(Среди дам – легкий переполох.)
1-Я ДАМА Он жив?
ОЧЕНЬ СТАРАЯ ДАМА Вполне!..
2-Я ДАМА Однако это странно!..
3-Я ДАМА Вас в свете страшной лгуньей назовут!..
4-Я ДАМА
Ведь у него была сквозная рана!..
СКВОЗНАЯ!.. С этим долго не живут!..
ОЧЕНЬ СТАРАЯ ДАМА
Не знаю уж, сквозная – не сквозная:
Что он убит, я слышу не впервой!
Я говорю лишь то, что точно знаю,
А точно знаю то – что он живой!..
Живет, как говорится, поживает,
Выращивает даже огурцы
И всем своим поклонницам желает,
Чтоб случаем не отдали концы!
Эпизод восемнадцатый
Спустя пятьдесят лет – богадельня в монастыре. ДЕ ВАЛЬМОН, уже глубокий старик, сидит в кресле-каталке. Рядом с креслом, надеясь уговорить упрямого старика выпить микстуру, хлопочет молоденькая МОНАШКА – СИДЕЛКА. Выбрав момент, старый озорник щиплет ее за попку. Монашка взвизгивает. ДЕ ВАЛЬМОН недоволен ее реакцией.ДЕ ВАЛЬМОН
Безграмотный народец – эти бабы,
Дурех необразованных не счесть!
Живи в мое ты время – ты почла бы
Со мной и поздороваться – за честь!..
Будь я твоим отцом – я б задал трепку
Тебе за вопиющий моветон…
Ведь тот, кто ущипнул тебя за попку, —
Был сам – смекаешь, дура? – де Вальмон!..
МОНАШКА
(задиристо)
Я имени такого не слыхала,
Но думаю, что это не беда,
Поскольку и подобного нахала
Я тоже не встречала никогда!..
ДЕ ВАЛЬМОН
(с горечью)
Не знать своей истории негоже!..
В Европе много доблестных имен,
Но грех не помнить нашей молодежи
Такого человека, как Вальмон!
А много лет тому, во время оно,
Бывало, и девчушки не найдешь,
Которую при имени Вальмона
Не колотила сладкая бы дрожь!..
Я не гостил – я жил в чужой постели,
Шлифуя год от года свой талант!
Я – гений! Но – в своем, конечно, деле! —
Как те же Леонардо или Дант!..
Проведший юность в недрах чьих-то спален,
Я был в любви не мальчик, не пацан!..
Я в этом был не меньше гениален,
Чем – в живописи, скажем, – Тициан!..
Жизнь гения – банальнейшая драма:
Хоть гений был, как правило, умен,
Но… гением командовала дама,
А дамою командовал… Вальмон!..
Пока творцы чего-то там творили,
Мой график был не меньше напряжен…
Я был главней!.. Ведь что б ни говорили,
Я их подмял, подмяв их верных жен!..
Мужчинами я вряд ли буду понят,
Мужской я буду памятью казнен!
Но женщины… но женщины запомнят,
Что жил на свете некий де Вальмон!
Над гениями гений – я бессмертен,
Покамест память в женщинах жива,
Пока еще скрипит на белом свете
Какого-нибудь гения вдова!..
Ах, сколько у меня любовниц было
Различных – и красавиц, и мегер!
Жаль, всех их забрала к себе могила…
Что делать!.. А ЛЯ ГЕР КОМ А ЛЯ ГЕР!..
А я и лиц припомнить их не в силах
И даже не припомню голоса…
Лежат мои любимые в могилах, —
Едва ль Господь их взял на небеса!..
Мильёны встреч бывают в жизни нашей —
Стремительная смена лиц и тел!..
Но несколько занятных персонажей
Я – перед смертью – вспомнить бы хотел..
Маркиза… У-у, характерец железный!..
Лик ангела. Повадки упыря.
Скончалась от таинственной болезни.
От сифилиса, проще говоря.
Кто там еще? Ах да, еще Графиня!..
Гордячка с переломанной судьбой!..
В сраженьи с жизнью – бедная гусыня
Рехнулась и покончила с собой!..
Чуть не забыл супругу Президента!
Она была поистине мила,
Особенно, когда была раздета…
Но тоже вдруг взяла и умерла!
(В задумчивости трет лоб.)
В башке когда-то было многолюдно…
Но время превращает память в пыль…
Но вот кого я помню абсолютно, —
Так это – благородную Сесиль!..
Она была беременна в то время,
Но летом, восемь месяцев спустя,
Ее живот освободило бремя,
И появилось чудное дитя!..
Да, мысли о покинутой Сесили
Мне до сих пор покоя не дают…
Сын умер. И беднягу пригласили
В какой-то позаброшенный приют.
Забыв пределы жизненного срока,
Сесиль и ныне все еще жива!..
Она живет без злобы и упрека —
Спокойна и бездумна, как трава…
О, я любил Сесиль, мою голубку!..
И что я в ней хорошего нашел?..
Теперь она стара… И курит трубку…
И без конца сморкается в подол…
Кривые ноги… Высохшие руки…
Запавший рот, лишенный всех зубов,
И к этой омерзительной старухе
Я некогда испытывал любовь?!.
(Хихикает.)
А вскоре все газеты загалдели
В те хмурые ноябрьские дни:
Мол, де Вальмон заколот на дуэли
Каким-то кавалером Дансени!..
Тот Кавалер был очень славным малым,
Его сгубил мальчишеский запал:
Хоть шпагою мне в сердце не попал он,
Зато в тюрьму – точнехонько! – попал!
Жалеете? Жалейте на здоровье!
Но я не разделяю ваших чувств,
Поскольку идиотов поголовье
Во Франции уменьшилось чуть-чуть!..
Нет, все-таки права была Графиня,
Прогноз ее был мрачен, но не лжив!
Вокруг меня и впрямь теперь пустыня.
Все умерли. Но я покамест жив!..
Что было дальше?.. Я хворал, но выжил,
Хоть на смертельной был уже тропе, —
Я через год из госпиталя вышел
И… растворился в уличной толпе.
Мир не рукоплескал. Не нес мне розы.
К тому же овдовевший Президент
Имел ко мне судебные вопросы
Про тот… с его супругой… ИНЦИДЕНТ!
Поняв, что на Вальмона нету спроса
И дамы по нему не голосят, —
Я прожил, не высовывая носа
Из дому, лет примерно… пятьдесят!..
Проживши жизнь нелегкую такую
И пребывая в ужасе таком, —
Я вдруг подумал: чем же я рискую,
Коль выйду прогуляться вечерком?..
Насвистывая легонький мотивчик,
Я вышел в мир людей, как новичок,
Но, соблазнившись на аперитивчик,
Вдруг заглянул в какой-то кабачок.
И, выпивкой изрядно подогретый,
На перекрестке – черт его возьми! —
Я чьей-то переехан был каретой…
А впрочем, нет… Сначала – лошадьми!..
В больнице пробыл около недели,
А после очутился наяву
В забытой Богом этой богадельне,
Где и сегодня, собственно, живу!..
(Неожиданно зло.)
Я дряхлый. Но сломить меня непросто.
Я закалил характер свой в борьбе.
Хоть мне сейчас уже за девяносто,
Но я еще напомню о себе!..
Я скрылся с глаз. Исчез из обихода.
Изъят из обращенья, так сказать,
Но на меня еще вернется мода,
И я берусь вам это доказать!..
Да, я уже не прежний, – я согласен! —
Безумец, волокита и маньяк…
Но я опасен. Все еще опасен.
Не укушу – так сделаю синяк!
Я вспомню всех!.. Поштучно! Поименно!
Я книгу мемуаров напишу,
И в этой книге славу де Вальмона
Для новых поколений воскрешу!..
Пускай мой след в истории неярок,
Но верю я: сквозь толстый пласт времен
Проступит – ярче всяких там Петрарок! —
Сияющее имя – де Вальмон!
Я вспомню всех. И знатную паскуду,
И простенькую уличную блядь…
Я ни одной партнерши не забуду
И не устану их перечислять!..
Я неподвижен, да. Но не безгласен.
Мир должен знать, что жив еще Вальмон!
И я опасен. Все еще опасен.
Опасен – точно в мае скорпион!..
Я вспомню всех!.. Ведь я еще не старый,
И я еще не выжил из ума!..
Я напишу такие мемуары,
Я напишу такие мемуа…!
ДЕ ВАЛЬМОН хватает ртом воздух, глаза его вылезают из орбит. Он падает на спинку кресла и затихает. МОЛОДЕНЬКАЯ МОНАШКА, которая в продолжение всего монолога не сводила с ДЕ ВАЛЬМОНА завороженных глаз, издает отчаянный крик. Из всех келий к ДЕ ВАЛЬМОНУ гурьбой сбегаются перепуганные монахини.
1-Я ПОЖИЛАЯ МОНАХИНЯ
(торжественно и скорбно)
Случилось величайшее несчастье!..
Сегодня умер гений всех времен!..
(Среди монахинь – ропот недоверья.)
Вот этот белый шрамик на запястье Вы видите?.. Скончался де Вальмон!..
1-Я МОЛОДАЯ МОНАХИНЯ
Какой Вальмон?.. Да что вы, в самом деле!..
Будь это настоящий де Вальмон —
Он никогда б не умер в богадельне!..
Получше бы нашел местечко он!..
2-Я ПОЖИЛАЯ МОНАХИНЯ
Я с этим подлецом имела дело
И помню с молодых его времен!..
Поэтому свидетельствую смело:
Покойник – стопроцентный де Вальмон!
2-Я МОЛОДАЯ МОНАХИНЯ
(морщится)
Он пахнет валерьянкой, как аптека,
И сморщен, точно выжатый лимон!..
И этот жалкий шарж на человека
Кичливо называл себя – Вальмон?
3-Я ПОЖИЛАЯ МОНАХИНЯ
Ах, мне ль не знать виконта де Вальмона!
Я щупала его со всех сторон!
И я вам говорю определенно:
Покойник, безусловно, де Вальмон!
МОЛОДЕНЬКАЯ МОНАШКА Неужто опознать нельзя Вальмона?
1-Я МОЛОДАЯ МОНАХИНЯ Поди узнай-ка: он или не он!..
1-Я ПОЖИЛАЯ МОНАХИНЯ Вальмон – он вроде был хамелеона!..
МОЛОДЕНЬКАЯ МОНАШКА Так кто ж он, этот дедушка?..
Внезапно глаза ДЕ ВАЛЬМОНА становятся осмысленными, он протягивает руку к молоденькой монашке и задирает ей юбку на голову.
МОНАХИНИ
(хором, облегченно)
Вальмо-о-он!
МОНАХИНИ катят коляску ДЕ ВАЛЬМОНА по коридору богадельни. ДЕ ВАЛЬМОН блаженствует. Он щиплет молодых монахинь за попки и заливается счастливым детским смехом.
Возмутитель спокойствия Авантюрная комедия в двух частях по мотивам одноименного романа Леонида Соловьева
