Алексей Викторович Широков, Александр Игоревич Шапочкин
Варлок
© Алексей Широков, Александр Шапочкин, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Глава 1
– Ну что, ребят, справитесь? – менеджер ресторана ещё раз посмотрел на нас, продолжая вытирать руки о вафельное полотенце. – Дам двойную оплату, и ящичек взять сможете!
– Каждому? – скептически переспросил я, ловя на себе удивлённый взгляд Валеры. – С чего это вдруг аттракцион невиданной щедрости, Геннадий Михайлович?
– Вот вечно ты, Кузьма! Такой молодой, а в доброту человеческую не веришь! – наигранно вздохнул толстячок. – Всё подвох ищешь…
– Геннадий Михайлович, давайте без душеспасительных, – вступать в дискуссии на тему доверия я не собирался. – «Ящичек» это к Валере, если он ему нужен, а мне, пожалуйста, как в договоре прописано.
– Михалыч… э-э-э, Геннадий Михайлович, – выпалил парень, – я согласен! Спасибо!
Напарник смотрел на меня с удивлением. Ну, естественно, такое счастье привалило, а я, придурок, отказываюсь. Настоящая, импортная «PeCo-Cola», двадцать бутылок, да ещё на халяву, вдобавок к неплохим деньгам. Впрочем, Токарева можно было понять: парень на два года старше меня, а на это место пришёл совсем недавно и ещё не знал всех тонкостей работы грузчиком у Михалыча. Как, в частности, того, что он не тот добродушный толстопуз, каким желает казаться.
Сделай мне такое предложение Тамара, хозяйка ресторана, я бы согласился, не раздумывая, а так… менеджеру очень не повезло, что сегодня была моя смена. Он знал об этом, я знал об этом, а когда он уйдёт, просвещу и Валеру. Пусть сам головой подумает, брать или нет, но предупредить напарника необходимо, потому как, если что, и полиция пойдёт по его душу, меня тоже не забудут. Это не вызывало сомнений. Щедрость Михалычу была не свойственна. Он и честно заработанные деньги отмусоливал с таким выражением лица, словно от души отрывал и вообще не понимал, чего мы от него хотим и зачем он должен за что-то платить. А тут сам предлагает.
К тому же сейчас мы стояли прямо под усиками объёмных камер, торчащими из стены соседнего здания. И судя по красному огоньку на управляющем блоке, их отключили с центрального пульта. Зато у самого Геннадия Михайловича имелся личный «индикатор», позволяющий точно определить, когда он нервничал – у менеджера сильно потели ладони, и он вынужден был постоянно их обо что-нибудь вытирать. Мысль о том, что толстяк переживал за сохранность ценной импортной газировки, миновала мозг без остановки. Я по опыту работы знал, что это первый признак какой-то аферы.
Все знали, что он подворовывал у хозяйки ресторана, да и сама Тамара наверняка была в курсе, но это их игры. К тому же решался менеджер на это нечасто, но пёр помногу и в основном импорт. То есть то, что можно очень выгодно сплавить на чёрном рынке. Отечественная «Кола особая» или тем более «Байкал» с «Тархуном» были ему без надобности, а вот настоящая американская «PeCo-Cola» – самое то. И отпечатки грузчиков на ящиках, как вишенка на торт.
Впрочем, на роль лоха назначали Валерку, так как лично меня здесь вообще официально быть не могло. Поэтому я не особо переживал. Но перчатки, заныканные в кармане, начал натягивать на руки. Демонстративно.
А Михалыч всё продолжал широко улыбаться. Я же ещё раз посмотрел на стоящий перед нами ГАЗ «Бычок-3» и принялся отпирать запор кузова.
– Наши ящики помечены маркировкой ресторана, – предупредил толстяк, заглянув в ведомость. – И несите их на склад, а потом сразу ко мне.
После этих слов он развернулся и отправился к себе, а мы с напарником принялись пересчитывать ящики, прикидывая объём предстоящих работ. Проще было бы, конечно, воспользоваться автоматическим вилочным погрузчиком, но менеджер настоял на ручном труде. Резонное опасение: грубый механизм может побить хрупкие бутылки из сверхтонкого стекла…
– Кузь! – тронул меня за плечо Валера. – А ты чего отказался-то? Это ж такой дефицит… не прав ты, малой! Надо хватать, пока дают! Да у тебя на районе все чики твоими были бы…
Я поморщился. Не люблю, когда мне напоминают про возраст.
– Не надо, Валера. И тебе брать не советую, – перебил я его и, обернувшись, посмотрел на напарника.
Простой парень из не самой глубокой провинции, правда, проживающий в относительно нормальном районе новосибирского улья. «А там трупы находили лишь по средам», – как пел классик. Неудивительно, что он клюнул на предложение менеджера.
– Не понял!?
– Подстава это, Валера, – улыбнулся я. – Помяни мои слова, недостача будет ящиков двадцать, и у Михалыча ничего не дрогнет показать на тебя.
– Чегой-то? – возмутился он. – Почему именно на меня?
– Во-первых, ты совершеннолетний, а я – нет. Меня здесь вообще нет, я вроде как на кухне разнорабочим помогаю. Поверь, ни Михалыч, ни Тамара не будут палиться на том, что используют в своём бизнесе детский физический труд. А во-вторых, видишь вон те белые таможенные стикеры? – я указал на маркировочную акцизную наклейку. – В ней есть маячок, как и на всех импортных и не реализованных в duty free товарах, проходящих через таможню. Если его немного подкрутить, он будет выдавать местоположение не одной упаковки, а, например, двух или пяти… или ста. Ты ведь не застал Федю Потапова?
– Это которого на воровстве поймали?
– Вот поверь мне, я сомневаюсь, что он что-то реально украл.
– Так чего, этого парня, получается, закрыли, и никто за него не вписался? – насупился парень.
– Почему же, нет, – хмыкнул я, – напарника его следаки долго мурыжили, вот только на суде все доказательства на Федю указывали.
– А ты?
– А что я? Это не мой день был, – пожал я плечами, – да к тому же я реально не в теме. Может быть, он и унёс чего, а может, и нет, у него ж уже и так «условный» висел. К тому же я официально на кухне «подай-принеси» работаю. Я, Валера, могу только догадываться и строить предположения… например, о том, откуда у Михалыча вдруг нарисовался «мерин», на котором он сейчас красиво разъезжает. А доказательств у меня никаких…
– Не! То есть ты промолчал? – возмутился парень.
– А ты реально думаешь, что кого-то интересовало моё мнение? – я удивлённо посмотрел на него.
– Ну, не знаю! – немного притух Валера. – Мог бы и к прокурору сходить…
– Зачем? Я что, на больного правдоруба похож? – жёстко отрезал я. – Вот ты сам, Валера, попёрся бы?
– Ну, э-э-э…
– Вот тебе и «э-э-э». Ты фамилию жены Михалыча знаешь? Бирюкова! А дело вёл первый статс-дознаватель прокуратуры… правильно, Бирюков! Ещё чего-нибудь объяснять нужно?
– Борзый ты какой-то, малой… – пробубнил себе под нос парень, а я сделал вид, что не услышал.
Вместе мы положили на рога погрузчика паллету, и я полез в кузов.
– Подгоняй уровень. Аккуратно!
Работа закипела. Я устанавливал ящики на поддон, складывая их на деревянной поверхности рядами, после чего мы понижали уровень, и Валера по одному переносил их в сторону под навес. Пару раз к нам из самого ресторана выходил экспедитор команды пилотов орбитальной фуры, так, чисто проверить, не побили ли мы чужой груз и не повредили ли арендованного «Бычка».
Этого американца я видел впервые, да и он, похоже, был новичком в наших краях. Заметно, что мужик готовился узреть Российскую Империю такой, какой рисуют её американские СМИ: погружённую в разруху, нищую и злую. Толпы злобных монархистов в серых шинелях с автоматами Калашникова на каждом углу прилагались к порванной в клочки экономике. Так что вид процветающего города обеспечил интуристу культурный шок.
Впрочем, Боб рассказывал мне, что сам был таким же в своё первое посещение Новосибирска.
– Эй, ребъята… – произнёс автоматический переводчик, закреплённый на груди американца. – Покуриить нэ хотиитэ? Пэрьекурь у вамь положен?
Слабенький маджи-интеллект в аппарате китайской сборки вполне мог бы говорить нормально, однако русская лингва толком не была откалибрована, а потому сбоила, пытаясь снять разговорную матрицу пользователя и имитировать его произношение на незнакомом языке. Может быть, для орбитального дальнобоя этого вполне хватало, но вот для экспедитора использовать такое – реально странно.
– Я только за! – быстро встрял Валера, отставляя очередной ящик и доставая из кармана штанов пачку «Беломор-премиум». – Кузь, ты как?
– Воздержусь, – ответил я, спускаясь с кузова.
– А, – напарник хлопнул себя по лбу. – Тебе ж шестнадцать ещё только. Мамонька запрещает?
– Ага, – такие подколки на меня совсем не работали, – и я не хочу её расстраивать.
– Оу, можьет, жвачку? Мятный Sunshine! – тут же предложил американец, и я не стал отказываться от халявы.
Хорошие они, в общем-то, парни… поодиночке.
– Нэ глотать, – предупредил он, когда я уже отправил взятую у него пластинку в рот.
Отвечать я не стал, просто вынул из кармана неоткрытую пачку подушечек «Зимний барбарис» и протянул ему. Так проще всего общаться с американцами. Представители самой большой страны на нашей планете почему-то упорно культивируют слухи, что в Российской Империи живут дикие и необразованные люди. Вот и сейчас наш собеседник, не сразу поняв, взял жвачку, покрутил её и, только найдя сопроводительный текст на его родном языке, расплылся в улыбке.
