– Хваленые куманские гаремы – ничто по сравнению с их кухней, – снисходительно отметил Кофа. Я в свое время как следует распробовал и то и другое, и могу тебя заверить…
Пока они препирались, я тихонько проскользнул в пустующий Зал Общей Работы, а оттуда – в кабинет шефа. Будь моя воля, я бы болтал с коллегами до наступления следующего утра, тем паче, что они как раз изготовились меня утешать, но время, увы, поджимало.
– Наконец-то! – с явным облегчением сказал Джуффин. – Я уж собирался посылать тебе зов. Только никак не мог подобрать достойные ругательства, способные внушить тебе некоторое уважение к начальству, а сэра Шурфа с его знаменитым конспектом рядом не оказалось. Он ушел пораньше, чтобы сопровождать свою собаку в Королевский Университет. Кстати, любопытно, этот пес все еще слушает лекции или уже ведет собственный спецкурс? Не знаешь? Ладно, пошли.
Не откладывая дело в долгий ящик, Джуффин стремительно покинул кресло и начал медленно погружаться в каменную стену.
Я судорожно сглотнул: сколько раз мне доводилось принимать участие в подобных мероприятиях, но к некоторым вещам просто невозможно привыкнуть! Зажмурился и героически ломанулся следом за шефом. Пережил несколько не самых приятных секунд – с некоторых пор я чертовски боюсь застрять в стене! – а потом с облегчением обнаружил себя в уютной темноте одного из многочисленных подземных переходов, соединяющих Дом у Моста с Иафахом, главной резиденцией Ордена Семилистника, благостного и единственного, если пользоваться казенной формулировкой, обязательной для употребления в официальных документах.
– Я решил немного сократить путь, чтобы избавить тебя от продолжения дискуссии о гаремах Куманского Халифата, – объяснил Джуффин, с ангельским злорадством разглядывая мою перекошенную рожу.
– Жизнь мою вы решили немного сократить, – проворчал я, к его неописуемому удовольствию.
– Ты дела-то уладил перед отъездом, герой? – лукаво спросил шеф, пока мы брели по темному коридору.
– Нет, – честно ответил я. – Понял, что на все дела у меня не хватит времени, и сосредоточился на главном.
Признаться, я думал, что сейчас мне заслуженно намылят голову. По идее, я должен был не предаваться романтическим прогулкам с любимой девушкой, а подыскать себе более полезное занятие. К примеру, передать сэру Шурфу толстенную стопку самопишущих табличек с отчетами из провинциальных отделений Тайного Сыска, каковые я тщился привести в порядок в течение последних дней. Работал с упорством тупого, но трудолюбивого первокурсника, корпящего над первым в жизни рефератом. Торжественный акт передачи следовало сопроводить краткой, но внятной лекцией о своих достижениях на этом поприще, дабы сэр Шурф мог продолжить и благополучно завершить мой скорбный труд. Кроме того, мне полагалось ввести Мелифаро в курс нескольких мелких дел, расследование коих почему-то входило в сферу моей компетенции; вызвать Нумминориха из внеочередного отпуска, каковой он получил исключительно по причине моей личной симпатии к его семейству; вручить очередную коробку «контрабандных» сигар из Щели между Мирами генералу городской полиции Бубуте Боху, чьи отношения с Тайным Сыском в последнее время опять начали усложняться… Ох, список мелких, но обязательных дел, каковые мне, по идее, полагалось привести в порядок перед отъездом, был настолько велик, что даже не умещался в моей бедной голове!
Но, к моему изумлению, шеф не стал ворчать, а одобрительно кивнул:
– И правильно. Хорош бы ты был, если бы провел день, закопавшись в эти грешные таблички…
– Ваша покладистость меня настораживает, – фыркнул я. – Начинаю чувствовать себя умирающим.
– А ты считаешь, что доброго отношения заслуживают только умирающие? – усмехнулся Джуффин.
Увы, ему так и не удалось поднять настроение – ни мне, ни, кажется, даже себе. Дело, скорее всего, было не в нас. Просто мы уже приближались к Иафаху, древние стены которого теперь излучали мрачное, гнетущее настроение. Казалось, еще немного, и оно начнет клубиться и оседать на пол невесомыми влажными клочьями, как зимний гугландский туман.
– Ужас, да? – шепнул Джуффин, открывая невидимую дверь, небольшой проем высотой чуть больше метра.
Нам пришлось вползать туда чуть ли не на четвереньках. Этот крысиный лаз привел нас в один из коридоров резиденции Ордена Семилистника. Проем тут же исчез, словно его никогда не было. Я не удержался от искушения и украдкой пощупал стену. Камни были прохладные и немного скользкие, как стены колодца.
– Конечно ужас, – согласился я. – Похоже, строители Иафаха предполагали, что в гости к обитателям резиденции будут ходить исключительно маленькие дети… и еще гномы. Или это такой простой, но эффективный способ заставить нас склониться перед могуществом здешних старожилов?
– Подозреваю, что ты прав, – проворчал шеф. – Впрочем, я имел в виду не вход, а поселившееся здесь настроение. Неужели не чувствуешь?
– Хотел бы я его не чувствовать! Просто я уже успел с ним смириться. Сначала решил, что это моя личная депрессия, а когда понял, что меня гнетет чужое настроение, так обрадовался, что перестал обращать на него внимание.
– Я тебе завидую, – буркнул Джуффин. – Меня редко пронимают подобные мелочи, но еще немного, и мне начнет казаться, что это я старый, больной и почти мертвый, а не…
– Ну, не все так ужасно.
Леди Сотофа Ханемер бесшумно вынырнула из какой-то ниши. По счастью, фирменная сияющая улыбка оставалась при ней, и даже изумительные ямочки на щеках были на месте.
– Выше нос, старый лис! – потребовала она, приподнимаясь на цыпочки, чтобы провести крошечной ладошкой по лбу сэра Джуффина Халли. – Ну, когда все эти глупенькие мальчики, наши, с позволения сказать, Старшие и Младшие Магистры, бродят по резиденции с таким видом, словно твердо решили повеситься и теперь разыскивают подходящую веревку, это я еще могу понять. Но ты-то! Твой длинный нос создан не для того, чтобы его опускать. Верь мне, уж я-то знаю, что следует делать с носами!
– Вот ведьма! – восхищенно отозвался Джуффин. – Спасибо, Сотофа, я твой вечный должник. Как рукой сняло!
– Не «как», а именно рукой, – невозмутимо ответила она и повернулась ко мне: – Макс, ты-то с каких пор бродишь по свету с постной рожицей? Впрочем, не такая уж она у тебя и постная. Небось грустил за компанию с шефом? Этого требует служебная дисциплина? Тогда можешь смело начинать улыбаться: твой начальник уже вполне доволен жизнью.
– Я тоже, – искренне сказал я. – Быть недовольным жизнью в вашем присутствии – ересь и святотатство!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
