Алексей Игнатов
Дыра в глубине пещеры
Мысли живут собственной жизнью. Они рождаются, сплетаются в клубки, погибают, а люди даже не замечают, что творится в их головах. Говорят, что мысль может влиять на реальность. И если это так, то каждый из нас — ходячий генератор случайных перемен, меняющий мир без всякого плана. Наверное, так я и призвал ту дыру в глубине пещеры.
Но поймите меня правильно, я вовсе не думал об убийстве. Не в серьез, во всяком случае. Я ничего не планировал, просто мысли как-то сами кружились вокруг образов смерти, как пчелы вокруг цветка. Убивать слишком рискованно, убийцу легко находят. Он может быть очень умным и непредсказуемым, как сам о себе думает. Он сто раз видел (в кино) как ведется расследование. Убийца все продумает, наденет перчатки, придушит богатую тетушку и подожжет дом, что бы скрыть улики. А через пару дней позвонит мне и попросит помощи. Я приду, возьму его деньги, но ничем не помогу. Закон требует, что бы у каждого убийцы был адвокат, так что я буду рядом с ним в суде, но это уже ничего не меняет.
Таких я вижу каждый день. Одинаковые, унылые, скучные дилетанты, они делают одно и то же, и конец у них один. Что бы убийство сошло с рук, оно должно быть особенным, оригинальным. Если, скажем, что два парня пошли в горы, один упал и разбился, то второго можно заподозрить, но нельзя обвинить!
Я это точно знаю, раз уж именно так погиб мой двоюродный брат — упал с обрыва, когда мы поднимались на вершину в Кафедральных Горах. Несколько часов он лежал на камнях, звал на помощь и захлебывался кровью. Когда я привел спасателей, холод и раны уже сделали свое дело. Спросите меня, толкнул я его или нет, и я скажу: «Нет!», хотя так сказал бы и любой убийца. Но меня даже не спросили. Мне было всего шестнадцать, я искренне плакал на похоронах и любил своего братишку, хотя порой он выводил меня из себя. Меня ни в чем не обвинили.
Убийство может сойти с рук, если никто не поймет, что кого-то убили. Или если не будет тела! Но могила в лесу или дно озера — все это банально и предсказуемо. Хотите спрятать труп? Придумайте свой способ, до которого никто еще не додумался. Каждое убийство — произведение искусства, которое может быть только шедевром, уникальным и неповторимым!
Вот это все и крутилось в моей голове, пока я брел по лесной тропе. Я люблю природу, люблю ее покой и тишину. Всегда хорошо думается, если никто не зудит над ухом, так что я ухожу в лес, в горы, что бы спокойно поразмыслить и найти решение проблемы.
Проблемой стала Лекси. Нас ничего не связывало, кроме секса пару раз в неделю, пока ее мужа нет дома. Мы отлично проводили время, и все шло хорошо, пока Лекси вдруг не решила, что я хочу на ней жениться. Даже не спросила меня, а просто поставила перед фактом! Она разведется, я одену ей колечко на палец, и станут новым мужем, которому она изменяет с соседом.
Так она и стала проблемой. Я уже был женат, но очень давно. Нельзя же вот так просто перечеркнуть тридцать лет одиночества, только потому, что она возомнила, будто у нас любовь! Мы поругались, я пошел прогуляться, поразмыслить, и нашел дыру в Пещере Покойницы.
Мрачное название, но вполне оправданное. Лет двадцать назад подростки забрались в пещеру, с пивом и сигаретами, и нашли женский труп. Убийство так и не раскрыли (бывает и такое!), а в пещеру с тех пор почти никто не суется. Этим она мне и нравится, там нет людей, только я. Но никакой дыры я не находил, до этого момента. И полицейские, которые выносили труп, не находили дыру. Даже археологи ее не находили!
Археологи заполонили эти леса, когда мой отец еще учился в школе. Они искали кости динозавров, месяцами рыли ямы, пугали кротов, а потом бросили все и уехали, даже палатки не собрали. Бездельники в городе до сих пор спорят, что они нашли, что их так напугало. НЛО? Тайник наркоторговцев? Человеческий череп среди костей динозавров? Болтают разное, но о дыре в пещере никто и не заикается! Ее там точно не было.
Она открылась только ради меня, в ответ на мои мысли. Простое черное пятно, как тень на скале. Дыра походила на дверной проем, ведущий в иное место, такое темное, что свет от фонаря прошел пару сантиметров в глубину этой темноты, побледнел и потух. Я бросил в дыру камешек, и он исчез. Вслед за ним исчезла и дыра, а я стоял посреди пещеры и светил фонарем на самую обычную скалу.
Обычной скалой она оставалась и на следующий день, и еще неделю. Я упорно приходил в пещеру, каждый день, как на работу, и терпение окупилось. На девятый день дыра снова открылась. В этот раз я подготовился, притащил с собой большой камень, покрасил его в яркие красные полосы светящейся краской. Сложно будет не заметить такое в лесу!
Камень снова исчез в дыре, дыра закрылась за ним, а я потратил выходные, обыскивая лес, но ничего не нашел. Камень не выпал где-то рядом, он не лежал в кустах или в соседней пещере. Дыра — волшебный мусорный бак, брось в него что-то ненужное, и оно пропадет навсегда. В мире не должно быть волшебных дыр, глотающих камни, но эта дыра была, и я не пытался ее объяснить. Я практик и реалист. Меня не волнует, как устроен мир, я хочу знать только, как его использовать. Поэтому я и рассказал о дыре Анселю.
***
Ансель — мой старый друг, мы знакомы так давно, что срок этот можно измерять не годами, а десятилетиями! Он совершил ошибку, которой мне самому удалось избежать — не только женился, но еще и остался в браке. Я не стал бы называть его альфонсом (в лицо, во всяком случае), но он живет в доме жены, ездит на машине, которую купила жена, и даже его уроки тенниса оплачивает жена.
Пока Ансель машет ракеткой и потеет на теннисном корте, она потеет в компании других мужиков, трется сосками об их голые тела и смеется над ним. Я знаю об этом, Ансель знает
