Дмитрий Браславский
Утраченные записки Шерлока Холмса
Это было в давние стародавние времена, когда Лондон еще только начинал превращаться в современный город. Именно тогда по его улицам расхаживал знаменитый Джек-Потрошитель, которого можно счесть наивной овечкой по сравнению с тем, что вы можете сегодня ежедневно видеть на улицах ваших городов. А полицейские в этом городе были тогда вооружены в основном лишь дубинками, сыщикам же приходилось использовать в качестве самых совершенных орудий своего ремесла лупу, да еще, пожалуй, собственные мозги. У кого они, конечно, были. Ведь до рождения Эркюля Пуаро еще оставалось…
Из книги Р.Коули «Сказки старой Англии», Глазго, 2202, с.325.
«Дорогой Холмс!
Мне хотелось бы поделиться с вами информацией об одном деле, которое, вне всякого сомнения, не стоит и ломаного пенса. Любой начинающий детектив, прошедший школу нашего Скотланд-Ярда мог бы раскрыть его за пару часов, но… Но обладая правильной методикой.
Ваши же методы, дорогой Холмс, настолько оригинальны (чтобы не сказать больше), что мне было бы весьма приятно, если бы вы согласились вновь продемонстрировать их, раскрыв это весьма незначительное преступление.
Итак, не далее как вчера вечером, одна известная актриса (имя которой вам, наверняка, хорошо знакомо) была убита прямо на пороге театра Ридженси, где она была занята едва ли не в самом нашумевшем спектакле прошлого театрального сезона.
Как показал осмотр места происшествия, убийца поджидал ее достаточно долго у служебного выхода, однако ему удалось скрыться незамеченным. Труп был обнаружен только спустя полчаса после убийства подругами покойной.
Возможно, с моей стороны будет нелишним добавить, что Скотланд-Ярд не исключает участия в этом деле знаменитого Джека-потрошителя.
Таким образом, я буду благодарен, если вы найдете время принять меня, дорогой друг.
Искренне ваш Лейстред.»
«Инспектору Лейстреду, Скотланд-Ярд.
Дорогой Лейстред!
Я не обманул ваши ожидания и сразу же понял, о ком идет речь. Принимаю ваш вызов.
Холмс.»
ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА
…Нарочный доставил письмо Лейстреда в два часа пополуночи. Мы еще не успели лечь — Холмс занимался опытами в лаборатории, а я приводил в порядок свои записки.
Прочитав письмо, мой друг появился на пороге со словами:
— Собирайтесь, Ватсон, мы немедленно едем.
Признаюсь, я был немало удивлен. И не тоном письма Лейстреда — все мы достаточно уже успели привыкнуть к тому, как он делает хорошую мину при плохой игре, обращаясь к Холмсу только тогда, когда боится получить нагоняй от начальства за нераскрытое дело.
Скорее я был удивлен готовностью моего друга взяться за это дело. Я едва успел собраться, пока он писал несколько слов в ответ, как мы уже тряслись в экипаже по мощеным улицам Лондона.
И вот место преступления. Несколько тусклых фонарей освещали узкую тенистую аллею за театром. Только-только взошла идущая на убыль луна. Кивнув поставленному возле тела констеблю, Холмс склонился над убитой. Просто удивительно, как полицейские умудряются не только оставить незамеченными столько улик, но и не попортить и не затоптать их. Я сразу же обратил внимание на несколько окурков, валяющихся неподалеку, и смятую театральную программку: наверняка убийца хотел быть уверен, что Сара Кэрроуэй занята в сегодняшнем спектакле. Однако от меня не укрылось и то, что мой друг незаметно сунул в карман что-то еще…
ИЗ ПРОТОКОЛА ВСКРЫТИЯ САРЫ КЭРРОУЭЙ
…на теле обнаружена колотая ножевая рана в области шеи. Характер раны позволяет предположить, что жертва была убита острым клинком с зазубренным лезвием…
ИЗ ДНЕВНИКА ДОКТОРА ВАТСОНА
…Перебросившись парой слов с еще не успевшим уехать Лейстредом, Холмс выяснил, что тому все-таки удалось найти свидетеля убийства — некую Шейлу Паркер. Кроме того, я на всякий случай записал адрес квартиры несчастной жертвы.
Боже, как она была еще молода! Я ведь не раз видел ее на сцене, восхищался вместе со всеми ее талантом и даже не подозревал, что у этой прелестной девушки могут быть смертельные враги. Завистники — да, недоброжелатели — безусловно, но чтобы пойти на убийство…
Войдя в театр, мы первым делом направились в гримерную, где Кэрроуэй провела последние минуты жизни. Разумеется, мы не рассчитывали обнаружить там ключ к разгадке. Однако некоторые находки были достаточно любопытны, особенно букет цветов с запиской от неизвестного поклонника. Кто может исключить, что это письмо написал убийца? Или что именно он подарил этот флакон духов «О де Сен»?
Я только было собирался продолжить осмотр гримерной, как Холмс окликнул меня, чтобы попросить дать успокаивающее миссис Паркер единственному свидетелю, который видел хоть что-нибудь и мог оказаться нам полезен.
Ни для кого не секрет, что Холмс не любил женщин и не верил им, но всегда держался с ними по-рыцарски учтиво. Не удивительно, что такое поведение всегда располагало к нему барышень, особенно молодых, благодаря чему ему обычно удавалось получать всю необходимую информацию. Так было и на этот раз.
— Успокойтесь, миссис Паркер, — вежливо, но, с моей точки зрения, несколько холодно сказал он, когда лекарство подействовало, — и расскажите нам все, что вы видели.
— К сожалению, — ответила девушка, все еще всхлипывая и комкая в руке изящный батистовый платочек, — я видела не так уж много. Какой-то закутанный в плащ мужчина…
— Вы уверены, что это был именно мужчина? — перебил ее мой друг.
— Ну, по крайней мере, мне так показалось. В общем, я вышла, когда он убегал по аллее. А Сара была уже…
И она снова заплакала — худенькие плечи сотрясали беззвучные рыдания. Но я знал, что ничем не смогу ей помочь, ведь, скорее всего, она была близкой подругой убитой. Холмс же сделал вид, что ничего не заметил.
— Не знаете ли вы, кому принадлежит это письмо? — как бы невзначай спросил он, показывая найденную нами записку.
— Нет. Почерк мне не знаком, но у Сары было немало поклонников цветы мог подарить любой.
— А эти духи?
— О, это совсем другое дело. — Девушка перестала плакать. — Видите ли, Сара была не из тех барышень, которые болтают на каждом шагу о своей личной жизни. Ну, вы меня понимаете. Я только знаю, что у нее был постоянный друг, и этот подарок она получила от него.
После того, как миссис Паркер отправилась домой, мы задержались в гримерной. Достав лупу, Холмс опустился на колени и внимательно, дюйм за дюймом, осмотрел комнату.
Вскоре обнаружилось, что с гримерной все было далеко не так просто, как показалось с самого начала. Макассаровое масло, где-то я уже о нем слышал. Или читал. Кажется, его делают из кокосов. Впрочем, все равно надо будет навести справки.
Холмса отвлек шум в коридоре. Зная, как мой друг не любит, когда ему мешают, я подошел к двери и хотел запереть ее. И тут же увидел, что замок грубо взломан неизвестной рукой. А это значит, что преступник, кем бы он ни был, успел побывать здесь раньше нас. Но вот до убийства или после?..
Пришлось позвать мистера Каррузерса. Ремонтируя замок, он не переставал болтать, и вначале я был уверен, что Холмс попросит его помолчать и не перебивать ход мыслей. Однако я ошибался. Мой друг весь превратился в слух.
— Одним словом, господа, — говорил меж тем Каррузерс, — парнишка какой-то, лет семнадцати все время здесь околачивался. Я сразу на него внимание обратил, слава Богу, не первый год здесь работаю. А уж когда он адрес миссис Кэрроуэй стал спрашивать, я сразу неладное заподозрил. Вы уж мне поверьте. Нет, господа, как вы могли подумать, — никакого адреса я этому проходимцу не дал…
…Промозглая лондонская ночь еще не закончилась, когда мы с Холмсом вышли из театра. Стал накрапывать дождик. В неверном свете луны место преступления выглядело особенно зловеще. И хотя труп уже увезли, а зеваки разошлись, казалось, что камни мостовой еще не успели впитать кровь невинной жертвы.
Кэб пришлось ждать довольно долго, и мы успели прилично промокнуть и замерзнуть. Не удивительно, что путь до дома актрисы показался нам на редкость длинным, и даже всегда невозмутимый Холмс облегченно вздохнул, когда мы выбрались из экипажа у порога ее дома.
Трудно было заставить себя войти в комнату и осознать, что она никогда больше не увидит своей прелестной хозяйки. Однако Холмс невозмутимо открывал ящики гардероба и даже внимательно осмотрел ящик с грязным бельем. Именно там нас и поджидала самая интересная находка свитер Кенсингтонского регби клуба и на нем все то же зловещее пятно макассаровое масло.
Вернувшись на Бейкер-стрит, Холмс надолго заперся в лаборатории, а я смог несколько часов вздремнуть. Сомнений не было: день нам предстоял нелегкий.
