Лариса Соболева
В постели с убийцей
В доме труп. Два часа назад он ходил, хамил, приставал, пил коньяк. Все жильцы дома, а их немного, видели его, когда он был живым…
Леся не притронулась к ужину, который подала до страшного известия, потом на автопилоте зачем-то разогрела. Ничего не съел и Юра. Оба сидели молча друг напротив друга, Юра сцепил пальцы в замок и подпер ими подбородок. Она держала руки на коленях, смотрела в стол, мимо тарелки, тем не менее заметила, как муж бросал на нее мимолетные взгляды, затем тут же отводил глаза.
Дом старый, его построил купец в каком-то там столетии. Со стороны улицы огорожен высокой оградой, дверь которой очень сложно открыть – нужно знать секрет в кнопочке. Почтальонша знает его, остальные пользуются звонком. Ключ от больших ворот только у тех, у кого есть автомобили, – у Юры и у трупа. С боков дома глухие стены таких же старинных зданий, а сзади выстроена стена из кирпича, тоже лет сто назад.
Значит, во двор никто не входил. А если б вошел, то две маленькие агрессивные шавки, которых Леся до сих пор боится, подняли бы такой лай, что никому мало не показалось бы. Между прочим, они имеют подлую привычку нападать сзади, норовят цапнуть за ногу. Особенно достается почтальонше – шавки ее почему-то не любят, но почтовые ящики висят сразу у входа на глухой стене соседнего дома. Следовательно, посторонних не было…
А труп есть. И умер он не своей смертью, это очевидно. Естественно, на жильцов напал страх, что их будут подозревать в убийстве, все начали бессмысленно орать, сопровождая крики угрозами и дурацкими обвинениями. Поэтому милицию не вызвали. Пока не вызвали.
– Да пусть ночку полежит, никуда не денется. Ему уже все равно, а мы хоть в себя придем, – предложил Лобзень, сосед из породы приматов, полагающих, что они высшие создания божьи.
С ним согласился Юра, ведь главное обвинение Полынь (соседка Полынина Марья Петровна, естественно, из породы сорняков) бросила его жене, то есть Лесе. Конечно, надо подумать и придумать, как защищаться, а то менты долго разбираться не станут. Напуганные и отчего-то неуверенные жильцы разбрелись по квартирам, решив вызвать милицию завтра утром.
– Зачем ты ходила к нему? – внезапно задал вопрос Юра.
Леся вздрогнула. Этого вопроса она боялась. Заложила ее Полынь. Ей лет шестьдесят, а выглядит на сто девяносто. Ну и, конечно, все про всех знает и обязательно поделится знаниями. С нею живет сынок лет тридцати пяти. Она – образец дряхлого антиквариата, он – бессмысленного существования, на какие шиши живет – неизвестно, наверное, на пенсию мамочки. Кстати, сынок Алик не увлечен ни алкоголем, ни наркотиками, он запоем читает, причем только умные книжки. А в квартире беспорядок просто редкостный, туда страшно заходить.
– Я… – начала Леся с трудом, откашлялась. – Я отнесла Борису платежку, ее бросили в наш почтовый ящик.
– Не могла меня дождаться? – раздраженно бросил Юра. – Или кинула бы в его почтовый ящик.
– Я только дома обнаружила платежку вот и решила…
Они женаты три месяца, и пока у них не только ни одной ссоры не было, но даже повышенного тона не прозвучало. Видимо, потому, что оба уже взрослые – Юре тридцать три, ей тридцать, – брак у них первый, осознанный… Впрочем, о каком осознании может идти речь, когда есть главное – любовь? Она, только она сделала их жизнь праздником. Леся потеряла всякую надежду найти свою вторую половину, хотя она красивая, умная, образованная. Но замуж почему-то выходили дурнушки, не шибко умные, с сомнительным образованием. И вдруг удар в преддверии весны, когда в воздухе запахло чем-то новым, обещающим большие перемены (Леся и жила с ожиданием чего-то исключительного). Они встретились случайно у общих друзей. Юра пришел с девушкой, а ушел с Лесей. В первый же день переспали, на второй день он приехал за ней, представился родителям и заявил, что женится на Лесе. Она собрала вещи и переехала к нему, потом была скромная свадьба…
– Ладно, ты принесла ему платежку, – продолжил Юра, так как жена молчала, опустив глаза. – Дальше что?
– Позвонила ему, – пролепетала Леся. – Он открыл…
– И затащил тебя внутрь, – догадался Юра. – Ты что, забыла, как он к тебе приставал? Однажды я ему рожу бил, свидетели есть, а ты понеслась к нему с платежкой!
– Я оттолкнула его, бросила платежку и убежала, – тихо произнесла Леся. – Как-то выпустила из виду…. не подумала. Я же умею защищаться, поэтому не боялась его…
– К сожалению, тебя видела Полынь Петровна. Ты хоть понимаешь, что мы с тобой станем первыми подозреваемыми? И доказывай потом…
Леся закрыла лицо ладонями, Нет, она не плакала, просто у нее такой способ уйти в себя, чтоб ничто не мешало. А думала она о том, как быть. Юра угадал ее мысли, предложил свой вариант:
– О том, что умеешь защищаться, никому ни слова. Или ты уже растрепалась, как чуть не побила рекорды шаолиньских монахов?
Он еще иронизирует! Леся убрала ладони с лица, обхватила ими щеки и посмотрела на мужа с упреком:
– Не преувеличивай мои рекорды. Да и кому я могла говорить? Мы же с соседями всего-то только и общаемся, что «здрасте» да «до свидания».
Это действительно так.
Леся с Юрой купили квартиру в начале весны, то есть в марте, за два месяца успели «полюбить» жильцов до глубины души. Вместе с квартирой покупают соседей – всем известный факт. И – о горе, если они из породы гиен, тут уж никакая крыша над головой не обрадует. А квартирка – чудо, хоть и маленькая. Отдельный вход сбоку, прихожая, кухня и комната, узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж в святая святых – спальню, где им так хорошо ночами. И балкончик! А под ним малюсенький садик, огороженный сеткой-рабицей! Пусть там всего три яблони и кусты сирени, но зато огромные, и сейчас они все цветут – красота неописуемая. В этом году весна задержалась, а потом обрушилась сразу, облила землю теплом, на него природа откликнулась одновременно и мгновенно. Леся вытащила стол и стулья, разместила их под окнами кухни… но речь не о том. С соседями не повезло. Ссорятся они между собой ежедневно и беспричинно, причем каждый норовит взять верх. В общем, паноптикум. Леся с Юрой выбрали нейтралитет, стараются не вступать в перепалки и быстренько заскочить в свой отсек. Однако, когда тебя втягивают в конфликты, потому что такой у некоторых способ жить полнокровно, держать нейтралитет крайне трудно. Борька – ныне убитый – постоянно приставал к Лесе, за что ему побил лицо Юра. Теперь и Леся попалась, ведь Полынь – мерзкая сплетница в вечно засаленных платьях, будто ими промокала оладьи, – видела ее на лестнице. И сразу заложила.
– Спросите, Юрий, вашу жену, что она делала у Бориса… Леся спускалась от него. Через полчаса я зашла к нему, а он был готов.
Ну, не гадина? А какой топорный намек: «Что она делала у Бориса»! Будто Леся – шлюха и ждет случая, когда не будет дома мужа, чтобы рухнуть с первым встречным на кровать. Но Леся в долгу не осталась:
– Может, вы и убили его? Именно, когда зашли через полчаса?
– Я?! – Благообразная рожица престарелой монашки превратилась в натюрморт прокисших фруктов. – Я, милочка, не убиваю людей. Силы у меня той нет. А ты, молодая и здоровая, значит, ты его и убила! Наверное, чтоб мужу твоему не рассказал, что к нему шастаешь. Я слышала, как ты вскрикнула, потому и вышла из квартиры. А ты как раз вся растрепанная от него сбегала по лестнице. На меня даже не взглянула!
Ее саму убить мало. У Леси в глазах потемнело, видела она лишь старую ворону, на нее и ринулась в приступе бешенства (вот очередной случай, когда нейтралитет держать невозможно). А Юрка перехватил жену. Жаль.
– Леська, как ты его оттолкнула? – закуривая, осведомился Юра, вернув ее из задумчивости.
– Руками.
– Но руками такую тушу не оттолкнешь.
– Ну, руками и всем телом. Он пьяный был… прилично пьяный.
– А потом что? Леська, говори правду, я должен придумать, как выкрутиться. У него же нос в крови!
– Не знаю. Может, я его сначала ударила…
– Может? Ты что, не помнишь?
– Я теперь ничего не помню, честное слово. Ну просто кошмар какой-то. Я оттолкнула его и убежала… Что с ним там было – не видела.
– Значит, могут припаять убийство по неосторожности… в результате самообороны.
– За это сажают? – дрогнул у Леси голос.
Юра ничего не ответил, а вздохнул и поднялся.
– Ты куда? – вскинулась она.
– Сигарет куплю. Заодно проветрюсь и подумаю.
Некоторое время Леся сидела, сунув ладони между колен и втянув голову в плечи. Не могла же она оттолкнуть Бориса так, что он отлетел черт-те куда! На такое действительно нужна исполинская сила. Хотя… злость дает силу, и еще какую. А Борька был прилично накачан спиртным, вполне мог не устоять на ногах, его повело, и тогда он сам… Странно то, что впечатление от трупа было у всех одно – убили, а не произошла трагическая случайность. Или все-таки сам, но при помощи Леси? Выходит, она убила человека? Гадкого, но человека…
