в костюмах, увешанных орденами в возрасте от пятидесяти лет и старше, то есть по моим меркам старики, располагались в креслах полукругом по обе стороны от королевского трона и поедали меня глазами. На стенах висели портреты каких-то важных дедов, и, казалось, тоже косились на меня. Обстановка зала, где проводились встречи Королевского Совета была пышной и мрачноватой. Тем более я привлекала внимание своей молодостью и красотой. Король, не стесняясь, оглядел меня с полным одобрением во взгляде. Мне предложили сесть в строгое, неудобное кресло с высокой, жесткой спинкой. Наш милостивый король заговорил со мной с легкой улыбкой на устах. Задал несколько вопросов о моей жизни, учебе в Академии, дипломе, артефакторной мастерской, трудностях, если они есть. Я коротко рассказала обо всем, ответила, что все у меня хорошо, проблем нет, просьб к короне тоже.
