Василий ЗЕЛЕНКОВ
Одиннадцатый ключ
Глядя на ключи, Томас Уэдли не испытывал ничего, кроме раздражения. Весь день сегодня не задался; сперва сотрудники делали ошибки в расчетах, потом испортилась погода, а закончился день и вовсе дурацким случаем у крыльца его собственного дома. То, что брелок, выскользнув из руки, разбился, только лишний раз доказывало – вещи следует менять вовремя, а отступление от правил не несет с собой ничего хорошего. Недавно прошедший дождь и попавшаяся на глаза соседская девчонка – образец неорганизованности – никак не улучшали настроения.
Собрав в мокрой траве ключи, Уэдли вошел в дом, аккуратно повесил плащ на вешалку, и только после этого понял, что заново нанизанная на кольцо связка кажется тяжелее обычного. Нахмурившись, Томас пересчитал ключи.
Одиннадцать. А должно быть десять – именно столько ключей он носил на брелке.
Перебрав связку, Уэдли покачал головой. Следуя собственным принципам, он недавно поменял несколько важных замков, и ещё не запомнил на ощупь новые ключи. Откуда бы ни взялся лишний ключ – он мог быть и среди сверкающих чистой сталью новых, и среди слегка потемневших старых. Навскидку определить, какой же ключ – лишний, не получалось, и оставался лишь один выход.
Уэдли принялся за дело столь же методично, что и всегда. Ключ, подошедший ко входной двери, он отложил в сторону; когда cнова вернулся с улицы, то к первому ключу присоединились ещё три – от гаража, машины и почтового ящика. Он мимоходом поглядел на часы – да, до ужина ещё сорок минут, так что из графика жизни он не выбивается. Есть время устранить нежеланный элемент.
Эта мысль даже немного улучшила настроение. Вот оно, преимущество размеренной и распланированной жизни.
Ключ от секретера нашелся достаточно легко, и присоединился к отобранной четверке. Так же легко определились ключи от письменного стола и от сейфа; с оставшимися четырьмя возникли сложности. Уэдли пришлось пройтись по всему дому, чтобы отложить ключи от подвала и ящика для корреспонденции.
Теперь осталось только два – выглядевшие равно старыми. Томас остановился, взвешивая ключи на руке и пытаясь вспомнить, какой же замок он не поменял за эти годы. Видимо, надобности не возникло – но он регулярно обновлял пришедшие в негодность и устаревшие вещи. До ужина ещё двадцать минут, так что можно ещё постараться припомнить; к сожалению, отработанное умение выставлять из памяти ненужное в этом случае сработало против самого Уэдли.
– А, – в конце концов произнес он, поняв, что может открывать один из ключей.
На чердак он не заходил уже много лет – с тех пор, как сложил туда ненужные вещи, мешавшие рабочим мыслям. Но ключ занял свое место на брелке, как и все остальные, согласно принципам распределения.
Уэдли неспешно поднялся по лестнице, примерил первый ключ – тот не подошел. Теперь второй… вот, он с некоторым трудом повернулся в замке. Удовлетворенно кивнув, Томас уже собрался вновь запереть дверь и удалиться, но остановился. Он совершенно не помнил, что именно поместил на чердак, и мысль о наличии в доме чего-то неизвестного раздражала не меньше. До ужина оставалось ещё пятнадцать минут, время на краткую инспекцию есть.
Он толкнул дверь и вошел, щелкнув выключателем – рука нашла его так легко, будто он лишь вчера побывал на чердаке.
Ящики, тщательно упакованные и закрытые коробки… что в них? Томас наклонился над ближайшим, поднял крышку. Смахнул пыль с толстой тетради, оказавшейся на самом верху, открыл.
«Солнечные хроники Тома Уэда».
Размашисто написанное название заставило брови взлететь вверх; где-то в глубине памяти зашевелились смутные образы. Уэдли нахмурился, погладив усы, перевернул несколько страниц, вчитываясь в быстрые, словно не поспевавшие за мыслью строки.
Солнечные хроники. Небесные острова. Великие драконы и корабли-скаты, хрустальное волшебство и мечи легкого времени.
Один за другим образы оживали в уме, когда Уэдли скользил взглядом по страницам, исписанным неровным почерком – почерком его самого в семнадцать лет.
Он хотел усмехнуться, отложить тетрадь, отбросив старые сказки, из которых давно вырос. Хотел – но не смог, а продолжал шелестеть страницами, опустившись на ближайший ящик и вчитываясь в строки, порожденные воображением давно исчезнувшего человека.
Уэдли даже прервал чтение, когда в уме мелькнула эта мысль. То есть как – исчезнувшего? Он же здесь, и…
Да нет. Все верно. Он-то здесь, а автор «Солнечных хроник» исчез – тот юноша с вечно взлохмаченными волосами, способный на уроке одновременно записывать за учителем и набрасывать план следующей главы, а то и ее саму. Способный легко сорваться в гости к друзьям на другом конце города, и вытащить их в никому не известные уголки парков и улиц. Способный… на многое способный.
Том Уэд куда-то пропал, когда Томас Ричард Уэдли решил, что ему надо стать серьёзнее и временно отложить творчество. Ненадолго, вот до следующего года. Нет, ещё немного – вот сразу после получения диплома надо будет вернуться. Да времени ещё хватит, вот вжиться в работу… да что тут делают эти ящики? Надо убрать на чердак, они мешают распорядку.
Он покачал головой. Вот так все и было. И теперь, добрых тридцать лет спустя, он даже не помнил – что именно написал… как продолжил «Хроники».
Взгляд сам собой скользнул вниз, к тетради, и страницы вновь зашелестели.
Время ужина давно миновало, но Уэдли этого даже не заметил. Первая тетрадь закончилась, за ней последовала вторая, потом третья… Он лишь пару раз прервался, заглянув в остальные ящики и обнаружив там заполненные набросками и планами тетради, а также – огромный альбом с эскизами кораблей и рыцарей времени.
С каждой страницей все больше образов оживало в памяти – словно и не уходили. Лишенный страха капитан Финнет Проклятый, таинственный Мастер Песка, изысканные правила королевства Семи Зеркал, маски Дома Девяти Ветров… Как только ему в голову такое приходило?
Ещё одна тетрадь легла в сторону, и Уэдли сунул руку в ящик, даже не глядя. Пальцы наткнулись на гладкое дерево; Томас удивленно посмотрел в коробку – та была пуста.
Что такое? История ведь не закончена, ещё добрая треть осталась… Может, в другом ящике?
Уэдли вскочил, с необычной для него поспешностью ринулся открывать ящики и просматривать тетради. Наброски… планы… это что? А, нет, это распланированная «Летопись десяти часов»…
Томас замер на месте, когда воспоминание вынырнуло на поверхность разума.
Нет окончания. Он его так и не дописал, откладывая все дальше и дальше.
«Солнечные хроники» не закончены, а «Летопись» даже ещё и не начата. Ему нечего сейчас дочитать – разве что дописать самому, но сейчас он не сможет. Слишком уж изменился, слишком давно отбросил свои миры…
Слишком ли?
Уэдли потер подбородок. Чуть склонил голову и внезапно усмехнулся; вышел с чердака быстрыми шагами и спустился вниз.
Позвонить на работу и сообщить о том, что накопленный отпуск будет использоваться со следующего дня, было делом одной минуты; Томас даже сам запоздало удивился, как легко он отбросил собственное правило отдыхать исключительно в четко определенное время.
Да и сколько он своих правил уже успел сегодня нарушить? Ужин, вечерняя работа, просмотр новостей… весь распорядок растаял как под дождем.
И почему-то совершенно не жаль.
Он уже шагал к письменному столу, когда звонок в дверь заставил остановиться. Уэдли поморщился – ладно, это мелкая помеха…
За дверью оказалась та самая соседская девочка, которая всегда его раздражала; они никогда не разговаривали, и Томас удивленно поднял брови.
– Извините, мистер Уэдли, – смутилась девочка. – Вы… вы случайно не находили ключа? Старого такого. Он у меня вылетел, я всюду поискала – только здесь мог, я мимо шла…
Похоже, она ожидала резкого холодного ответа. Во всяком случае, ничем иным Томас не мог объяснить то, как расширились ее глаза в ответ на неожиданную улыбку хозяина дома.
– Минуту, – сообщил он, вернулся внутрь и появился с одиннадцатым ключом. – Этот?
– Да! – вспыхнули радостью глаза девочки. – Большое спасибо!
– А он от чего, собственно?
– От шкатулки. Есть у меня такая, я в ней храню всякую всячину…
– Как тебя зовут? – быстро спросил Уэдли.
– Конни, – удивленно ответила она. – Конни Уилльерс.
– Рад был помочь, Конни, – усмехнулся Томас. – Не теряй ключей больше, они иногда открывают больше, чем можно подумать!
Он вернулся в дом, улыбаясь и подумав, что удивление у нее пройдет ещё не скоро. Сел за стол, положив перед собой чистый лист и пододвинув поближе стопку бумаги; тщательно вывел в верхнем углу: «Посвящается шкатулке Конни Уилльерс».
