Гэрет Уильямс
Другая половина моей души
Часть 1
Темное, кривое зеркало
Глава 1
— Минбарский крейсер приближается, капитан, — напряженно сказал командор. Он посмотрел в лицо капитану в надежде вновь увидеть то чудо, свидетелем которого он когда-то был. Но глаза капитана были пусты и холодны. Почти мертвый взгляд…
— Капитан?
Капитан Джон Шеридан внезапно вернулся к действительности.
— Вести рассредоточенный огонь. Заставьте их отойти. Немного.
Они не могли, разумеется, брать на прицел минбарские корабли, но были и другие способы. Всегда были другие способы.
— Есть, сэр.
Командор привычной рукой взялся за управление огнем. Он всегда был талантливым стрелком и, несмотря на свою молодость, был одним из лучших стрелков на борту корабля Земного Содружества «Вавилон». За исключением лишь самого капитана, разумеется.
Эффективность рассредоточенного огня была, конечно, невелика. Неспособность целиться в минбарские корабли делала их задачу чрезвычайно сложной, но никто из них не собирался сдаваться только потому, что враг был лучше оснащен, лучше вооружен и имел массу других преимуществ перед ними. Как сказал однажды капитан: «Они тоже терпят поражения. И им от этого только больнее, чем нам».
— Уже есть какие-нибудь признаки попаданий, Дэвид? — спросил Шеридан. Он сидел в своем кресле. В последние дни он почти не покидал его.
— Непонятно, — отозвался командор. — Они пока слишком сильно забивают наши сенсоры, чтобы можно было что-нибудь разглядеть. Лейтенант?
— Они теряют скорость, и их оружие, кажется, не более эффективно, чем наше.
— Что ж, — пробормотал Шеридан, — возможно, эта защитная система, которую нам продали нарны, все-таки работает. Как там двигатели гиперперехода, Стивен?
— Нужно еще минут десять.
— Черт! Ну и хорошо. Продолжай вести рассредоточенный огонь, Дэвид.
Иногда у командора бывали большие проблемы с тем, чтобы понять, о чем думает капитан Шеридан, но сейчас дело обстояло наоборот. Казалось, капитан жил для того, чтобы сражаться, становясь самим собой лишь в пекле битвы. Командор слышал, что минбарцы все еще называют Шеридана Звездоубийцей после его победы над «Черной Звездой».
Такое забыть нельзя.
— Капитан! — раздался голос лейтенанта. — Потеря целостности корпуса в районе кормовых палуб почти до 30 %. Минбарский крейсер, наконец, получил повреждения. Кажется, задеты передние двигатели.
Капитан Шеридан кивнул.
— Хорошо. Прикажите всем истребителям обстреливать передние двигатели минбарца. Пусть нанесут столько повреждений, сколько смогут, но убираются оттуда через минуту. Дэвид, приготовьте термоядерную бомбу.
«Он выглядит таким компетентным и собранным, — думал командор. — Готов к любым неожиданностям. Ни следа паники. Ни черточки страха». — Командор полагал, что знал, почему это всегда так. Капитан потерял слишком много в этой войне, чтобы у него мог оставаться страх за собственную жизнь.
— Истребители отходят, — воскликнул лейтенант. — Крейсер готовит к залпу передние батареи!
— Запустить бомбу и начать маневры уклонения. Заводите эту бомбу прямо в него!
Командор знал, что в самом пекле битвы наступает момент, когда кажется, что время как будто замедляет свой ход. В такое мгновение возникает чувство, что неопределенность, разрешающаяся либо неотвратимой гибелью, либо провозвестьем новой жизни, длящаяся считанные секунды, ощутимо растягивается во времени. Через какое время крейсер сумеет выстрелить? Сколько понадобится бомбе, чтобы достигнуть цели, ставшей видимой благодаря повреждениям?
— Бомба пошла, капитан, — сказал лейтенант. Он тоже чувствовал длительность этих мгновений. Командор стиснул кулаки. Прошла очень долгая секунда.
Вдруг пол покачнулся и дрогнул под их ногами. Сперва командор подумал, что минбарский корабль успел выстрелить, но потом прошла еще одна долгая секунда, и он понял, что бомба сработала.
— Так, — тихо прошептал он. — Похоже, что нарнская технология все-таки работает.
Он огляделся. Никто не радовался победе. Да, в этот раз они уничтожили врага, но что одна эта победа значила на фоне всеобщего и полного разгрома? Они все потеряли так много в этой войне. Слишком много.
— Всем истребителям вернуться в ангары! — громогласно приказал капитан. — Наши гипердвигатели уже действуют? Хорошо. Открывайте точку перехода, как только все Старфьюри вернутся. Ближайшая тихая гавань, в которой мы можем укрыться — Вега 7, так что берите курс на нее. Запускайте все ремонтные боты, что у нас есть, и приступайте к устранению повреждений.
— Есть, капитан.
— Ну что ж, в этом году нам, видимо, придется веселее, чем в прошлом, — со злостью произнес Шеридан.
— Но ведь мы все еще живы, не так ли?
— Если вы можете называть это жизнью. И к тому же, пока лишь середина января. У меня предчувствие насчет этого года, мистер Корвин. Мне кажется, что 2258-й станет годом, который изменит все. Что там, лейтенант Франклин?
— Все Фьюри вернулись, капитан.
— Хорошо. — Капитан Шеридан, по прозвищу Старкиллер, задумчиво кивнул головой. Эта война шла уже очень долго. Десять лет — это слишком долгий срок. — Хорошо.
* * *
— Другая половина нашей души, — прошептала минбарская женщина. — Другая половина нашей души…
Она расслабленно откинулась и тихо вздохнула. Сколько времени она уже провела здесь? Несколько дней, но предсказания Валена оставались столь же туманны и неясны, как тогда, когда она лишь приступала к их изучению. По правде говоря, теперь в них виделось даже меньше смысла, чем раньше. Но она сознавала, почему она предпочитает находиться здесь, на Минбаре, вчитываясь в древние пророчества до темноты в глазах. Для нее это было проще, чем присутствовать на Сером Совете.
— Тебе надо отдохнуть, — раздался строгий и непреклонный голос.
Она подняла взгляд и изнуренно улыбнулась. У Драала всегда было на нее большое влияние. Лучший друг ее отца, он был тем единственным, что оставалось у нее в память о нем.
— Ты провела здесь слишком много времени, Деленн.
— Когда я была маленькой, ты бранил меня за то, что я не желала долго учиться, — ответила она с искорками веселья в глазах.
— То было давно, и, кроме того, вспомни, что важной прерогативой взрослых является способность произвольно менять настрой своих мыслей. Тогда ты все время мечтала, глядя в это окно, застыв, как статуя из кристалла. А теперь ты все время работаешь. Пророчества пребывали с нами тысячу лет, Деленн. Ты не сможешь постичь их все за одну ночь.
— Я могу попытаться, и к тому же, четырнадцать циклов — это далеко не одна ночь, мой старый друг.
— Я думал, что ты уже могла бы кое-что понять.
Он присел рядом с ней, оглаживая маленькую бородку, которую он носил. Странное обыкновение, почти что центаврианское.
— Ты не в состоянии познать всю Вселенную сама, Деленн. Нерун пытался убедить тебя в этом, помнишь?
Она неожиданно встрепенулась и резко поднялась на ноги.
— Неруна больше нет с нами, Драал! Он сделал свой выбор.
— Как и ты. Но тот факт, что вы разошлись мирно, еще не означает, что вы выбрали верные пути.
Драал бывал невыносим в такие моменты, но Деленн знала, что ее решение было верным. У Неруна был свой собственный путь, по которому он пошел, у нее — свой. Где бы сейчас ни был Нерун, она надеялась, что с ним все в порядке.
— Возможно, ты прав, — сказала она. — Возможно, мне нужен отдых.
Она плавно повела рукой над сердцем, склонив голову. Ритуальный жест, но она сделала его так нарочито, вложив в него столько гнева и чувства утраты, словно это простое движение отзывалось в ней болью.
Она знала, что Драал смотрел ей вслед, когда она выходила из библиотеки, но это ничуть не раздражало ее. Его присутствие она ощущала как… своего рода поддержку. Временами он напоминал ей отца.
Вид солнца Минбара, отражавшегося в изломах кристаллических гор, никогда не переставал потрясать ее, так же, как и сейчас. Но несмотря на то, что и теперь она была ошеломлена их красотой, это не приносило ей утешения.
Она увидела стоявшего неподалеку послушника в белом одеянии и вздохнула.
— Похоже, что дела найдут тебя везде, — заметил Драал, выходя из библиотеки и присоединяясь к ней. — Всегда помни третий принцип просветленной жизни, Деленн.
— Я помню, — ответила она, мягко улыбаясь. — Готовность к самопожертвованию, сознательная способность пренебречь инстинктом самосохранения ради благого дела, ради друга, ради любимых.
— И маленькие жертвы значат столько же, сколько большие.
— Я знаю, знаю.
Послушник по имени Ашан, шагнул вперед со склоненной головой, как того требовал этикет при разговоре с членом Серого Совета.
