Брехт Бертольд
Жизнь Галилея
Бертольд Брехт
Жизнь Галилея
Пьеса
В сотрудничестве с М. Штеффин
Перевод Л. Копелева
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Галилео Галилей.
Андреа Сарти.
Госпожа Сарти, экономка Галилея, мать Андреа.
Людовико Марсили, богатый молодой человек.
Приули, куратор университета в Падуе.
Сагредо, друг Галилея.
Вирджиния, дочь Галилея.
Федерцони, шлифовальщик линз, помощник Галилея.
Дож.
Советники.
Козимо Медичи, великий герцог Флоренции.
Маршал двора.
Теолог.
Философ.
Математик.
Пожилая придворная дама.
Молодая придворная дама.
Лакей великого герцога.
Две монахини.
Два солдата.
Старуха.
Толстый прелат.
Двое ученых.
Два монаха.
Два астронома.
Очень тощий монах.
Очень старый кардинал.
Патер Кристофер Клавиус, астроном.
Маленький монах
Кардинал-инквизитор.
Кардинал Барберини - он же затем папа Урбан VIII.
Кардинал Беллармин.
Два монаха, писцы.
Две молодые дамы.
Филиппо Муциус, ученый.
Гаффоне, ректор университета в Пизе.
Уличный певец и его жена,
Ванни, владелец литейной.
Чиновник.
Высокопоставленный чиновник.
Некий субъект.
Монах.
Крестьянин.
Пограничный страж.
Писец.
Мужчины, женщины, дети.
I
Галилео Галилей, учитель математики в Падуе, хочет доказать правильность
нового учения Коперника о строении вселенной
В году тысяча шестьсот девятом
Свет истинного знания
Излился на людей,
Из города Падуи, из скромной хижины,
Исчислил Галилео Галилей,
Что движется Земля, а Солнце неподвижно.
Небогатая рабочая комната Галилея в Падуе. Утро. Мальчик Андреа, сын
экономки, приносит Галилею стакан молока и булочку.
Галилей (умывается; обнажен до пояса, фыркает, весел). Поставь молоко на стол, но не тронь там ни одной книги.
Андрея. Мать говорит, что нужно заплатить молочнику, а то он скоро будет описывать круг вокруг нашего дома, господин Галилей.
Галилей. Нужно говорить: "описывать окружность", Андреа.
Андреа. Как вам угодно. Если мы не заплатим, он и опишет окружность вокруг нас, господин Галилей.
Галилей. А вот судебный исполнитель господин Камбионе идет прямо к нам и при этом избирает... какое он избирает расстояние между двумя точками?
Андреа (ухмыляясь). Кратчайшее.
Галилей. Хорошо! У меня есть кое-что для тебя. Погляди там, за звездными таблицами.
Андреа (вытаскивает из-за таблиц большую деревянную модель солнечной системы. Птолемея). Что это такое?
Галилей. Это астролябия - такая штука, которая изображает, как планеты и звезды движутся вокруг Земли. Так думали в старину.
Андреа. Что значит - так думали?
Галилей. Давай исследуем это. Прежде всего опиши, что видишь.
Андреа. Посередине находится маленький шар...
Галилей. Это Земля.
Андреа. А вокруг него, одно над другим, кольца.
Галилей. Сколько их?
Андреа. Восемь.
Галилей. Это кристаллические сферы.
Андреа. На этих кольцах приделаны шары.
Галилей. Это планеты и звезды.
Андреа. Тут полоски, а на них написаны слова.
Галилей. Какие слова?
Андреа. Названия звезд.
Галилей. Например?
Андреа. Самый нижний шар это Луна, тут так и написано. А над ним Солнце.
Галилей. А теперь двигай Солнце.
Андреа (вращает кольца). Красиво получается. Только вот... Мы так закупорены.
Галилей (вытираясь). Да, и я ощутил то же, когда впервые увидел эту штуку. Некоторые чувствуют это. (Бросает Андреа полотенце и подставляет спину, чтобы тот вытер.) Стены, и кольца, и неподвижность! Две тысячи лет кряду люди верили, что и Солнце и все небесные тела вращаются вокруг нашей Земли. Папа, кардиналы, князья, ученые, капитаны, купцы, торговки рыбой и школьники верили, что неподвижно сидят в этом кристаллическом шаре. Но теперь мы выбираемся из него, Андреа. Потому что старые времена миновали и наступило новое время. Вот уже сто лет, как человечество все как будто ждет чего-то.
В городах тесно и в головах тесно. Есть суеверия, есть и чума. Но теперь говорят: есть, но не будет, не останется. Потому что все движется, друг мой.
Мне хочется думать, что началось все с кораблей. С незапамятных времен корабли все ползали вдоль побережий, но внезапно они покинули берега и вышли в открытое море. На нашем старом материке возник слух: где-то есть новые материки. И с тех пор как наши корабли добираются, до них, на всех материках, смеясь, говорят о том, что великий грозный океан - только Маленький водоем. Возникла великая задача, люди хотят понять причины всего, что есть на свете. Почему камень, если его выпустить из рук, падает, а если подбросить - подымется вверх? Каждый день приносит что-нибудь новое. Даже столетние старцы требуют, чтобы юноши кричали им в уши о новых открытиях.
Многое уже открыто, но куда больше осталось такого, что еще можно открыть. Так что и для новых поколений найдется дело.
Еще юношей в Сиене я видел, как двое строителей изменили древний, тысячелетний способ передвижения гранитных глыб; после пятиминутного спора они договорились и стали применять новое, более целесообразное приспособление канатов. Там я понял тогда, что старые времена прошли, что наступает новое время. Скоро человечество полностью изучит свое жилье, ту планету, на которой оно обитает. Написанного в старых книгах уже недостаточно.
И там, где тысячи лет гнездилась вера, теперь гнездится сомнение. Все говорят: да, так написано в книгах, но дайте-ка нам самим поглядеть. С самыми почтенными истинами теперь обращаются запросто; сомневаются в том, в чем прежде никогда не сомневались.
И от этого возник такой сквозняк, что задирает даже расшитые золотом полы княжеских и прелатских одежд. И становятся видны их ноги, жирные или тощие, но такие же, как у нас. А небеса, оказывается, пусты. Поэтому раздается веселый хохот.
Но воды Земли двигают валы новых прядильных станов, на верфях, в канатных и парусных мастерских сотни рук работают по-новому в лад.
Я предвижу, что еще на нашем веку об астрономии будут говорить на рынках. Даже сыновья торговок рыбой будут ходить в школу. И жадным до всего нового людям наших городов придется по душе, что новая астрономия заставила двигаться также и Землю. До сих пор всегда были уверены в том, что небесные тела укреплены на кристаллическом своде и поэтому не падают. А теперь мы набрались смелости и позволяем им свободно парить в пространстве, ничто их не удерживает, и все они движутся по великим путям так же, как и наши корабли. Ничто их не удерживает в стремительном движении.
И Земля весело катится вокруг Солнца, и торговки рыбой, купцы, князья и кардиналы, и даже сам папа катятся вместе с ней.
Вселенная внезапно утратила свой центр и сразу же обрела бесчисленное множество центров. Так что теперь любая точка может считаться центром, любая и никакая. Потому что мир, оказывается, очень просторен.
Наши корабли заплывают далеко, далеко, наши планеты и созвездия движутся в беспредельном пространстве, даже в шахматах теперь ладьи могут двигаться в новом пространстве через все клетки. Как сказал поэт? "О рассвет великих начинаний..."
Андреа.
"О рассвет великих начинаний!
О дыханье ветра, что веет
Со вновь открытых берегов!"
Но пейте же молоко, ведь скоро опять придет кто-нибудь.
Галилей. А ты хорошо понял то, о чем я тебе говорил вчера?
Андреа. О чем же? Об этом, как его, Кипернике, у которого все вертится?
Галилей. Да.
Андреа. Нет, не понял. И как я могу понять? Это же очень трудно, а мне еще только в октябре будет одиннадцать.
Галилей. Вот я как раз хочу, чтобы и ты это понял. Чтобы все понимали. Поэтому я и работаю и покупаю дорогие книги, вместо того чтобы платить молочнику.
Андреа. Но я же сам вижу, что Солнце вечером здесь, а утром там. Как же оно может стоять на месте? Никак не может!
Галилей. Ты видишь? Что ты видишь? Ничего ты не видишь. Ты только глазеешь. А глазеть - не значит видеть. (Ставит железный умывальник посреди комнаты.) Это пусть будет Солнце. Садись.
Андреа садится на стул, Галилей становится за ним.
Где Солнце: справа или слева?
Андреа. Слева.
Галилей. А когда оно будет справа?
Андреа. Когда вы его перенесете направо, конечно же!
Галилей. Нет. Не только так. (Подымает Андреа вместе со стулом и поворачивает его на 180o.) Где теперь Солнце?
Андреа. Справа.
Галилей. А оно двигалось?
Андреа. Нет.
Галилей. А что же двигалось?
Андреа. Я двигался.
Галилей (орет). Чепуха! Дурень! Стул двигался!
