Артем Боровик умеет разглядеть события в подробностях, в деталях, а потом воссоздать эти подробности - и сделать нас как бы свидетелями того, свидетелем чего он был сам. Значит, произведение создано пером п и с а т е л ь с к и м.
И о сложностях, возникших, увы, в жизни, в быту наших малочисленных северных народов, Артем Боровик написал с поразившей меня открытостью, искренностью, побывав и в тундре, и в тайге, и вообще там, куда, как говорится, Макар телят не гонял. Прошагал по вечной мерзлоте пешком, проехал на санях, пролетел над снегами и льдами на вертолете... И только после этого написал, не изменив себе ни в одном абзаце. Ни себе, ни подчас горькой истине.
Есть у молодого автора свой стиль и в литературе и в жизни. Несомненно: Артем Боровик должен быть членом Союза писателей.
Ю.Нагибин, 19 октября 1988 г."
"Артем Боровик обладает одной, очень редкой в нашей литературе, загадочно-необъяснимой способностью: умением написать образ мужественного и обаятельного человека, не изменяя при этом ни вкусу, ни такту, не нарушая чувства меры, что чрезвычайно важно в данном случае и что, собственно, отличает настоящего художника от журналиста. То есть он пишет живых людей, которым смотрит в глаза и которые тоже как бы смотрят на него, веря, что он не исказит, не подведет, но и не приукрасит, не сделает из человека икону, не заставит краснеть перед товарищами, - смотрят на него, как на своего друга, которому доверились до конца и убеждены в его кристальной честности.
Не знаю, сумел ли я передать то ощущение, какое испытывал, читая очерки Артема Боровика, но мне нужно было сказать это, потому что для меня сам автор тоже предстает в своих работах мужественным и отважным человеком, в чем-то напоминающим мне Петю Ростова, восторженно смотрящего на Дениса Давыдова, то есть Артем Боровик сам тоже герой своих очерков. А это редкий дар: быть среди своих героев героем... Подчеркиваю это, потому что у нас нет ничего подобного в очеркистике наших дней.
Я верю, что Артема Боровика ждет трудная и счастливая писательская судьба, что сегодняшние накопления, возвысившие его дух, подвигнут молодого писателя на свершение больших дел. У него есть все необходимые данные, чтобы стать крупным писателем.
Я от всей души рекомендую принять Артема Боровика в Союз писателей СССР. С уважением
Георгий Семенов".
Я привожу эти рекомендации в Союз писателей не для того, чтобы задним числом "погордиться" ими. Хотя у отца есть все основания гордиться сыном и мнением о нем людей, чей талант и чья порядочность никогда не подвергались сомнению.
Но я привел их с другой целью. Кроме высокой оценки литературного дарования Артема, оба рецензента - и Юрий Нагибин, и Георгий Семенов очень точно сказали о слитности таланта Артема с его личностью. Это очень важно для понимания внутренней сущности Артема. В нем самом, в любом его поступке, в его отношении к жизни, к людям, к родителям, к детям присутствовали всегда те черты, которые проявлялись и в его литературном даровании: совестливость, доброта, высокое чувство долга, абсолютная честность и искренность, нежность и бесстрашие, верность в дружбе, талант вызывать к себе добрые чувства и, если хотите, дарить окружающим чувство счастья.
Тридцать девять с половиной лет счастья!..
Но как только возник разговор о приеме Артема в Союз писателей, началась новая волна нападок на него.
В нашем прелестном обществе, пропитанном завистью к любому успеху, быстро поползли сплетни о том, что "успех Артема организует отец", что в Афганистане "сыну Боровика" устраивали показательные сражения", что Артем "никуда не выходил из совпосольства в Кабуле", туда "доставляли" солдат и офицеров, которые и "рассказывали ему о войне"...
С такими и подобными обвинениями выступила, например, газета "Литературная Россия". Статья-донос называлась простенько, но со вкусом: "Преданная армия".
Артем тяжело переживал эти нападки, но не сдавался и шел дальше своей трудной и опасной дорогой. И с каждой новой командировкой в Афганистан (а он там был несколько раз) поднимал планку риска и требовательности к себе вс· выше. Скоро вышла новая серия его очерков - "Спрятанная война". И снова - успех. И снова всплеск клеветы.
Ох как нелегко было ему!
К счастью, нашлись благородные люди, которые этот донос (были и другие доносы!) опровергли.
Вот отрывок из письма в редакцию "Литературной России" командира Джелалабадского спецназа полковника Ю. Старова. Письмо посвящено той самой статье:
"...Все перечисленное в этой статье не соответствует действительности. Это самая откровенная ложь... К джелалабадским спецназовцам приезжало много прославленных корреспондентов и известных писателей, но ни один из них не рвался побывать в бою вместе с нашими парнями. А для того, чтобы писать даже близко к истине, надо хотя бы один раз почувствовать на своей шкуре, что это такое. Боровик это почувствовал. Я не знаю, кто этот старший офицер-спецназовец, который воскликнул: "Что Боровик?! На него же тогда напялили и каску и бронежилет..." Могу вас заверить, что Артем Боровик был экипирован и вооружен так же, как и все другие участники боя... Вы, как специалисты, имеете право критиковать литературные недостатки того или иного произведения, но нельзя искажать и подтасовывать факты... В заключение хочу вас спросить: почему все стрелы сейчас летят в тех журналистов, которые рисковали жизнью в Афганистане, а не в тех, кто так никогда и не осмелился побывать на той войне? Настоятельно прошу опубликовать мое письмо в вашей газете.
С уважением, командир Джелалабадского спецназа полковник Ю.Старов".
Нечего и говорить, что "Л.Р." не опубликовала этого письма Ю. Старова. Его опубликовал журнал "Огонек". На дворе стоял 1990 год и, к счастью, в печати уже можно было высказывать неодинаковые точки зрения на различные события.
И ещё одно письмо опубликовал журнал "Огонек". Оно значительно подняло дух Артема. Вот оно:
"За все долгие годы, что шла кровавая война в Афганистане, мы знали о ней до обидного мало, и первым, кто пытался сказать о ней честное слово правды, приходилдось непросто. Во-первых, следовало добыть эту утаенную от мира правду, что было возможно лишь через собственный опыт, осмыслить её собственным умом и осветить незаемным светом собственной совести. Иного способа не существовало, и этот единственный бывал чреват многими сложностями. Тем большая честь и хвала подлинным труженикам пера, которые решились на это. Среди них первое место по праву занимает огоньковец Артем Боровик.
И совершенно неудивительно, что газета СП РСФСР "Литературная Россия" в одном из своих последних номеров набросилась на "Спрятанную войну" А. Боровика. Перед автором статьи в "Л.Р." была, судя по всему, поставлена задача: любыми способами дискредитировать журналистов, пытающихся разобраться в причинах афганской авантюры, и тем самым вывести из-под удара истинных виновников трагедии. Газета с присущей ей ретивостью выполнила приказ, и как всегда - неуклюже, грубо, не брезгуя ложью и клеветой.
Что же касается А. Боровика, то его очерки в "Огоньке" о людях и военных делах в Афганистане заставили радостно вздрогнуть многие читательские сердца. Уже в первом из них поразила правда о том, как в годы всеобщего мира среди гор далекой страны проливала кровь родная Советская Армия, как принимали смерть наши девятнадцати-двадцатилетние парни - не целованные, недолюбившие, только-только вступившие в большую, взрослую жизнь. Погибая, и сами несли несправедливую гибель чужим, незнакомым людям, чинили разрушения, огнем современного "высокопроизводительного" оружия сметая с лица многострадальной земли целые поселения. Оказывается, все там было, на этой преступной войне: героизм и подлость, плен и карьеризм, алкоголь и наркотики, предательство и необузданная жестокость к чужим и своим, как и в обществе в целом. Ибо апрмия - лишь часть огромного государственного организма и не в состоянии быть свободной от того, чем чреват этот организм.
Повесть "Спрятанная война" являет собой одну из первых, весьма впечатляющих попыток открыть народу глаза на, может быть, самую затемненную страницу нашей новейшей истории, вскрыть её сложную причинную связь, взглянуть на роль верхов, тайных и явных режиссеров и исполнителей этой беспримерной авантюры.
А "Огоньку" спасибо. Спасибо за журналистскую честность и несомненную гражданскую храбрость".
Подписал это письмо замечательный белорусский писатель, - Василь Быков.
Кстати, могу сказать, что Василь Быков, в искренности и честности которого я не сомневаюсь (это не значит, что я согласен со всеми его политическими взглядами), в то время не был знаком ни со мной, ни с Артемом.
Тем более дорога была Артему тогда эта поддержка. Дорога и потому, что он прочел почти все книги Василя Быкова и считал их, как и я, пожалуй, лучшими книгами, написанными о Великой Отечественной войне.
