Казанцев Александр
Гость Бастилии
Александр Казанцев
ГОСТЬ БАСТИЛИИ
Истинные политики лучше знают
людей, чем присяжные философы.
Люк де Клапси Леверанг
В САЛОНЕ
Рассказ блестящего графа де Лейе о том, как ему удалось решить задачу древнеегипетских жрецов бога Ра в каземате колодца Лотоса, где не осилившие этого задания погибали, привел в восторг гостей баронессы Шарлотты де Гранжери, которая представила графа как главный сюрприз вечера. Одарив его восхищенным взглядом, она произнесла:
- Граф, вы - живая легенда в парижском обществе, к тому же непревзойденный рассказчик! Вы не можете лишить нас еще одного рассказа о том, как вы променяли блеск аристократических салонов на скучную мантию математика.
- Охотно, баронесса, но я расскажу о нашей семейной легенде, связанной с великим математиком Франции Пьером Ферма, которому я обязан своим существованием.
- Граф! - жеманно воскликнула хозяйка салона, погрозив гостю пальчиком, - вы переходите границы дозволенного, компрометируя кого-то из своих предков по женской линии: Пьер Ферма, не принадлежа к нашему кругу, да еще живя около трехсот лет назад, не мог быть вашим законным предком!
- Что вы, баронесса! - возразил граф. - Я не существовал бы без Пьера Ферма, поскольку он был незаурядным юристом и спас от смерти моего безвинного предка графа Рауля де Лейе, вызволив из Бастилии и его отца, графа Эдмона де Лейе.
- Боже! Как интересно! Так расскажите же нам! - попросила подруга баронессы маркиза де Вуазье.
- Но он, Пьер Ферма, был еще и великим математиком не только своего времени, но и нашей эпохи, ибо его великая теорема [Гласит, что уравнение X^n+Y^n=Z^n, где "n" - целое число более двух, не имеет решений в целых положительных числах] не доказана до сих пор, хотя ученые всего мира триста лет старались воссоздать неопубликованное Ферма его доказательство.
Я тоже увлекся этой теоремой и стал математиком, правда, без мантии, так пугающей нашу очаровательную хозяйку.
- Так просто? - разочарованно произнесла баронесса. - Нет, вам не уклониться от рассказа. Где же ваша легенда о спасении графа Рауля де Лейе?
- Вот я и расскажу вам о том, как Пьер Ферма стал гостем Бастилии.
- Бастилия! Это ужасно! - воскликнула маркиза де Вуазье. - Народ разрушил ее в дни Великой Революции.
- А вот это уже поистине легенда. Бастилию действительно разобрали, но не усилиями революционных масс. Это сделали строительные рабочие спустя несколько лет после революции. Но триста лет назад ее стены возвышались в центре тогдашнего Парижа. Но я несколько отвлекся, тем более что в Париже в то время было немало и других монастырских стен, близ которых обычно происходили запрещенные в описываемое время дуэли.
В тот день, вернее утро, к одной из таких монастырских стен подъехал верхом грузный всадник в черном плаще и черной шляпе, надвинутой на глаза.
В МОНАСТЫРЕ
Всадник завернул за угол, чтобы постучать в монастырские ворота, но внезапно трое пеших гвардейцев кардинала преградили ему путь. Всадник не внял грозному окрику и направил коня на гвардейца, тесня его.
Тот обнажил шпагу:
- Не угодно ли спешиться, сударь?
- Зачем? - буркнул всадник, не осаживая коня.
- Чтобы следовать за нами, - ухватился за стремя гвардеец.
- По какому праву?
- Именем его высокопреосвященства господина кардинала.
- Кто это высоким именем останавливает проезжих путников, как разбойник на большой дороге? - послышался громкий голос.
Всадник увидел трех спешащих к нему мушкетеров.
- Что мы видим, господа гвардейцы? - продолжал тот /ке голос, принадлежащий первому из мушкетеров, - трое против одного? Это не благородно. Если вы немедленно не сочтете возможным принести извинения остановленному вами господину, мы предложим вам иное соотношение сил: трое против троих. Так вам будет угодно?
- Вы опять затеваете, господа мушкетеры, запрещенные его величеством и его высокопреосвященством поединки? Мы находимся при исполнении служебных обязанностей, выполняя приказ, и никто не имеет права нам мешать.
- Полноте, господин гвардеец! - продолжал задиристый мушкетер. - Разве можно помешать в чем-нибудь безнадежным бездельникам?
- Вы ответите за свои слова перед его высокопреосвященством.
- Простите, почтенный гвардеец, но я не вижу здесь его высокопреосвященства, перед которым должен отвечать.
- Мы доставим вас к нему, не беспокойтесь.
- Очень интересно, какой способ вы выберете для этого?
- Если вам угодно, господин мушкетер, то носилки, на которых переносят раненых или убитых.
Всадник не стал ждать конца препирательствам и подъехал к воротам. Привратник, увидев его в щелеобразное оконце, потребовал назвать пароль.
Со стороны доносились уже не изящные ругательства, а звон шпаг. Очевидно, гвардейцы продолжали выяснять отношения с мушкетерами, которые помешали им задержать всадника, действуя, как всегда, против гвардейцев кардинала по принципу: "Что хорошо его высокопреосвященству, может не понравиться королю".
- Пароль! - потребовал еще раз привратник в рясе.
- "Мыслю - эрго существую", - произнес всадник и исчез за монастырскими воротами, крикнув слуге:
- Огюст, жди меня здесь ближе к вечеру.
Слуга повиновался и, повернув мула, отправился искать трактир. Проезжая мимо дерущихся на шпагах солдат, он с удовлетворением отметил, что гвардейцы вынуждены отступить. Мушкетеры не стали их преследовать, и один из них подмигнул Огюсту:
- Откуда?
- Из Амстердама, сударь, - с подчеркнутой готовностью ответил слуга.
- А мы думали из Бордо, - добродушно заметил мушкетер, вкладывая шпагу в ножны. - Там вино отменное. Я однажды на пари один целый бочонок выпил.
Всадник, отдав поводья выбежавшему послушнику, скинул черный плащ и оказался в офицерском мундире нидерландской армии. Он вошел в мрачное монастырское здание вслед за встречавшим его аббатом.
Толстые, как в крепости, стены, низкие арки, темные коридоры и благоговейная тишина, подчеркиваемая отзвуком шагов под сводчатыми потолками, заставляли говорить вполголоса.
- Его преподобие господин настоятель отвел для нашего симпозиума монастырскую трапезную.
- Ты по-прежнему молодец, дорогой Мерсени. И словно вчера мы с тобой тузили друг друга в колледже. А теперь ты главное связующее звено между всеми нами, учеными.
- Да, Репе, - вздохнул аббат Мерсенн, - приходится вести научную переписку, раз пока нет журнала ученых, и собирать иногда симпозиумы за монастырскими стенами.
- Надеюсь, они у тебя здесь достаточно толстые, чтобы защитить гонимого церковью за запрещенные папской буллой книги от преследователей, встретивших меня у ворот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
