Есeния Кaримoва
Опасная красота. Созвездие Гидры
Пролог
… Сзади лес, зелёный, шелестящий на ветру. Погода портится, становится холоднее, накрапывает дождик. А на ней только лёгкое платье красного цвета. Одежда ведьмы. Она сняла бы её, если бы это не требовало времени. А у них нет времени.
У них ничего нет.
Итан обнимает её, крепко и надёжно. Он рядом. Он единственный, кто ещё рядом.
Отрывочные мысли сменяются тишиной. Только ветер ещё шелестит в ушах.
— Ты готова? — Итан проводит пальцами по её лицу, убирая волосы назад. На лице у него сострадание. Жалость.
Она отворачивается, чтобы не видеть его жалости. Она смотрит в пустоту, в великое Ничто, где рано или поздно исчезают все.
Итан до боли сжимает её руку, но она ничего не говорит и не пытается ослабить его крепкую хватку. Вот только ей совсем не страшно.
Итан не хочет умирать, но он молчит. Став для всех мерзкой ведьмой, презренной шлюхой, приговорённой к костру… для него она всё ещё принцесса.
Хочется повернуться к нему, сказать, чтобы он остался. Что он не должен этого делать, если не хочет. А он не хочет — его рука дрожит, его дыхание сбилось, и не от быстрого шага.
Она моргает, быстро-быстро, чтобы слёзы не успели покатиться по щекам.
— Готова, — кивок тоже быстрый. Пока она ещё настолько эгоистична, чтобы разрешить Итану идти за ней.
Его ладонь сжимается.
— Я тебя не отпущу. Не бойся. Я тебя держу, — и всё же он отпускает. На секунду обхватывает руками чёткий овал её лица и крепко прижимается к её губам, чуть прикусывая нижнюю. И она уже не понимает, чьи это слёзы теперь на её щеках.
И снова её рука в его, как будто ничего не было. Но на губах солёный привкус.
Он шагает первым. Не даёт ей шанса быть благородной. Не говорит никаких прощальных слов. И она не может вспомнить, признавался ли Итан ей в любви вообще когда-нибудь.
А теперь… разве теперь это важно?
«Я тебя…» — голос в мыслях обрывается, когда её затягивает Ничто, оставляя только привкус горькой досады. Но вскоре он исчезает тоже.
Глава 1
Год 143 от Восстания. Дворец Наёмников
Дети были разными. Высокие и низкие, одетые прилично, но бедно, и в совершенно непригодное для носки тряпьё. Девочки и мальчики вперемешку, заплаканные и сосредоточенные, грязные и лохматые, умытые и причёсанные. Чистые и повреждённые — у одного Роанна заметила на несколько пальцев больше, у другого, наоборот, только четыре, к тому же, соединённые перепонками. У девочки с краю на лице проступала чешуя неприятного грязно-зелёного оттенка.
Несмотря на огромные размеры холла, от такого количества детей он казался тесным.
Роанна смотрела на всё это сверху, сидя на верхней ступеньке огромной мраморной лестницы и болтая ногами, просунув их через прутья.
Наконец за последним ребёнком закрылись высокие массивные двери, и по обеим сторонам от входа встали охранники. Впрочем, захоти кто-то из детей выбраться на улицу, двери открыть было само по себе невозможной для них задачей — створки реагировали лишь на прикосновения этих двух охранников, распознавая линии на ладонях.
Эридан подождал, пока дети обратят внимание на него, и, поднявшись на пару ступеней, начал:
— Каждый из вас здесь по одной причине — вы никому не нужны. Большинство из вас растут без родителей, в сиротских домах, с утра до ночи выполняя грязную тяжёлую работу. Кто-то повреждён, кто-то чист, но итог один — вы никому не нужны. Кто-то может сказать, где мы находимся?
Среди детей прошёл шёпоток. Две-три девочки расплакались, большинство просто растерянно переглядывались. Роанна с любопытством наблюдала за теми, кто оставался более-менее спокоен. Таких было всего ничего — из девочек лишь одна, высокая, на полголовы выше стоящего рядом мальчика, рыжая, с солнечными точками по всей коже. Вторым, кто привлёк внимание, стал мальчик, не такой высокий, но явно привычный к долгой работе, загорелый и суровый. Он смотрел только в пол, явно о чём-то усиленно думая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Никто не хочет попытаться? — Эридану надоело ждать, и он прервал паузу, — вы во Дворце Наёмников.
Всеобщее протяжное «А-а-ах» разнеслось по холлу, усиленное эхом.
— Там, откуда подобрали большинство из вас, будущее готовит не так много вариантов. Вы закончите жизнь либо в борделе, либо в одной из воровских банд, либо на Площади Справедливости. Те, у кого есть родители… выйдите вперёд.
Помявшись, строй покинули несколько детей, самые прилично одетые. Ни рыжей девочки, ни смуглого паренька среди них не оказалось.
— Вы, вероятно, считаете, что вам такая судьба не грозит? И, наверное, что мы вас похитили, и родители с ног сбились, разыскивая любимого ребёнка?
В голосе Эридана скользнул сарказм, и никто не посмел высказаться.
— Правда такова, что каждый из вас — повреждённый. Вы испорчены, вы пятно на репутации своей семьи. Каждый из ваших родителей избавился от вас, не раздумывая больше пары минут.
Роанна очень сомневалась, что это правда, но дети, кажется, поверили, под давлением атмосферы и убедительного тона Эридана.
— Никого из вас искать не будут. Ваши родители получили деньги, а владельцы сиротских домов — обещание, что вы не вернётесь. Если вопросов нет, я продолжу. То, что вы оказались здесь, это не удар судьбы, а шанс улучшить её. Вы получили возможность с помощью труда и воли добраться до самых высот, работать непосредственно на Совет. Те, кто мог унижать вас и отдавать приказы, будут расступаться с вашего пути и отводить взгляд. Если доберётесь до конца, вы получите власть, достоинство и уважение, не будете ни в чём нуждаться и ничего бояться. Звучит неплохо, да?
Дети молчали, в основном, в нерешительности, подавленные услышанным. Некоторые, включая двоих, уже отмеченных Роанной раньше, явно обдумывали ситуацию.
— От вас потребуется всё, что вы можете дать. Своё здоровье, волю, время, ум. И даже этого может не хватить. До звания наёмника дойдут считанные единицы. Лучшие из лучших. Самые выносливые, расчётливые, хладнокровные. Вам предстоит научиться не только сражаться. Вы будете делать вещи, которые сейчас считаете позорными и мерзкими. Это цена за то, чтобы быть лучшим.
— А если мы не хотим, то что? — Роанне даже не надо было видеть, кто это сказал вызывающим тоном, чтобы понять.
— Это следующий момент, — Эридан устремил на смуглого мальчика взгляд, — разумеется, силой заставить служить своим правителям вас никто не сможет. Поэтому только сейчас, только на этом этапе, я даю вам шанс самим решить свою судьбу. Сейчас вас распределят по комнатам в случайном порядке. Девочки и мальчики вместе. Среди наёмников не может быть стеснения и разделения на пол. У вас есть ночь, чтобы подумать и принять решение. Если вы чувствуете, что не сможете справиться, что хотите для себя другую судьбу или просто боитесь, то можете отказаться. Завтра те, кто решит, что хочет вернуться домой или на улицу, откуда мы их подобрали, скажут мне это. Вам сотрут память о прошедших сутках и вернут туда, откуда взяли. Другой вопрос, будут ли вам там рады.
Эридан усмехнулся и жестом подозвал к себе охранников, стоявших по стенам.
Дождавшись, пока детей распределят в случайном порядке по пяти комнатам, Роанна отправилась разведать обстановку. На неё охрана внимания не обращала, разве что некоторые улыбались или слегка кивали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Представляя, что она наёмница на задании, Ро жалась к стенам и на носках прокрадывалась через особенно «опасные» участки пути.
Дворец Наёмников, бывший Дворец Цариц, до Восстания принадлежал женщинам королевской семьи — первой жене короля и её шести дочерям. Чудом уцелев в разрушенном практически до основания центре Города, дворец стал использоваться как тренировочный центр для наёмников и в этом качестве сохранился по сей день. Условия, в которых тренировалась будущая элита воинов Совета, вряд ли сильно отличались от тех же сиротских домов, которых после последней гражданской войны снова прибавилось. Крошащаяся плитка на полу была дорогой, но уже больше сотни лет никто её не менял, и даже самый прочный материал уже не выдерживал. В общем-то, всё это относилось и к стенам, лепнине, потолкам и лестничным перилам.
