Эрл Стенли Гарднер
«Переделка, в которую попал Уайкер»
Пронзительные глаза Пола Прая маленькими буравчиками впились в невозмутимое лицо Рожи Магу. Этот человек славился тем, что, раз встретив кого-то, уже не забывал его никогда. Он как бы делал мгновенную фотографию в своей памяти.
— Стало быть, меня подставили, так, Магу? Магу потянулся за бутылкой — однорукий, небритый, в поношенной одежде, которая, наверное, целую вечность не видела щетки. Взгляд его безжизненных, словно тусклое стекло, глаз ни на минуту не отрывался от лица Прая.
— Лопни мои глаза! А вспомните, сколько раз я вас предупреждал?! И вот теперь сами видите — все вышло по-моему!
Пол Прай направился к шкафу у противоположной стены, который был битком набит барабанами всевозможных форм и размеров. Вытащив самый любимый, барабан племени хопи, который использовался во время особо торжественных церемоний, он уселся на ковер, зажал между колен высокий деревянный цилиндр и выбил легкую дробь на туго натянутой сыромятной поверхности. Барабанные палочки были вырезаны из можжевельника, а на конце их крепились пухлые подушечки из оленьей шкуры.
Барабан откликнулся приглушенным рокотом, и комната огласилась глубокими, низкими звуками какой-то дикарской мелодии, одновременно нелепой и пленительной.
— Предупреждал меня? — переспросил он задумчиво.
— Лопни мои глаза! И не один раз, а по меньшей мере сотню! Вспомнили, что я говорил перед тем, последним дельцем? Мы ведь сидели как раз в этой комнате, и я сказал вам, что, если вы не прекратите валять дурака и водить за нос Большого Форса Гилврэя, вам не поздоровится. А что вы после этого сделали?! Как ни в чем не бывало отыскали золотое ожерелье Голдкрестов и передали его копам — и это после того, как шайка Гилврэя несколько недель с ног сбивалась, пытаясь заполучить его. Конечно, награду огреб инспектор Кигли, но не думаю, чтобы Гилврэя удалось обвести вокруг пальца! Уж он-то сразу понял, кто спутал ему карты!
Пол Прай на мгновение отложил палочки в сторону и довольно ухмыльнулся. Эта ухмылка неожиданно сделала его лицо по-мальчишески привлекательным, хотя глаза по-прежнему сверкали холодным огнем.
— И вот Гилврэй прислал мне записку, в которой любезно предупреждает, что дни мои сочтены.
— Лопни мои глаза! — с унылым вздохом согласился Магу, и в его безрадостном голосе не было ни малейшей надежды. — И почему вас вечно тянет ввязаться во что-нибудь эдакое? Уму непостижимо! Однако с Гилврэем вам придется считаться. И заметьте, кстати, стоит ему взяться за какое-то дельце, как вы тут как тут — обходите его на вираже и выхватываете награду из-под самого носа! Неужто он стерпит подобный грабеж среди бела дня?!
С этими словами Магу оторвал, наконец, тусклый взгляд от лица Пола Прая и перевел его на бутылку с виски. Он немного поколебался, уже протянул было к ней руку, потом тяжело вздохнул, отодвинулся, еще немного помялся и быстрым движением схватил бутылку.
Похожие на холодные льдинки глаза Пола сверкнули, и он ткнул пальцем в своего компаньона, не дав ему опомниться.
— Ну-ка ответь мне, — потребовал он, — что это ты раскаркался о моей неминуемой гибели?
Магу наклонил бутылку, и виски с громким бульканьем полилось в стакан.
— Тошнутик Уайкер, — пробурчал он, затем, немного помедлив, добавил:
— Из Чикаго.
Пол Прай рассмеялся, но в этом смехе не было и тени страха. Беззаботный смех человека, который любит жизнь и не ждет от нее ничего, кроме радостей.
— Тошнутик Уайкер? Вот как? В самом деле, Магу, что за имена у этих твоих приятелей? Начнем хотя бы с пресловутого Бенджамина Франклина Гилврэя, известного под кличкой Большой Форс, с этой его дурацкой привычкой глядеть исподлобья, словно разъяренный бык. А теперь вот еще Тошнутик Уайкер! Ну скажи на милость, чему мистер Уайкер обязан этим сногсшибательным прозвищем?!
Магу упрямо покачал головой:
— Да ради Бога, можете смеяться сколько влезет! Если хотите, я могу попросить в похоронном бюро, чтоб не вздумали разглаживать вашу мерзопакостную ухмылку, когда станут собирать вас в последний путь. Так что всякий вас узнает без труда.
Пол Прай насмешливо фыркнул, но смеяться перестал.
— Да ладно тебе. Рожи, не бери в голову. Если хочешь, налей себе еще, но уж будь добр, расскажи мне об этом Тошнутике Уайкере из Чикаго.
Рожи Магу окинул мрачным осуждающим взглядом початую бутылку виски, тяжело вздохнул, покачал головой, тоскливо посмотрел на пустой стакан, который держал в руке, и перевел глаза на Пола Прая.
— Тошнутик Уайкер — страшный человек, — прохрипел он. — Выглядит так, словно весь проспиртован — с головы до ног. Вы такого и не видели, держу пари. А когда работает на кого-то, то делает вид, что пьян в стельку. Но это не так. На самом деле он опасен, как кобра. Это он убрал Гарри Хигли, хотя этого так и не смогли доказать. Потом прикончил Марту Шалашовку, заподозренную в том, что она выболтала полиции все, что ей было известно об убийстве Дугана. Конечно, доказать это так и не смогли, но все равно всем известно, что это его рук дело.
Пальцы Пола Прая пробежались по тугой коже барабана.
— Ты хочешь сказать, что теперь он охотится за мной по просьбе Гилврэя?
— Ага. Он где-то рядом. Я сам вчера видел его на улице перед вашим домом. Он был не один, с ним был Гилврэй. Я ведь уже предупреждал вас, шайка Гилврэя забеспокоилась. Вы растревожили гадючье гнездо. Не забывайте, они всегда отлично справлялись со своей работой. При этом они, как правило, брались за самые легкие дела. А тут появились вы и несколько раз шутя увели лакомый кусок у них из-под носа. Вот они и взбеленились. Пол Прай жизнерадостно закивал:
— И поэтому они наняли Тошнутика Уайкера, единственного человека во вселенной, кто с честью носит это прозвище, так, что ли?
— Лопни мои глаза! — воскликнул однорукий Магу. — Да и потом, это еще не все. Вы что-нибудь слышали об ограблении Марпла?
— Марпл, Марпл, черт возьми. Магу! Неужто именно это провернули как раз вчера? Там еще подстрелили полицейского, насколько я слышал.
Из груди Рожи Магу вырвался печальный вздох. Он грустно взглянул на початую бутылку, потом на свой пустой стакан, но все же заставил себя отвести от них взор и уставился на Пола.
— Оно самое, — подтвердил он, — только этот коп не стоил и ломаного гроша.
— Почему? — удивился Пол Прай, и в его глазах появился огонек любопытства.
— Потому что должен был понимать, куда лезет, глупая голова.
— Ну хорошо, Рожи, так куда же он влез?
— Этот дурачок остановился как раз напротив бронированной машины самого Тошнутика, вот в чем беда. Неужто не помните, все газеты взахлеб писали, что был там серый «кадиллак», который и увез бандитов с места преступления? А этот чокнутый коп помчался за ними на своем мотоцикле. Потом завязалась перестрелка, об этом вы слышали?
Пол Прай нетерпеливо кивнул:
— Продолжай, Магу.
Тусклые глаза однорукого вновь сосредоточились на бутылке виски. Наконец, поколебавшись, он решился налить себе еще.
— Так вот, этот серый «кадиллак» принадлежит самому Тошнутику. Он заказал его специально для таких дел. И корпус этой машины не то что у обычных. «Кадиллак» делали на заказ, и броня там такая, что и танку впору. А стекла — из самого лучшего пуленепробиваемого стекла.
Пол Прай удивленно присвистнул.
Рожи Магу отхлебнул из стакана и благодушно кивнул.
— Вот именно, — продолжал он. — Тошнутик Уайкер приехал из Чикаго и связался с Гилврэем. Им обоим палец в рот не клади — мигом откусят. И крови они не боятся. К тому же, мне кажется, они решили добраться до вас. Я сразу же об этом подумал, как только статья о сером «кадиллаке» попалась мне на глаза. А сегодня утром наткнулся на них обоих.
Прай рассеянно посмотрел на барабанные палочки.
— И ты думаешь, что они охотятся именно за мной?
— Я не думаю, черт подери! Я уверен в этом! Можете сколько хотите смеяться, только вам уже приготовили деревянную пижамку и ждут лишь подходящего случая, чтобы обрядить в нее!
Палочки в руках Пола Прая замелькали быстрее, и частая барабанная дробь рассыпалась по комнате. Глаза его недобро светились, а на губах играла какая-то таинственная и непонятная усмешка.
Магу с досадой сдвинул брови.
— Если собираетесь что-то сказать, выкиньте к черту проклятый барабан. Я вас не услышу!
Барабанная дробь стала чуть тише, постепенно превращаясь в едва слышное гудение.
— Нет, Магу, об этом не проси. Я без ума от этого барабана. Мне почему-то кажется, что он повидал немало схваток. В его гудении есть что-то дикое, воинственное, победное. Вот попробуй прикрыть глаза и представить себе — в ночи полыхает пламя огромного костра, а вокруг мелькают дикие лица в боевой раскраске, высоко поднятые копья. Раздается топот множества ног танцующих, воздух сотрясают дикие завывания, оглушительные вопли и крики.
