королевского боя специальные комиссии отбирали со всей мыслимой тщательностью, хитроумными тестами эксперты определяли, достаточно ли энергичен слон, достаточно ли он проворен и храбр и так ли умен, чтобы ему можно было доверить судьбу монарха и всего государства. Все было важно: форма головы и шеи, размер хобота. Рот слона должен быть красным, ноги — крепкими и прямыми, как столбы, уши — большими.
Столь мощное орудие, как боевой слон, обслуживала целая команда прислуги — семь человек, больше, чем у самого тяжелого современного танка. Команда делилась, говоря современным языком, на палубный экипаж и группу наземного обслуживания. В экипаж — он помещался на слоновьей спине — входило трое людей. Впереди, на шее животного, восседал сам монарх, и именно он непосредственно вел бой. На спине слона сидел второй человек — сигнальщик. Сигнальщик передавал команды монарха воинам, и в нужный момент они принимались топать ногами, кричать и бить копьями в щиты. Второй его обязанностью, гораздо более важной, было вовремя подать сражающемуся с врагом королю или принцу нужное оружие. В зависимости от обстановки он подавал копье, кривой меч, прямой короткий меч, крюк для захвата и любое другое оружие, которое могло понадобиться монарху. Если в ближнем бою, когда слоны захватывали друг друга клыками, сигнальщик ошибался и подавал не то оружие, поражение монарха становилось неминуемым. Казнь сигнальщика тоже…
От третьего человека, сидевшего на крупе слона, успех поединка зависел тоже в немалой степени. Он следил за тем, чтобы животное не пошло в неверном направлении, не вышло из подчинения. Но в критические, решающие моменты король брал управление слоном в свои руки (а иногда и в ноги — если руки были заняты), дергая за крюки, привязанные к ушам животного. Притом нужно было заставить слона не просто напирать, но, главное, наносить мощные удары хоботом и клыками слону противника, захватывая его, выводя из равновесия и просто причиняя сильную боль.
В группу наземного обслуживания входило четверо пеших. Они занимали позицию у ног животного и следили за их безопасностью, ибо слон с раненой ногой сразу же выбывает из строя. (Попробуйте себе представить разъяренного слона, от ног которого вы не имеете права отойти ни на миг, и вы поймете, почему вакансии на столь почетную службу всегда были открыты…)
На битву слон шел без всяких украшений, чтобы ничего не мешало ему двигаться. Перед тем как отправиться в бой, короли или принцы совершали предписанные обряды.
(Севастьянов Е. «Вокруг света», 1972, № 10)
Глава 2
Лошадь идет на войну
Примерно во II тысячелетии до нашей эры арии стали расселяться по странам, окружающим их прародину.
И всюду арии вели с собой домашних лошадей. Были ли у них боевые колесницы — вопрос неясный. Повозки, запряженные волами, ослами или верблюдами, известны в странах Двуречья (в долинах Тигра и Евфрата — в Месопотамии) в IV тысячелетии до нашей эры — в то время, когда лошадь еще не была прирученной.
Во времена гиксосов (около 1700 года до нашей эры) впервые появились колесницы. Благодаря будто бы им гиксосы и покорили Египет, в котором уже «представляли произведения высокого технического искусства». Отдельные их детали изготавливали разные мастера. И эти детали были сделаны не из какого попало дерева, а из определенных его сортов, которые привозились издалека.
Интересно, что при археологических раскопках на Крите найдено было 500 колесниц. Крит — остров гористый: на колеснице не очень-то по нему покатаешься. Зачем же тогда столько колесниц было в критских дворцах? Думают, что на Крите они производились на экспорт.
Колесницы XV века до нашей эры были очень легкие — каждую мог унести один человек. Вот их размеры: «Ось диаметром 6 см имела длину 1 м и 23 см. Концы ее выступали на 23 см. На них надевались легкие колеса с четырьмя спицами, сделанными, как и втулка, из березы, с ободьями из сосны. Дышло из вяза диаметром 6–7 см имело длину 2,5 метра…» (В. Б. Ковалевская).
Конницы еще не было (она появилась в начале I тысячелетия у ассирийцев), но колесницы участвовали в боях уже более трех с половиной тысяч лет назад. О роли их в первых сражениях мало что известно. Но о битве при Кадеше (конец XIV — начало XIII века до нашей эры) мы имеем документальные данные. В ней не было победителя, но было много странных неожиданностей.
Египетский фараон Рамзес II Великий собрал «самую могущественную армию, какую когда-либо создавал Египет», и пошел войной на хеттов, северных соседей. У него было двадцать тысяч воинов и, по-видимому, две тысячи боевых колесниц. Столько же солдат было и у его врага, царя хеттов Мауваталлы. Но две с половиной тысячи колесниц у хеттов были более «вооруженные»: на каждой ехало три человека — возница, лучник и щитоносец. У египтян лишь два воина — возница и лучник. И у тех, и у других в колесницу запрягались две лошади.
Рамзес II разделил свое войско на 4 колонны, названные именами богов — Амона, Ра, Птаха, Сета. Двигались они одна за другой к Кадешу, хеттской крепости в Сирии. Впереди — колонна Амона (с нею Рамзес), в двух киломометрах — Птаха, а в десяти километрах за этой колонной шел арьергард — армия Сета.
Вблизи от Кадеша египтяне взяли в плен несколько хеттских воинов. На допросе они заявили, что Муваталла испугался и отступил далеко на север. Рамзес приказал распрягать быков и коней и разбить лагерь в одной удобной долине. И лишь тут заметили, что место, на котором решили они остановиться, только что было покинуто хеттами. Совсем недавно здесь был их лагерь. Снова стали бить палками пленных хеттов, и те сознались: первое их показание было военной хитростью.
А в это время Муваталла обошел с фланга стоявшую лагерем колонну Амона и ринулся со всеми колесницами на шедшую походным порядком, не готовую к бою армию Ра. Уничтожил ее, а затем с тыла его колесницы обрушили всю мощь своего удара на неукрепленный лагерь Амона. Воины этой армии, писали сами же египтяне, «бегали, как овцы». Почти всех их перебили хетты. Лишь фараон, не потерявший мужества, надел боевые доспехи и во главе личной стражи прорвал атакующих хеттов. Он направился к морю. И вдруг увидел: прямо навстречу ему со стороны побережья идет в боевом порядке большой отряд воинов. Рамзес II приказал готовиться к бою, но тут, к своему удивлению, обнаружил, что воины, с которыми он готов был сразиться, оказались не врагами — это был гарнизон
