Встает с места. Коротко прощается и только после того, когда за ней закрывается дверь я громко выдыхаю. Есть такие люди, которых никак иначе, как тяжелыми, не назовешь. Вот эта клиентка именно такая. Ни вкуса, ни понимания, что хочет.
Выхожу из кабинета и застаю Машу за телефонным разговором. Она мне сигналит рукой, чтобы я подождал.
«Заебись. Пару дней не было на рабочем месте, а подчиненные уже дают мне указания»
— Да. Через пятнадцать минут. Все спасибо.
Положив трубку коротко зевает, быстро трет лицо руками и начинает тараторить
— Столик заказала. И здесь, у Светланы Александровны в кабинете Ваша мама. Заходила поздороваться.
— Спасибо, я ей позвоню. Я ушел. До вечера меня не будет.
С мамой встречаться не хочу. Не сегодня. Последний разговор у нас был не очень приятный. Мама на меня давит по поводу женитьбы. Уже тридцать три, а я не женат! Негоже так! Сначала подбирала мне невест, несмотря на то, что я вроде как с Маринкой в отношениях, а теперь уже и на Маринку согласна. Только вот я ни хера не согласен и не готов возвращаться к этому разговору. О своем фиктивном браке ей, конечно же, не сообщил.
Иду по коридору и замечаю знакомую фигуру. Направляется в сторону приемной. Наверное Машка просигналила, что я ушел и позвала на чай. Слышал, что она подружилась с моей секретаршей.
Заметила меня. Украдкой развернулась и быстро зашагала назад. Трусиха!
— Неужели я так напугал тебя, Карамелька?
Остановилась. Резко развернулась и смотрит прямо в глаза. Обиделась. Вижу, что обиделась. Пытается сохранить спокойствие, а в глазах буря.
— Я просто забыла в аудитории телефон.
— А в руках у тебя не телефон?
Коротко киваю на ее руки и зажимаю губами улыбку. Рано. С первых слов понимаю, что я скучал по вот такому наивному взгляду. По совершенно немыслимо-глупой перепалке.
Молчит. Смотрит на меня и молчит. В глазах столько обиды, что еще секунда и она польется слезами. Я немного теряюсь.
— Вы меня обманули! Так не честно!
Шепчет. То ли опасается, что нас услышат, то ли боится непрошенных слез. А они уже рядышком. И очень странно, что ее вот такое состояние не вызывает у меня раздражение.
Наоборот. Хочется ее успокоить.
Она выглядит беззащитной, хотя, пытается кусаться. Как брошенный взъерошенный котенок.
— В чем же я тебя обманул?
Говорю спокойно, стараюсь быть с ней максимально осторожным. Что бы не спугнуть.
— Вы генеральный директор этой компании! Устроили меня к себе, что бы, как нашкодившего ребенка по заднице лупить за любой промах. Это у Вас, у богатых причуды такие? И зачем Вы…
Замолкает. Оглядывается по сторонам, затем вовсе передумывает говорить.
Не сдерживаюсь. Улыбаюсь. Острю.
— Карамелька! Я такое не практикую, но если ты настаиваешь, то готов попробовать.
Округляет рот буквой «О». Растерянно рассматривает меня. Не понимает шучу или говорю правду.
— Вы извращенец? То, что я трогала Ваш живот… Вы же не думаете что я…
Я не могу! Я просто не могу с собой ничего поделать! Мне безумно хочется ее обнять. Просто обнять. Прижать к себе и громко рассмеяться над ее наивностью. Я никогда никем не умилялся. Я даже слова такого не знал. А теперь я понимаю, что женщина может очаровывать не только фигурой. Но и своей доверчивостью.
— Не думаю! Но если ты попросишь, я не смогу тебе отказать!
Пытаюсь настроить ее на легкую волну. Все-таки я эгоист! Упрямо хочу добиться своего. Мне, как наркоману просто необходима наша с ней словесная перепалка.
Карамелька молчит не долго..
— У Вас очень красивая женщина. Думаю, что она готова на многое ради Вас. Попросите ее. У нее по крайней мере есть имя.
Она молодец. Быстро находится. Вновь вылила на меня ледяным тоном ведро аргументов. Развернулась и зашагала прочь.
Вроде уже такое было.
Я блядь, опять офигеваю и понимаю, что просто так не могу ее отпустить и снова отдать победу этой мелочи.
В два шага настигаю ее и разворачиваю к себе.
— Ревнуешь, Карамелька?
Не сразу обращаю внимание, что она оказалась ко мне слишком близко. Я не прижимаю ее к себе. Не делаю попытки сблизится, но ей, оказывается этого достаточно. Карамельку словно прошибает. Вижу, как она зачарованно смотрит на меня с низу вверх, как втягивает носом мой аромат, как мутнеет ее взгляд. И на меня ее реакция начинает действовать также.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сам не узнаю своего порыва. Готов прямо посреди офисного коридора впиться в ее пухлые губы поцелуем. И хрен знает, от чего меня сейчас так заносит. Наверное все-таки на меня так действуют ее глаза. Ее голодные глаза. А еще ее пухлые губы слишком близко, чтобы их игнорировать.
Отступаю назад. И титаническим усилием воли возвращаю себе контроль.
«Надо же! Я так оказывается умею»
— Если хотите работать в этой компании, то постарайтесь забыть все обиды и претензии. Все-таки Вы нанимаетесь ко мне дизайнером, а не я к Вам нянькой.
Я разворачиваюсь и ухожу. Чувствую себя последним мудаком, отобравшим у ребенка конфету. Сломал. Растоптал. Прости, Карамелька — дело не в тебе.
Пусть работает! Ее судьбу я вершить не стану. Но хватит этой наркомании. Не по возрасту развлечение!
Надо обрубать! Этот ребенок вызывает во мне недетское желание. Хотя, я же знаю, что ей уже больше восемнадцати…
Мысль застревает в моей голове.
Плотно.
А может все же попробовать с ней?
Глава 7
Ангелина
Если есть в мире справедливость, то сегодня она старательно обходит меня стороной. Боже! Второй раз за день! Так умело смешал с грязью и оставил высыхать. Все: слезы на щеках, унижение, желание, которое сейчас горячим медом тянется внизу живота.
Он пахнет, как Бог! Я стою и реву от своей беспомощности. Потому, что понимаю, что влюбилась. Бред! Видела его всего лишь три раза и пару раз перекинулась колкостями, а уже не представляю, что мне делать с этим чувством. Понимаю, что я себе много напридумывала и сейчас за это расплачиваюсь.
Спешу в туалетную комнату. Надо срочно умыться. Я ведь даже ради этого бородатого грубияна ресницы нарастила. Хоть это сейчас меня выручило. Нет позорных проститутских кругов под глазами.
Я ускоряю шаг. Боюсь, что обида начнет вылезать наружу громкими всхлипами и рыданиями.
Я уже почти бегу и неожиданно врезаюсь в красивую невысокую женщину.
— Девочка моя, что случилось?
Она обеспокоенно вглядывается в мое лицо.
— Ты бледная. Сегодня одна девочка у нас уже в обморок упала. Теперь ты следом?
Я издаю нервный смешок и всхлипывая, немного заикаясь произношу
— Э-это я у-упала.
Женщина протяжно выдыхает. Сжимает мне руку и тянет меня за собой.
— И за что ты так себя изводишь? Пойдем. Я заварю тебе травяной чай. Вмиг придешь в себя!
Я растерянно смотрю на нее.
— Но у меня же учеба. Я не могу пропустить.
Моя собеседница с удивлением и подозрением всматривается мне в глаза. Отмечаю, что она красивая.
— Как тебя зовут?
Она обращается ко мне по-доброму, ласково, по-матерински. От ее теплоты слезы вновь оживают. Меня не воспитывала мама. Я не помню, чтобы ко мне обращались вот так ласково, как она, и для меня это кажется запрещенным приемом. Уж лучше пусть ругаются. Я совершенно не знаю, как реагировать на доброту. Я не умею принимать помощь и комплементы. Но этой женщине я доверяюсь.
— А-Ангелина.
Шепотом выдаю ответ и продолжаю рассматривать женщину.
— Красивое имя. И тебе очень подходит. А меня зовут Лидия Вячеславовна. Пойдем. За полчаса ничего не изменится. Я предупрежу Илью, что ты задержишься.
Мы заходим в ее кабинет и мне тут же хочется лечь здесь спать.
В кабинете нет мягкого дивана, большой плазмы. Но в нем царит такая уютная атмосфера, что она укутывает мягким пледом прямо с порога. А еще в нем приятно пахнет травами. Наверное это они меня так успокаивают.
Лидия Вячеславовна колдует над моим напитком, а я привожу свое дыхание в порядок. Слез уже нет. Только всхлипы.
